Лариса Капицына - Дело №346
– А вы ее, конечно, примите? – это спросил Вадик.
– Конечно, – она уверенно тряхнула светлыми, спутанными волосами. – Я теперь одинокая женщина. Мне просто необходимо крепкое мужское плечо.
– Муж сильно переживал бы, если бы его уволили?
– Другого такого места он бы не нашел.
– Какое настроение у него было в тот день?
– Понятия не имею. Когда он уходил, я еще спала. Правда, он звонил мне утром.
– И что говорил?
– Просто нахамил мне, как обычно. Он умел это делать. Я бы сказала, это единственное, что он умел.
– Он звонил из клиники?
– Наверное. По-моему, он был уже пьян. Мы поругались, и я бросила трубку.
– Когда вы узнали о случившемся?
– Я как раз возвращалась с работы, подходила к дому и увидела у подъезда Скорую.
– Когда вы зашли в квартиру, вам не бросилось в глаза чего-нибудь подозрительного?
– Например? – она непонимающе уставилась в глаза Мешкову. Действительно удивилась. Она никогда не смотрела что творилось в этой маленькой гадкой квартире, тем более на кухне. Она жила как во сне и ждала, когда этот кошмарный сон закончится.
– Что здесь был кто-то посторонний? Или посторонние. Лишние рюмки на столе, приборы, какие-нибудь посторонние предметы?
– Ничего такого я не заметила. И вообще мне было не до того.
– Последний вопрос.
– Хотелось бы. – Она не кокетничала, не жеманилась, скорее вела себя как утомленная надоедливыми поклонниками красавица. Не смотря на неряшливый вид и некую агрессивность, в ее плавных движениях и низком бархатном голосе было что-то удивительно женственное. Мешков подумал, что наверное, когда у нее хорошее настроение, она отлично поет. «Интересно, у нее бывает когда-нибудь хорошее настроение?».
– У вас есть друг?
– Что?!
– Друг, мужчина, молодой человек?
– Ну, знаете! – На этот раз она возмутилась и плотнее запахнула на груди халат.
– Что поделаешь, Нелли Владимировна! – Мешков виновато развел руками, – Такая работа.
– Отвратительная работа, – сообщила она. – Разве можно задавать женщине такие вопросы?
– И все-таки?
– У меня никого нет, ясно? – вдова обиженно поджала губы. – Я категорически не приемлю внебрачные половые связи. Я считаю это распущенностью.
И глядя на Вадика, насмешливо добавила, что хотя ее муж был жалким ничтожеством, в том числе и в интимной сфере, она никогда не стала бы ему изменять. Это не в ее характере. Тереться по углам с любовником? Фу…
– Почему он все-таки не оставил записки? – задумчиво спросил Мешков.
– Понятия не имею. И знаете… – она доверительно придвинулась к Мешкову, и в глазах ее заплясали веселые чертики.
– Да?
– Мне плевать. – она выпрямилась и посмотрела на них и высокомерно поджала губы.
Она проводила их до коридора и при прощании неожиданно подала руку для поцелуя. Вадик, не глядя на протянутую руку, сухо попрощался, а Мешков галантно склонил голову.
Выйдя из подъезда, Вадик немедленно накинулся на Мешкова.
– Я не понял. Что это было?
– Ты о чем? – спросил Мешков, заранее улыбаясь.
– Я вот смотрел на вас и подумал, уж не влюбились ли вы друг в друга. Что еще за целованье ручек? И вообще, ты вел себя с ней так, как-будто она тебе… понравилась.
– А может, так оно и есть.
– Нет. – Вадик даже остановился. – Ты шутишь.
– Поехали. Пощупаем этого зубного воздыхателя.
– Ты что, правда думаешь, что кто-то мечтает об этой кикиморе? Мерзкая баба… – Вадик передернул плечами.
– Что-то ты разошелся сегодня. Может, сейчас она и выглядит не ахти, но уверен, что когда-то она была настоящая красотка.
– Так это когда было?! – возмутился Юрченко.
– Ты кое-что забыл, друг мой.
– Что именно?
– Есть люди, которые проносят любовь через всю жизнь! – высокопарно процитировал Мешков только что услышанную от вдовы фразу.
– Что? О! Ну да, как я мог забыть? – Вадик остановился и внушительно произнес. – Только вот что я тебе скажу, друг мой.
– Да?
– Посели меня с ней на недельку, и ты увидишь.
– Увижу что?
– Как я сигану в окно.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Поехали, психолог! – Машков дружески хлопнул его по плечу. – В причастность этого делателя голливудских улыбок я, конечно, не верю. Но поговорить с ним надо. Кстати, проверь, действительно ли она была на работе, когда это случилось. Поехали в клинику, говори адрес…
Оставшись в одиночестве, вдова прошла в спальню и легла на кровать, мечтательно раскинув руки. Теперь она улыбалась, и эта улыбка мгновенно омолодила ее лицо.
Она почти не солгала следователю, за исключением одного маленького пустяка. Улыбаясь и вспоминая этот разговор, она бросала нетерпеливые взгляды на телефон, лежащий на подушке. И, словно движимый силой ее мысли, он зазвонил. Вдова схватила его порывистым движением, перевернулась на живот и сказала нежным воркующим голосом:
– Привет, любимый! Представь, у меня только что был следователь…
Глава 5
– Поможешь мне перевезти вещи? В субботу я переезжаю.
– Конечно! О чем разговор?
Девушка с синими глазами посмотрела на Савву с благодарностью и кивнула.
Она наняла грузчиков, хотя вещей было мало. Она почти ничего не брала с собой на съемную квартиру, так что через двадцать минут дюжий молодец в синем комбинезоне занес последнюю коробку. Оставалось только разобрать вещи.
– Не понимаю, зачем ты вообще меня позвала. – Савва засмеялся.
– Я хотела тебя использовать не как грубую физическую силу, а для компании.
Савва огляделся вокруг: стол, два стула, старый диван.
– Где ты собираешься спать?
– Что? А! Вот на этом прелестном диванчике. А что?
– Ты уверена, что он не развалится, как только ты постелишь белье? На него даже садиться страшно.
– Намекаешь на то, что надо сменить мебель? – она улыбнулась. – Ты же знаешь, я никогда не была помешана на комфорте…
Девушка с синими глазами стояла на стуле и высоко подняв руки, вешала полупрозрачные, ослепительно белые шторы. Она стояла к Савве спиной, и когда поднимала голову, то ее темно-русые распущенные волосы почти касались талии. Зацепив последний крючок, она повернулась к Савве и сказала:
– Вот так! – легко спрыгнула со стула и оглянулась назад.
– Красиво, правда?
Развеваемые сквозняком полотна белой ткани надувались как паруса, волнились, освежали комнату.
– Очень.
Теперь она посмотрела на него.
– Ну, что ты стоишь? Разбирай коробки…
Среди вещей не оказалось ни одной, ну просто ни одной фотографии Грина. А когда она протянула руку за какой-то чашкой, на пальце не было обручального кольца, которое она никогда прежде не снимала.
