Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8
Съездить-то мы съездили, но так ничего и не выяснили. Оказалось, подобных монет никто никогда не видел. А многочисленные надписи на ней не относились ни к одному из известных науке языков. Как современных, так и древних. В магазине, конечно, очень заинтересовались монетой. И сперва долго расспрашивали, откуда она у нас, а когда Макси-Кот нахально соврал, что это семейная реликвия, предложили отдать на экспертизу, но мы категорически отказались. Торопиться нам некуда. Можно сказать, вся жизнь впереди. Может, когда-нибудь и удастся выяснить, откуда она появилась.
С той поры жизнь у всех нас вроде бы вошла в привычное русло. Жаннина мама вернулась домой и даже начала ходить на работу. Толян, выдержав жуткий скандал дома, проявил стойкость. Он так и не рассказал никому, кроме нас, про лилипутов с золотом, которым Пелагея предоставила временное жилище в своем сарае. Предки Волобуя категорически запретили ему заниматься «бизнесом». Мало того, он теперь не имел права даже близко подходить к Серебряным прудам. Макси-Кот периодически приезжал ко мне на выходные. И все зимние каникулы провел у меня.
Единственное, пожалуй, что расстраивало Жанну, это отсутствие Дианы Кирейцевой. На следующий день после, можно сказать, чудесного воскрешения Волобуя она заболела. Причем так серьезно, что ее даже к телефону не подзывали. Затем она вроде бы поправилась, но на каникулы ее отправили к бабушке. После каникул в наш класс она не вернулась. Ее родители неожиданно решили поменять квартиру. Им вроде бы разонравился наш район.
– Самое обидное, – как-то пожаловалась Жанна нам с Максом, – что Динка даже со мной не попрощалась. Ну хоть бы позвонила. Я ведь обо всем только от Светки узнала. Но даже Светке она не удосужилась оставить ни телефона, ни адреса. Теперь у меня на память об этой дружбе одна только кукла.
Подойдя к стенке, она отодвинула стекло, чтобы вытащить подаренную на день рождения куколку, однако, едва взяв ее в руки, с ужасом вскрикнула. Кукла на наших глазах рассыпалась в прах. Горстка серой пыли на ковре, и только.
– Ребята, – часто моргая, смотрела на нас Жанна. – Что это значит?
Макси-Кот, не произнося ни слова, подошел к стенке и потрогал старинных Жанниных кукол. Они оказались целы и невредимы.
– Видимо, подарок был сделан совсем не от чистого сердца, – многозначительно проговорил мой старый друг. – Вспомни, ведь неприятности у тебя начались с дня рождения.
Жанна в ужасе зажала рот рукой. Затем прошептала:
– Неужели Динка?
Именно в этот момент у меня в памяти отчетливо всплыли слова, случайно брошенные недавно Светкой Полежаевой:
– Знаешь, Федор, а ведь Кирейцева была по уши в тебя влюблена и страшно завидовала Жанне.
Примечания
1
Об этом подробно читайте в книге Антона Иванова и Анны Устиновой «Кладбищенский фантом».
