Самая красивая девушка в могиле (ЛП) - Триана Кристофер

Королева красоты 1993 года вернулась.

19.

Селеста была в шоке, неподвижная, как манекен, в одежде, пропитанной кровью. Факел, который дала ей Белла, исчез. Она не смотрела на остальных, а только смотрела в бездонную безнадежность склепа.

- С тобой всё в порядке? - спросила Белла.

Селеста шмыгнула носом, и когда она вытерла нос, на нём осталась мокрая красная полоса.

- Селеста? - спросила Роуз, осторожно приближаясь к ней. - Где Марни?

Слеза скатилась по щеке Селесты, прорезая кровавый отпечаток большого пальца.

- Она мертва.

Белла сжалась от боли. Это не могло быть правдой.

- Что случилось? - строго спросила Роуз.

- Она просто упала. Думаю, она просто истекла кровью.

- Похоже, она истекла кровью по всему твоему телу.

Белла напряглась от тона Роуз. Она что-то заподозрила? Должны ли они были?

- Я несла её, - сказала Селеста. - Конечно, я вся в крови. Ты же видела, как она себя чувствовала.

- Это правда, - сказала Белла. - Она так же истекала кровью на мне.

Она вытянула рукава, чтобы показать кровь на своём пальто, но её было трудно увидеть на фоне чёрной кожи. Она была видна только на тёмной одежде Селесты, потому что она всё ещё была мокрой.

- Ты уверена, что она мертва? - спросила Обри.

- Я проверила, - сказала Селеста. - У неё не было пульса, и она не дышала. Я пыталась ей помочь, но... Я просто не смогла. Она просто умерла, чёрт возьми.

- Ладно, - сказала Роуз. - Где она?

Селеста снова отвернулась. Белла увидела что-то, что ей не понравилось в выражении лица её подруги. Она была похожа на ребёнка, которого ругают. Обычно Селеста была грубой и саркастичной. Щенячьи глаза были ей не свойственны. Они казались чужими на её лице.

- Она осталась там, - сказала Селеста.

Мышцы Беллы напряглись. Селеста указывала туда, где призрак пытался схватить Беллу своими изуродованными пальцами. Она уже слышала кого-то, кого на самом деле там не было. Возможно ли, что она видела людей, которых на самом деле здесь не было? Селеста была вымыслом, как и голос Тайсона, чем-то, что заманивало их всех в лапы призрака?

- Где факел? - спросила она Селесту.

- Он погас, - сказала Селеста, загадочно выбрав слова.

Роуз и Обри последовали за ней в пустоту.

- Подождите! - сказала Белла. - Вот где оно было. Вот где она была.

- Нам нужно продолжать двигаться, - сказала Роуз.

- Но...

- Я знаю, что ты что-то видела. Я верю тебе. Но мы не можем вернуться назад. Если мы хотим найти выход, нам нужно встретиться со своими страхами, помнишь? Это часть игры.

- К чёрту игру! - Белла начала плакать, тяжесть всего этого обрушилась на неё. - Я больше не хочу играть. Я никогда не хотела!

Обри обняла Беллу.

- Всё в порядке.

- Нет, не в порядке, - она высвободилась из объятий подруги. - Это всё твоя вина, Обри.

Лицо Обри вытянулось.

- Не надо. Не делай этого.

- Мы все это знаем. Можем сказать. Ты привела нас сюда. Ты начала игру.

- Я не хотела. Не по-настоящему.

Белла посмотрела на остальных.

- Я ошибаюсь? Это её вина, не так ли?

Роуз ничего не сказала, и это говорило само за себя. Грустные глаза Селесты выражали сочувствие к Обри, но она не нашла другого способа выразить это. Обри прослезилась и отступила от остальных. Белла не хотела пугать Обри, но эта способность давала ей прилив силы.

- Я равнялась на тебя, - сказала Белла. - Я хотела быть похожей на тебя. Какая ирония.

- Мне жаль, - сказала Обри.

Селеста встала между ними.

- Достаточно.

- Эй, - сказала Роуз. - Почему ты всегда защищаешь Обри?

- Потому что она моя подруга!

- Ты поклоняешься ей, - сказала Белла. - Она привела нас сюда, но ты привела меня к ней.

Роуз указала на Беллу.

- А ты привела меня к ним.

