Подношение (ЛП) - Форд Дуглас

- Сейчас мы занимаемся информационными материалами, - сказала она.

Обе его брови поползли вверх. Фрай умел работать только руками.

- Не смотри на меня так. Сейчас всё является информацией. Кроме того, ты ведь можешь смотреть фотографии, не так ли?

Фрай пожал плечами.

- Хорошо, давай, - сказала "Давилка", ведя его к деревянному столу в соседнем офисе.

Фрай увидел стопку папок на столе и почувствовал, что его перспективы мрачнеют.

Это выглядело следующим образом: Фраю нужно было просмотреть стопки чёрно-белых фотографий, что-то вроде шпионского дерьма. На фотографиях были такие вещи, как старые заброшенные здания, пустые пшеничные поля, куча камней в пустыне и тому подобное. Фрай не узнал ни одного из этих мест. "Давилка" велела ему искать слова, повторяя снова, когда Фрай выглядел озадаченным.

- Всё, что похоже на слово, - сказала она. - Послушай, это требует некоторого воображения, и только пара парней может это сделать. Вот почему, по сути, осталась я.

- Воображение. Ты серьёзно?

Конечно, она была серьёзна и показала ему, как нужно смотреть на фотографии, подобные тем трёхмерным картинам, которые люди любили покупать несколько лет назад, на те, которые требовали от вас расфокусировать взгляд и пристально смотреть, пока не сформируется изображение. Эти фотографии работали по одинаковому принципу, поэтому ему приходилось тренировать взгляд на всём, что могло составить слово, - от граффити до любопытного расположения кирпичей и даже случайного набора камней. И не просто слово. Она вручила ему список слов для поиска, который занял около пяти страниц.

Фрай посмотрел на неё, посмотрел на список, затем снова посмотрел на неё. Да, она действительно выглядела серьёзной. Все фотографии, содержащие любое из этих слов, нужно было отметить в списке (все фотографии имели номера) и поместить их туда. Все фотографии, на которых нет слов, складывать в отдельную стопку. Каждый раз, когда ему попадалось слово, перечёркивать его линией и отмечать номер соответствующей фотографии. Лёгкая работа.

- Ты знаешь ещё какие-нибудь языки? - сказала "Давилка".

- Я едва знаю английский, - сказал Фрай.

- Это правда, но это всего лишь язык, я тебе признаюсь. Но у тебя есть внимание к деталям. Творческая сторона. Я всегда уважала это в тебе, Фрай. Вот почему я попросила тебя вернуться. Это лучше, чем возвращать все эти деньги, верно? И посмотри, - она взяла одну из фотографий пустыни, - тебе разрешено поднимать их, перемещать и даже переворачивать. Ты знаешь, что фотография работает именно так, верно? Ты можешь перевернуть её вверх дном.

Фрай сказал, что знает.

"Давилка ответила:

- Мне бы хотелось, чтобы ты хоть немного знал латынь или иврит. Один парень, которого мы знали, владел арамейским, и он поднялся по шкале заработной платы.

- Здесь парень знал арамейский? Я не верю в это.

- Этот парень, тестирующий продукцию? Густав. Он знал также арамейский и ещё один язык. Я забыла другой. Глядя на него, никогда этого не заметишь, но у него был диплом семинарии.

Раньше Фрай пошутил бы о семени и о том, что он не знал, что в этом вопросе можно получить высшее образование, и ух ты, ему нужно было вернуться в школу. Он не был уверен, что эта шутка сейчас пройдёт. Вместо этого он сказал:

- Густав всегда казался умнее, чем показывал. Как будто он притворялся, что это не так, просто чтобы мы почувствовали себя лучше.

- Он был тем, кто указал, что после твоего несчастного случая всё изменилось. Как будто всё, что требовалось, - это чтобы немного твоей крови попало в механизмы.

Фрай попытался улыбнуться.

- Жуть.

- Хватит болтовни. Ты готов работать, Фрай?

НЕ СПОЁШЬ ЛИ ТЫ СО МНОЙ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ?

