Хизер Грэм - Смертельная жатва
— Да, — вздохнул Дэн, соглашаясь, — и верно.
Он вдруг хитро улыбнулся:
— А что у тебя с этим парнем, твоим новым знакомым? Я слышал, ты привезла какого-то красавца.
Ровенна, не ожидавшая такого вопроса, покраснела.
— Ну… ничего. Мы с ним работали в Новом Орлеане. Он частный детектив.
— Да? И вы вместе расследовали какое-то дело?
— Нет, он пригласил меня на радио, в свою программу. Он проводит передачи в пользу детского дома в Новом Орлеане. Мы с ним много спорили. Знаешь, слушатели это любят.
— То есть днем вы спорили, а ночью миловались? — расхохотался Дэниел.
— Вроде того. — Она снова покраснела.
— А как же Джо?
— Джо сам мне всегда говорил, чтобы я устраивала свою жизнь.
— Хм… И все-таки его, должно быть, это ранит, — заметил Дэниел.
— Но Джо мой друг, и я надеюсь, что он им и останется. Признаться, я больше боялась, что он воспримет Джереми в штыки оттого, что тот частный детектив, но они, кажется, поладили.
— Что ж, поздравляю, — сказал с улыбкой Дэниел — Я рад, что у тебя жизнь налаживается.
— Но я не собираюсь за него замуж, — возразила Ровенна. — Мы только встречаемся, вот и все. Мы не строим планов, не знаем, что будет дальше.
— А кто из нас знает, что будет дальше? — философски пожал плечами Дэн.
— Дальше я пойду в библиотеку, вот что, — рассмеялась Ровенна. — Ты со мной?
— Разумеется!
Они миновали еще несколько залов, посвященных войне за независимость, войне 1812 года и эпохе китобоев и больших парусных судов. В одном зале были собраны пиратские шпаги, шляпы, настоящие и поддельные, а также правда и выдумки о пиратах. А последний рассказывал историю Лори Кэбот, благодаря которой в Салеме возродилось виккианство, а с ним и туристическая индустрия города. Библиотека была любимым местом Дэниела, куда допускались только преподаватели колледжей и доверенные серьезные студенты. Будучи страстным любителем чтения, он держал в библиотеке и личные книги, чтобы читать, если выдавалась свободная минутка. Это помимо научных работ, древних книг и манускриптов, которые музей покупал или принимал в дар.
Она мельком оглядела его коллекцию, подумав, не взять ли что-нибудь почитать, когда закончит свои дела. Ей не хотелось возвращаться в дом Джереми, не зная, чем отвлечься от грустных мыслей.
— Да ты просто книжный червь, — заметила Ровенна.
— Да, — легко согласился он, — я таков.
На полках стояли книги Эдгара По, Диккенса, Даниэля Дефо и многих других классиков. Присутствовала и современная литература — фэнтези, фантастика, триллеры и ужасы. Все было расставлено в алфавитном порядке. Она удивилась, увидев среди прочего несколько любовных и эротических романов.
— Только не смейся, — попросил он.
Она хоть и не смеялась, но улыбки сдержать не могла.
— Если книга хорошая, то не важно, в каком жанре она написана. И потом, к твоему сведению, я иногда читаю, чтобы просто развлечься. А догадайся, чем ценна так называемая женская литература?
— Чем же? — захихикала Ровенна.
— Тем, что она помогает в отношениях с женщинами. Какой-нибудь мачо, который брезгует такими книжками, и знать не знает, чего женщина хочет в постели. Но я-то знаю!
— Ну, я рада за тебя, — весело сказала Ровенна, но тут же помрачнела, вспомнив труп на поле и исчезновение Мэри Джонстон. — Ох, нехорошо сейчас смеяться, стыдно.
— Да уж, — буркнул Дэниел. — Мне страшно жаль, что не могу ничем помочь.
— Давай, по крайней мере, сделаем что можем. У тебя ведь есть раздел о Сенокосце?
— Ты издеваешься? — в шутку обиделся он. — У меня есть разделы по любой теме. Слева от тебя в стеклянном шкафу. Я даже доверяю тебе одно из наших настоящих сокровищ — хроники Этана Форрестера от 1730 года.
— Спасибо. — Она с почтением приняла из его рук старый фолиант.
— Только помни, что тут нельзя ни есть, ни пить кофе, — предупредил Дэниел.
— Что ты, я понимаю.
Ровенна погрузилась в чтение. В свое время Этан Форрестер, наверное, считался прогрессивным писателем, хотя, конечно, создавал свою летопись, оглядываясь в прошлое. Он описывал впечатления своего детства, совпавшего с разгаром охоты на ведьм, — тяготы жизни в Салеме, суровые голодные зимы, строгие нравы пуритан и всеобщую истерию, когда довольно было крикнуть на улице «Ведьма!», и человека, которому адресовалось обвинение, приговаривали к смерти. Дошло уже до того, что и жену губернатора Массачусетса обвинили в колдовстве. Губернатор, будучи не в силах остановить безумие, обратился за помощью в Англию, чьей колонией был Массачусетс, и лишь тогда, постепенно, люди начали приходить в себя. Впрочем, хотя суды над ведьмами прекратились, многие из осужденных за колдовство так и окончили свои дни в тюрьме. В те времена было так много причин для страха — враждебные индейцы, суровая природа, а тут еще и таинственные исчезновения людей, в основном молодых женщин. Они больше не возвращались — возможно, некоторые действительно уезжали жить в другое место, но только в кукурузном поле постоянно стали натыкаться на человеческие кости. Так возник миф о Сенокосце.
— Что такое? — спросил Дэниел, услышав, как Ровенна приглушенно вскрикнула.
— Представляешь, в начале восемнадцатого века на этом самом поле находили человеческие кости. Я об этом не знала. Ну-ка, что же там дальше…
Дэниел отложил свою книгу и подошел к ней, чтобы заглянуть в летопись. Ровенна продолжала вслух:
— «Плоти на них не оставалось, ибо в изобилии у нас хищной птицы и зверя, что объедали и разносили бедные кости по полю. Дознаться виноватых не могли. И вот в году 1720-м пропала девица Анна Ригби, и кто-то пустил слух о Сенокосце. Иные говорили, что он черной расы, ибо темный цвет кожи есть метка дьявола, или, что сам дьявол является как Сенокосец. Но прежде Анну Ригби видели в обществе мужчины, и когда пришли к нему в дом взять его, он засмеялся. Ибо, сказал он: «Вы бессильны предо мной, потому сам дьявол живет во мне, и требует дань, и я приношу ему». Звали его Эндрю Каннингэм. Схватили его и бросили в темницу — в подземелье под конторой шерифа, — чтобы на другой день и повесить. Но назавтра, когда пришли, чтобы вздернуть его, он как сквозь землю провалился, а ведь прежде такого не бывало. И сколько ни искали его — не нашли. Поднялся страх, что дьявол ходит среди людей и творит свое черное дело. Дом Эндрю Каннингэма разнесли в щепы, а его старую служанку повесили — за то, что прислуживала дьяволу».
Ровенна перевернула страницу и молча уставилась на следующую.
— Почему ты остановилась? — спросил Дэниел, заглядывая ей через плечо.
