Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8
Жанна тем временем обогнула склеп.
– Погодите-ка, погодите! – донесся до нас ее голос. – Тут еще написано. И тоже на латыни. Я кинулся к ней.
– Omnia orta cadunt, – прочла девочка и туг же перевела: – Все, что возникло, гибнет.
Продолжив путь вдоль стены склепа, мы обнаружили еще одно латинское изречение:
– Vita nostra brevis est, – прочитала Жанна. – Жизнь наша коротка.
– Да-а, – только и смог протянуть я. – Невеселые фразочки.
– Но это же все-таки склеп, а не дискотека, – ответила Жанна. – И, кстати, вот еще одна надпись. – Venit mors velociter, rapit nos atrociter. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно.
– Слушай, Жанна, давай эти надписи на всякий случай запишем.
– Зачем? – испытующе посмотрела она на меня.
– А вдруг с ними потом что-нибудь сделается. Ну, как с деревом или старухой на фотографии.
У Жанны на поясе висела сумочка. Порывшись, она извлекла оттуда огрызок карандаша и маленький блокнотик. Занеся в него все надписи, она подряд прочитала мне перевод на русский. Вот что в результате вышло: «Помни, что ты – прах. Все, что возникло, гибнет. Жизнь наша коротка. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно».
– Крайне соответствует месту и настроению, – продолжая пожирать взглядом собственные часы, пробормотал Макси-Кот.
– Да уж, – кивнул я.
– Если вы все записали, то двигаемся обратно, – решительно встал со скамейки Макс. – А то у меня уже в глазах рябит.
Мы с Жанной против ухода не возражали, однако у Пирса на сей счет оказалось особое мнение. Доселе совершенно спокойный, он вдруг со свирепым рыком рванул назад к венкам. Жанна от неожиданности выпустила из рук поводок.
– Пирс, фу! – пыталась остановить пса она.
Куда там. Он нырнул в гущу венков. К счастью, поводок зацепился за еловую лапу. Жанна, изловчившись, схватила его. Пирс, однако, рычал и упирался.
– Федор, помоги! – позвала меня Жанна. – По-моему, он там застрял.
Мы вдвоем едва выпутали возмутителя спокойствия из венков.
– Чего это он? – не понимал я.
– Наверное, какая-нибудь мышь или крыса. Пирс на даче всегда их гоняет.
Пока мы тащили пса, часть венков упала на землю. Я решил поставить их на место. Подняв один из них, я взвыл. В палец вонзилась острая длинная колючка. Я отшвырнул от себя венок. Затем пригляделся. Венок был совсем необычный. Он состоял из одних лишь голых колючих веток.
– Жанна, смотри, какой странный, – привлек ее внимание я.
– И впрямь, – кивнула она.
Венок обвивала широкая черная лента. На ней тусклым золотом поблескивала надпись. Жанна прочла:
– Quo dab initio vitiosum est, trast temporis convalescere non potest. Что порочно с самого начала, то не в силах исправить время.
Мы молча взирали друг на друга. Наконец Жанна глухо произнесла:
– Я раньше такого венка тут не видела.
Я тоже подобного не помнил. И, по-моему, когда мы пришли сюда первый раз, все надписи на траурных лентах были по-русски.
– Жанна, запиши, – попросил я.
Отпустив Пирса, которого все это время держала на руках, она полезла в сумочку. Однако даже не успела достать блокнот, когда пес с истошным визгом рванул в густые кусты, росшие вокруг склепа.
– Пирс! Назад! Фу! – бросились мы следом.
– Ребята, куда вы? – заорал Макс. Но у нас даже не было времени на ответ. Мы неслись, перепрыгивая через покосившиеся ограды, просевшие могильные холмики, какие-то канавы и ямы. Лавировали между деревьями и зарослями густого кустарника. Пирса мы не видели. Лишь далеко впереди слышался его заливистый лай.
– Скорей, Федор, скорей! – на бегу повторяла Жанна.
Я прибавил ход, но споткнулся и плюхнулся в яму, полную холодной вонючей воды. Выскочив из нее, как ошпаренный, я увидал далеко впереди мелькнувшую среди деревьев куртку Жанны.
– Фома, Фома, погоди! – послышалось сзади. Я обернулся. Ко мне на всех парах спешил Макс.
– Не отставай! Они там!
И, махнув рукою вперед, я продолжал погоню.
Ограды кладбища мы с Макси-Котом достигли почти одновременно. Ни Жанны, ни пса нигде не было видно. Я остановился и закричал:
– Жанна!
– Ау! – донеслось откуда-то издали.
Мы с Максом двинулись на звук ее голоса. В порядком сгустившихся сумерках было трудно что-нибудь разглядеть. Еще несколько раз аукнув, мы, наконец, нашли Жанну.
– Пирса нигде нет, – с растерянным видом сообщила она. – По-моему, он смылся за территорию. Но я никак не могу пролезть через эти колючки.
Вдоль древней чугунной ограды кладбища тянулись густые колючие кусты боярышника. Продраться сквозь них мог разве какой-нибудь камикадзе. В таком случае харакири бы ему уже не потребовалось.
– Что будем делать? – посмотрел на Жанну я. Она пожала плечами. А Макс заявил:
– Предлагаю вернуться к выходу. В конце концов, обойдем вокруг ограды снаружи. Может, Пирс где-нибудь и отыщется.
– Идея хорошая, – озирался в почти полной тьме я. – Но вот с какой стороны теперь выход?
– По-моему, где-то там, – неопределенно махнул рукой Макс. – Пошли попробуем. Все равно надо выбираться наружу. Да и кладбище не такое большое.
Мы двинулись в обратный путь. И, как ни странно, весьма скоро оказались у выхода. Правда, подошли мы совсем с другой стороны, чем обычно.
– Часы! – вдруг вспомнил я. – Мои часы. Там, в кустах.
По счастью, они сразу нашлись. Стоило мне, однако, глянуть на светящийся циферблат, как я обомлел:
– Ребята, половина восьмого!
– Прекрати пороть чушь! – накинулся на меня Макси-Кот. – Перед тем как мы побежали за Пирсом, на моих часах было двадцать минут шестого. Не могли же мы два с лишним часа носиться по кладбищу.
– Тогда глянь, сколько на твоих, – сказал я.
Он послушался. Окрестности огласил его изумленный вопль. Его часы показывали то же самое время, что и мои. Да и на улице теперь стало совсем темно.
– Ребята, – жалобно проговорила Жанна; – Надо Пирса найти, а все остальное потом.
Мы кинулись вдоль ограды кладбища. Жанна, не переставая, звала пса. Неожиданно мы услышали громкий визг. Пушистый комок запрыгнул прямо хозяйке на руки.
– Пирсик! – издала радостный возглас Жанна и поцеловала пса в нос. – Где ты был, негодяй?
«Негодяй», естественно, ничего не ответил. Лишь принялся старательно вылизывать ей лицо. Мы повернули домой. Кладбищенских приключений с нас было на сегодня достаточно. Да и предки мои наверняка уже дома и с ума сходят, что мы куда-то исчезли.
Спеша по дорожке к дому, мы снова начали удивляться по поводу «пропавшего времени».
– Ничего, ничего не понимаю, – с досадою твердил Макси-Кот. – Стоило мне оторвать взгляд от часов, как время словно с цепи сорвалось. Завтра обязательно нужно продолжить эксперимент.
Глава IX