Слова пронзили сердце Беллы, словно стрелы. Это было точное обвинение, но она не ожидала, что Роуз ударит её им.

- Вот в чём проблема с игрой в обвинения, - сказала Обри. - Каждый в чём-то виноват.

- Не я, - сказала Роуз. - Я ни в чём не виновата. Вы трое - причина, по которой мы здесь застряли. Вы и ваша готическая чушь. Теперь двое мертвы. И кто знает, как долго продержатся остальные из нас.

Белла заплакала.

- Роуз! Как ты можешь так говорить?

Её лучшая подруга посмотрела на неё ледяными глазами, и именно в этот момент Белла поняла, что их дружба действительно закончилась. И что было больнее всего, она вообще не могла винить Роуз.

- Хватит, - сказала Роуз, отводя взгляд. - Селеста, покажи нам, где Марни.

Девочки пошли дальше по каменной комнате, единственным, что нарушало тишину, был гул печи. Казалось, он становился громче, голоднее. Белла не могла не представить себе красного быка, фыркающего огнём, патрулирующего лабиринт, словно часовой-кентавр, готовый затащить нарушителей в сгнившие внутренности некрополя. Чем дольше они были там, тем сильнее становилось клаустрофобное ощущение. Возможно ли, что они спускаются глубже под землю, следуя по этим туннелям? Действительно ли это бездонная яма?

Они прошли совсем немного, прежде чем девочки наткнулись на густую лужу крови на земле и мокрый след там, где истекающую кровью утащили в темноту за её пределами.

* * *

Растекающаяся кровь заставила Роуз задохнуться. Дело было не только в ужасном виде, но и в запахе. Свежая кровь наполнила затхлый воздух запахом заржавелых монет. Под ним был другой запах - что-то более отвратительное, более мясное. Крошечные клочки плоти на земле говорили больше, чем она хотела знать.

- Где она, чёрт возьми, Селеста? - спросила Роуз.

Селеста зарыдала.

- Она была прямо тут, девочки, клянусь Богом!

- Что-то утащило тело, - сказала Обри, указывая на длинное пятно крови. - Может, медведь вернулся?

- Как он мог попасть сюда, и мы не увидели его первым? - отрезала Роуз.

- Я не знаю! Может, есть какие-то короткие пути, которые мы не нашли.

Затем они замолчали, все глаза устремились на кровавый след. Роуз сомневалась, что медведь сумел найти способ опередить их в этом месте. Однако это захоронение могло быть местом спячки для нескольких медвежьих семей. Это была тревожная мысль. Девочки могли быть на грани пробуждения ещё бóльшего количества зверей ото сна. Каждый вход и выход могли быть заблокированы стаями чёрных медведей, которые считали эти туннели своим домом. Она снова вспомнила стихотворение на табличке и изображение скульптурной головы медведя. Кто поместил её туда и почему? Было ли это каким-то предупреждением или предзнаменованием? Было так много вопросов - слишком много, чтобы сделать эту игру честной.

Эти готы что-то скрывали. Даже Белле больше нельзя было доверять. Она так сильно изменилась, что Роуз даже не знала её. Вероятно, у неё было столько же секретов, сколько у этих пещер. Роуз оставили в стороне, дав ей ровно столько информации, чтобы успокоить её, не рассказывая ей всей правды. Вместо этого ей рассказывали истории о старых дневниках и женщинах-призраках с голосом её парня. Здесь происходило что-то неестественное - Роуз знала это наверняка - но это не означало, что она верила всему, что говорили ей другие девочки. Она была больше сосредоточена на том, что они решили ей не рассказывать.

Роуз была аутсайдером, и с падением доверия она начала думать о том, чтобы оставить остальных позади. Она пыталась вести их и всё ещё хотела, чтобы они сбежали, но ей нужно было расставить приоритеты. Она не была одной из этих унылых неудачников. Она была победительницей. Но команда сильна лишь настолько, насколько силён её самый слабый игрок, а эти товарищи по команде были жалко хрупкими. Они праздновали слабость, делая отчаяние частью своей личности, разрисовывая лица, как грустные клоуны, и одеваясь, как статисты в старом фильме Тима Бертона. У них не было её драйва. У них не было её навыков выживания. Они не любили жизнь - они любили смерть. Обри сама так сказала. Так что, может быть, эти психи хотели быть здесь. Может быть, они хотели умереть.