Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8
Я лишь плечами пожал. По сравнению с ночным Толяном, царапавшимся синюшными пальцами в мое окно, простенькое новое стекло на гравюре казалось мне совершеннейшей ерундой. Сейчас я больше всего мечтал поскорее избавиться от призрака Волобуя. Сосуществовать с ним всю оставшуюся жизнь мне абсолютно не улыбалось. Тем более что с каждым новым появлением вид у Толяна делался все ужасней. И я боялся даже подумать, каким он предстанет мне в следующий раз.
Когда мы миновали неуютную рощу, Макси-Кот очень серьезно произнес:
– Надеюсь, Пелагея нам поможет.
– А почему нет? – посмотрела на него Жанна.
– Ну, вдруг, например, Толян как-нибудь ей насолил, – высказал предположение Макс. – Вот она и отомстила ему. В таком случае она ничего нам про него не скажет.
Спорить с этим было трудно. Оставалось лишь рассчитывать на лучшее.
Деревня произвела на Кота сильное впечатление. Конечно, при свете дня она выглядела куда привлекательнее, чем в сумерках, однако старый мой друг все равно сказал:
– Жутко. Пусто. Людей на улице не видать. Прямо деревня-призрак.
Услыхав это, я вдруг сообразил: за все разы, что мы ходили сюда, нам не встретился на улице ни один местный житель. Кроме Пелагеи, мы общались только с одной живой душой. Соседской Бабой Ягой. Впрочем, и ее мы видели не на улице, а сами явились к ней узнать про Пелагею. И, кстати, насчет того, что она была живой душой, у меня, признаться, возникли большие сомнения.
– Жанна, – повернулся я к ней, – а скажи-ка ты нам с Котом. Вот когда вы с матерью осенью сюда ходили за овощами и фруктами, местные жители на дороге вам попадались?
Она задумалась.
– Федя, дай вспомнить.
Жанна снова надолго умолкла. Наконец, когда мы уже почти достигли конца центральной улицы, медленно произнесла:
– Нет, ребята. На улице мы с мамой никого ни разу не встретили. Только в саду у той тетеньки видели ту самую тетеньку.
– И все? – уставился на нее Макси-Кот.
– Все, – подтвердила Жанна. – Но мы, знаете, как-то и внимания не обращали. Нам-то что было нужно? Пришли, купили, вернулись домой.
– Да-а, ребята. Места у вас, – с глубоким подтекстом проговорил Макси-Кот.
Мы свернули в переулок. На сей раз Пелагеина калитка открылась сразу и довольно легко. Попутно я, указав на столбы, объяснил Коту:
– Вот на них было по башке Волобуя. Макс буркнул:
– Понятно.
Мы проследовали к избе и поднялись на крыльцо. В дверь пришлось колотить достаточно долго. Первым отреагировал рыжий бандит Барсик. До нас из-за двери донеслось его радостное «мяу». Затем послышались шаги. Дверь отворилась. На пороге возникла Пелагея.
– О-о! – явно не ожидала нашего прихода она. – Неужели уже треснуло?
– Нет-нет, – поспешила внести ясность Жанна и для наглядности даже вытащила из сумки зеркало, вторая сторона которого по-прежнему оставалась совершенно целой.
– Все правильно, – кивнула Пелагея. – Время еще не подошло. С чем же пожаловали?
И она с подозрением покосилась на Макси-Кота. Тот как-то съежился под ее взглядом, а его нос, казалось, вдруг сделался еще длинней и острей.
– Со мной все в порядке, – поспешно проговорил он. – Понимаете, все, все абсолютно в порядке.
– Счастливый ты в таком случае парень, – хмыкнула Пелагея. – Редко по нашим временам встретишь таких.
– Он мой старый друг, – вмешался я. – Зовут Макси-Кот. То есть Максим по фамилии Кот.
– Мя-я–у-у, – высунулась из двери одноглазая и одноухая рожа Барсика.
Макс, едва глянув на это явление природы, сделал шаг назад. Барсик, наоборот, подошел к нему и, громко мурлыча, начал тереться об ноги.
– Кот Кота видит издалека, – усмехнулась Жанна.
– Ну, раз пришли, заходите, – пригласила нас в дом Пелагея.
В комнате мы продолжали стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– По-моему, вы не просто меня проведать пришли, – первой нарушила молчание Пелагея.
– Да тут, понимаете ли, такое, – запинаясь, начал я. – У нас один одноклассник исчез.
– Совсем исчез, – уточнил Макси-Кот.
– Совсем, – подхватил я, – но мы тем не менее несколько раз его видели.
– Они, – указав на нас с Жанной, снова внес уточнение Макси-Кот. – Но не я. Я не видел. Потому что не местный.
– Та-ак, та-ак, – протянула Пелагея. – Давайте-ка лучше все по порядку.
«Все по порядку» шло вполне складно, пока мы не добрались до снеговика. Как это рассказать? В общем, мы запнулись.
– Ребята, – свела густые черные брови к переносице Пелагея. – Если вы мне не расскажете все подробности, я не смогу вам помочь.
«А действительно, чего мы мнемся, – вдруг подумал я. – Она ведь колдунья. Ей ничего не должно казаться невероятным». И, осмелев, я как на духу поведал ей обо всех явлениях нам Толяна.
Историю со снеговиком Пелагея выслушала совершенно невозмутимо. Когда же речь зашла о двух волобуевских головах на ее воротах, колдунья несколько смутилась. А ночное появление Толяна в моем окне заметно ее встревожило. Тогда я без обиняков осведомился:
– Вы сможете нам помочь? Пелагея хмуро проговорила:
– Смогу, но сперва мне нужно подумать и кое-что кое у кого уточнить.
– Хорошо, – сказала Жанна. – Мы посидим и подождем сколько надо.
– Можем даже во дворе. – Эта комната на Макси-Кота явно производила тягостное впечатление.
Его предложение почему-то заставило Пелагею вздрогнуть.
– Нет, нет, – скороговоркою ответила она. – Ждать нигде не надо. Идите себе домой с богом.
– Может, вам фотографию Волобуева дать? – предложила Жанна. – Я специально взяла с собою фотографию нашего класса.
– Не надо, не надо, ничего не надо, – замахала руками Пелагея.
– А у меня его ластик есть, – вспомнилось мне. – До сих пор в сумке лежит. Может, сгодится?
– Сказано же: ничего мне от вас не надо, – рявкнула Пелагея.
– А сколько это будет стоить? – полюбопытствовал вдруг Макси-Кот.
– Нисколько, – отрезала Пелагея и что-то едва слышно пробурчала себе под нос. Кажется, я расслышал слова: «Сама виновата».
Осмыслить, что это значит, я не успел. Пелагея начала решительно теснить нас к двери. В чем ей немало помог Барсик. Уже на крыльце Жанна спросила:
– А как же мы узнаем о результатах?
– Какие еще результаты? – нахмурилась колдунья.
– Ну, можно ли найти Волобуева, – продолжала Жанна. – И вообще, как с ним и что?
– Сами поймете! – И Пелагея резко захлопнула дверь перед самыми нашими носами.
– Да, крутая тетка, – покачал головой Макси-Кот и первым направился к калитке. Когда мы уже шли по переулку, он добавил: – По-моему, у нее по отношению к Волобуеву совесть нечиста.
– Во всяком случае, что-то ее встревожило, – согласился я.
