Виктор Песиголовец - Лицо порока
— С тех пор ты одна? — не то спросил, не то подытожил я рассказ Маши.
— Да! — она хлопнула себя ладонью по колену. — Одна! Вот уже почти два года.
Мы допили кофе и спиртное, я подошел к Юле, расплатился.
На улице, целуя Машу, предложил:
— А что, если я приду сегодня к тебе в гости?
Она, наверно, этого ждала. Безо всяких колебаний и раздумий открыла сумочку, достала ключи от квартиры и протянула мне:
— Возьми! Езжай и жди меня дома. Я скоро буду. Что-нибудь придумаю, отпрошусь у шефа пораньше, — и назвала адрес.
Купив на базаре все, что посчитал нужным, я отправился разыскивать ее жилище. Ехать пришлось почти до плотины «Днепрогэса». Квартира Маши находилась на втором этаже в доме еще сталинской постройки. И оказалась довольно просторной и удобной. Две комнаты и коридор можно было сравнить по площади с четырехкомнатной квартирой в новых домах.
В апартаментах Маши царили идеальная чистота и порядок. В гостиной поразило количество горшков и горшочков с цветами. Ими были увиты все стены. Хватало зелени и на кухне.
Оглядевшись, я закатал рукава и принялся за стряпню. Решил приготовить куриный бульон, отбивные со свинины, картофель-пюре и довольно сложный салат по придуманному мной самим рецепту.
К трем часам все уже было готово.
Вскоре появилась и Маша. Тоже с полными сумками продуктов. Я ласково поцеловал ее в щечку и помог снять курточку.
— Замерзла, небось, милая?
— Немножко, — призналась она, посматривая на меня с некоторым смущением. Ее раскрасневшееся личико источало свежесть. — А ты как тут, хоть перекусил?
Я наклонился, расстегнул молнии у нее на сапогах, стянул их с ее изящных ножек. Маша блаженно улыбалась.
— Ты, конечно же, не додумался заглянуть в холодильник? — с легкой укоризной проронила она, направляясь в кухню. На пороге остановилась, повела носиком, несколько раз втянула в себя воздух. — А чем это так вкусно пахнет?
— Мой руки и садись за стол! — тоном заботливой хозяйки приказал я. — Буду тебя кормить.
Она еще с минуту постояла у порога кухни, наблюдая, как я проворно, словно заправский официант, раскладываю на столе тарелки, и, довольно хмыкнув, ушла в ванную.
Вернувшись и увидев приготовленный мной обед, с восторгом всплеснула своими маленькими ручками.
— Вот это да! Глядя на тебя, я никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить, — с неподдельным удивлением произнесла Маша и, схватив ложку, начала пробовать все блюда одновременно.
Я засмеялся:
— Откровенно говоря, готовить — это, пожалуй, единственное, что я более-менее умею делать.
— Ну-ну, не прибедняйся! — секретарша отщипнула кусок отбивной и, сунув в рот, проглотила. — Ой, как вкусно! А мягенькие какие!
Я откупорил бутылку шампанского, налил ей. Себе, как обычно, плеснул водки. И мы принялись за обед.
Потом дружно перемыли посуду. И уселись в гостиной перебирать залежи фотографий. Их было просто невероятное количество.
На ночь я остался у Маши, перезвонив домой и соврав, что меня попросили побыть в Мишиной квартире до утра.
В постели Маша вела себя робко, но нежно. Стеснялась, когда я отбрасывал простыню, чтобы полюбоваться ее телом. И только потом, распаленная моими ласками, перешла к активным действиям, стала пылкой и начала проявлять инициативу. Поразило меня то, что она совершенно не умела целоваться: тыкалась губами в мои губы, будто телок в коровье вымя. Впрочем, мне это понравилось. В моем характере, видать, есть педагогическая жилка: обожаю обучать и передавать опыт.
Точно не знаю, кто первый из нас уснул, но подозреваю, что сон все-таки поборол меня первым. Ночью Маша ворочалась и тихо постанывала.
Утром мы долго не могли оторваться друг от друга. Завтраком пожертвовали без сожаления. Но вышло так, что и на умывание, Машин марафет и мое бритье времени тоже почти не осталось.
Мы мчались в такси, тесно прижавшись плечом к плечу и счастливо улыбались, будто люди, обретшие то, о чем мечтали всю жизнь.
Теперь у меня имелось пятеро постоянных женщин: жена и четыре любовницы. Это, как ни крути, уже был явный перебор. Мысленно я поклялся себе, что больше никого не заведу.
Недалеко от молодежного общежития умирающего завода «Омега», на первом этаже которого располагалась редакция нашей газеты, я крепко поцеловал Машу, и она побежала на работу первой. Я остался покурить — появляться одновременно, да еще с такими счастливыми лицами, — лишний повод для досужих разговоров коллег.
Полдня я пытался заработать деньги. На сей раз их требовалось больше, чем обычно. Как-никак приближался Новый год. Моим женщинам и детям я обязан преподнести подарки. В конце концов, мне удалось уговорить руководителя одной крупной агрофирмы отпустить по сходной цене пятьдесят тонн семян подсолнечника и семьдесят тонн пшеницы. Я сразу же позвонил Дмитрию Краско, и через час в агрофирму отправились грузовики.
А деньги мне привезли уже к концу рабочего дня — Краско, как всегда, не поскупился. И просил побыстрее договориться еще за одну партию зерна.
Вечером, кровь из носу, мне обязательно надо было проведать Ольгу. Из телефонного разговора с ней я узнал, что сегодня Олег работает во вторую смену.
Около девятнадцати часов я уже стоял у распахнутой двери Ольгиной квартиры. В обеих руках — пакеты с продуктами и гостинцами для малыша. Женщина встретила, меня с обидой на лице.
— Ты меня больше не любишь? — она капризно поджала губы и смотрела глазами, полными укора и тоски.
— Я люблю тебя больше своей жизни, моя девочка! — пылко заверил я, стараясь ее успокоить.
Погладил с нежностью ухоженные волосы, поцеловал лебяжью шейку, благоухающую дорогими духами, пощекотал языком за маленьким розовым ушком. Ольга заулыбалась и попросила:
— Тогда еще целуй!
Я мягко отстранил ее и указал пальцем на дверь соседней квартиры:
— Не здесь же!
Ольга буквально втянула меня в прихожую, ногой захлопнула дверь и радуясь, как малое дитя, повисла на моей шее.
— Подожди, подожди! — попробовал я остановить ее. — Сережка ведь может…
— Его нет дома! Я недавно отвела его к родителям, — губы Ольги настойчиво искали мои. — Целуй же, ну!
Я стал целовать эту горячую женщину, заражаясь, как вирусом, ее безудержной страстью. Я опустил пакеты с продуктами у порога и потянул запыхавшееся, трепетное создание, жаждущее ласк, в постель. Оно тут же оказалось на мне верхом и принялось вытворять такие штучки, кои не снились даже поднаторевшей проститутке. У меня от них голова пошла кругом.
— Что это сегодня с тобой, ласточка? — я задыхался в крепких объятиях Ольги, но был совершенно очарован ее диким азартом.