Фрай не хотел подводить "Давилку", но он знал, что подвергнет её веру в него испытанию. Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он смог заставить себя взять в руки одну из фотографий, а когда он наконец это сделал, то не смог различить ни слов в их изображениях, ни узоров или форм, отдалённо напоминающих ему буквы. Он обыскал их в поисках хоть малейшего намёка на алфавит, в какой-то момент даже смутившись, рассеянно напевая песенку "Не споёшь ли ты со мной в следующий раз?", которой, среди прочего, научила его когда-то его мать. Чтобы сохранить молчание, он взял ручку, предоставленную "Давилкой", и правой рукой постучал ею по столу. Он чувствовал себя беспомощным. Казалось, ничто не связывало слова, перечисленные в списке, ни тема, ни контекст, просто случайные, в некоторых случаях загадочные слова, такие как ЗВЕРЬ, ОБВИНЕНИЕ, ТРОН, ВЕЧНОСТЬ, ГИГАНТ, ГНЕВ и СУДЬЯ. Другие лексемы, похоже, были какими-то именами - ШАКС, ВААЛЛ, АБИЗУ, ВЕПАР, - но о людях или местах Фрай не мог сказать. Он подумал о том, что сказала "Давилка", и попытался расслабить глаза, как при трёхмерной картине, но от этого он только ещё больше утомился и, скорее всего, упал бы, поэтому он поправился в кресле. Не раздумывая об этом, он переложил ручку в левую руку, в ту, что с острыми чёрными ногтями.

То, что произошло дальше, произошло так, как будто кто-то внезапно щёлкнул выключателем и свет наполнил тёмную комнату. Когда он сосредоточился на изображении пустынных гор с видом на синее море, в скалах начало формироваться слово. Фрай моргнул, задаваясь вопросом, не впал ли он в какой-то сон наяву? Но он не исчез.

Фрай проверил свой список и нашёл слово: БАШНЯ. Он отметил номер фотографии. Даже это простое использование ручки причиняло ему острую боль. Но он продолжал сжимать ручку в левой руке - на самом деле, рука, казалось, действовала сама по себе, усиливая хватку, когда Фрай подумывал о том, чтобы вернуться вправо. Он снова просмотрел фотографии, и слова начали появляться там, где раньше ничего не появлялось: ДЬЯВОЛ в леднике, ОСЭ в снимке пшеничного поля с воздуха, КРОВЬ на склонах вулкана. Время, необходимое для поиска слова на каждой фотографии, казалось, уменьшалось, и Фрай быстро отмечал цифры и даже обнаружил, что начинает получать удовольствие от работы.

К концу дня у него было отмечено более половины слов и лишь небольшая часть фотографий, которые можно было оставить на следующий день. Он ушёл с непривычным чувством выполненного долга, передав папку "Давилке" с чем-то вроде гордости. Но она едва взглянула на него и на папку и приняла его работу, коротко кивнув и пробормотав:

- Увидимся завтра.

Он отмахнулся от этого, но не мог отмахнуться от снов, которые приснились ему той ночью. Проснувшись в поту, он изо всех сил пытался составить чёткое повествование о серии образов, которые прошлой ночью он пережил как кошмар. Просто серия расчленений, начиная с руки, а не то, что произошло в реальной жизни, тот тупой несчастный случай.

Вместо этого во сне он лежал на полу, а "Давилка" разрезала его конечности пилой для костей. Старый доктор Уивер, в пальто и шляпе с полями, присел за её спиной, указывая ей, где делать надрезы, как будто он представлял собой не что иное, как кусок говядины. Закончив резать, она передала его руку доктору Уиверу, который выпрямился и отнес её к оборудованию компании, где ввёл её в механизм. Его тело запомнило боль и снова передало её спящему мозгу.

- Хорошо. Теперь другая рука. И сделай это быстро, чтобы мне не пришлось снова его вырубать, - сказал доктор Уивер, и "Давилка" повторила процесс, и так продолжалось, пока, наконец, они не добрались до его головы, и только тогда Фрай проснулся и подскочил вверх в постели.

ФРАЙ ОБЛАЖАЛСЯ

Кислота обжигала горло, в то утро он чувствовал себя как дерьмо. По словам "Давилки", он и выглядел так же.

- Как рука? - сказала она, поднимая глаза, когда он явился в её офис.

Он пожал плечами. Он начал носить одежду с длинными рукавами, опасаясь, что люди заметят швы, а также зелёные пятна на коже, которые не только не выцветают, но и растут в темноте. При правильном освещении рука даже блестела. Он напомнил себе о необходимости назначить повторную встречу и попросить кого-нибудь, кроме доктора Уивера, осмотреть его. Может быть, получить ответы на волнующие его вопросы, например: будет ли она всегда висеть ниже другой руки или будет каким-то образом подстраиваться, как недавно установленный уплотнитель?