Основные Больные Вещи (ЛП) - Келли Рональд

- Вот, - сказала она. - Хочу сделать возврат.

Сэмми взял конверт безропотно.

- Э-э... да, мэм, - пробормотал он, не совсем понимая, что произошло.

Дрожа, он забрался в грузовик, отсканировал предоплаченный ярлык и выехал задним ходом через дыру в стене.

Элис повернулась к толпе бывших зомби, слонявшихся по дому.

- Можете идти домой, - сказала она. - Вечеринка окончена.

- Это точно, - сказала Джанет. Она схватила сумочку и мужа и направилась к двери. - В следующий раз, когда захочешь пригласить нас на такую тусовку... пожалуйста, не надо.

И пара ушла к своей машине.

- Пожалуй, нам тоже пора, - сказала Кристал. - Было... э-э... весело.

- Еще бы! - заявила мама.

Неохотно поставив бензопилу у лестницы, она собрала девочек и ушла с дочерью.

Когда все разошлись, Элис и Джим остались одни среди развалин своего дома в Риджфилд-парке. Почти все окна были разбиты, а в стене гостиной зияла огромная дыра девять на девять футов. Они искали останки убитых зомби, но после обратного прочтения имени демона мертвые тела и отрубленные конечности чудесным образом соединились и ушли домой.

Истощенная, Элис нагнулась и подняла одну из своих любимых кукол. Гейси, клоун-психопат, безвольно лежал в ее руках, его размалеванное лицо было раздавлено упавшим шкафом. Она с отвращением отбросила его.

- Знаешь, - сказала она. - После всего этого я не уверена, что когда-нибудь снова буду так же относиться к своим куклам. Возможно, больше не буду их коллекционировать.

В глубине души Джим ликовал и мысленно дал себе пять. Но вслух лишь сказал:

- Мне так жаль, дорогая.

Элис повернулась, чтобы оценить ущерб в столовой и кухне, когда темное движение у лестницы привлекло ее внимание.

- Ты это видел? - спросила она мужа.

- Что видел?

Элис подошла к лестнице и посмотрела на второй этаж. Ступени были пусты, как и комнаты за ними.

- Ничего. Показалось, наверное.

Они вернулись в гостиную и уставились на огромную дыру в стене.

- И как мы это объясним? - спросила Элис.

- Объясним? - переспросил Джим. - Кому объясним?

- Страховой компании.

Он в недоумении покачал головой.

- Не знаю, но что-нибудь придумаем.

Элис невольно улыбнулась.

- С годовщиной, старый козел.

- И тебя тоже, дорогая, - ответил Джим. - Конечно, не в смысле козла...

Вместе они принялись собирать дорогие книги и искореженные части кукол с пола гостиной.

* * *

Он прятался под кроватью в спальне наверху. В темноте. Выжидая.

Элис и Джим уехали. Повреждения дома подтолкнули их к неожиданному второму медовому месяцу, и они остались на ночь в отеле в Нью-Йорке. Обратное прочтение его имени едва не стало роковым. Ксенофрабрауикс еле успел покинуть тело Сэмми Снежного Человека и найти нового носителя в последнюю секунду. Еще мгновение - и его бы отправили обратно в Темное Место на веки вечные.

Теперь он скорчился в темноте среди забытых туфель и пыльных комков, выжидая, как охотник, подстерегающий добычу. Его худое, но мускулистое тело было гибким и сильным. Воин Зуни провел крохотным большим пальцем по каменному лезвию своего копья. Оно было острым и готовым пролить кровь. Матесон точно знал, о чем писал, создавая "Добычу".

Но простая кукла не годилась, и он это понимал. Ему нужен был человек... не для пожирания, а для одержимости. За эоны своего существования Ксенофрабрауикс вселялся во многих и был разборчив в выборе. Они должны были обладать качествами, присущими ему как богу-демону. Поэтому он предпочитал низменных людей с ограниченной моралью и раздутым эго - адвокатов и продавцов подержанных машин.

Скоро, очень скоро, такой человек появится в доме Дейчей. Мужчина с насмешливой ухмылкой и напыщенным видом превосходства. Он осмотрит разрушения внизу, затем медленно поднимется на второй этаж. Его осмотр приведет его в эту самую комнату. И тогда воин нанесет удар.

Да, адвокаты и автодилеры были его излюбленной добычей... но страховой агент тоже вполне мог сойти.

"Мертвая кожа"

Отпусти меня! Отпусти!

Странно, как эти слова всплыли в сознании Брэндона Дойла, когда он держал в своих латексных перчатках извивающийся комочек новорожденной жизни. Пронзительный крик младенца, только что появившегося на свет, разносился по родильному залу, и в этот момент тревожный вопль, звучавший в глубинах его памяти, стал отчетливее. Это был жалобный, полный ужаса голос ребенка - быть может, трех или четырех лет, охваченного смертельным страхом.

Отпусти меня!

Доктор передал младенца помощнице-медсестре. Он попытался отогнать эти навязчивые крики из своего разума, но они упорно цеплялись за пыльные уголки его подсознания, словно паутина.

Когда мать и дитя временно разлучили, Брэндон вымыл руки и спустился вниз, все еще одетый в свои нефритово-зеленые хирургические одежды. В лифт он вошел одновременно с медсестрой Маккеон, что его вполне устраивало. С ней - Джанет, как он звал ее вне рабочих часов, - у него завязались близкие отношения с тех пор, как полгода назад он начал резидентуру в этой атлантской больнице.

- Как дела у миссис Пауэлл сегодня? - спросила Джанет.

- Пришлось делать кесарево, но в остальном все прошло гладко, - ответил он. - У нее родился мальчик, девять фунтов. Настоящий крикун. Из тех, что прочищают уши от серы.

Отпусти меня!

- Мы все еще встречаемся в пятницу вечером?

Брэндон на мгновение отвлекся.

- О, да, конечно. В семь вечера у тебя дома, верно?

Джанет кивнула.

- Тебя ждет лучший домашний ужин в твоей жизни, доктор Дойл. Уверяю, мои куриные клецки - лучшие к югу от линии Мейсона-Диксона. Я начну готовить к твоему приходу.

Держись подальше от плиты, малыш! Не подходи, а то отшлепаю!

Брэндон улыбнулся ей и подумал о том, чтобы украдкой поцеловать, но решил оставить нежности на нерабочее время.

- С нетерпением жду, медсестра Маккеон.

Джанет вышла на третьем этаже, в отделении интенсивной терапии, а Брэндон спустился в вестибюль. Было уже за десять. Посетители и большая часть персонала разошлись по домам. Джаспер Райан, уборщик, чистил ковер в главной приемной.

Брэндон шел по пустым коридорам, мимо кафетерия, через двери с табличкой "ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА". Вскоре он добрался до своей цели - комнаты отдыха для врачей. Быстрая чашка кофе, а затем домой, чтобы выспаться. Таков был его план. Он не удивился, увидев Роберта Кресслера, сидящего за угловым столиком. Роб был одним из лучших анестезиологов больницы и почти всегда находился на дежурстве. Рядом с ним сидел грузный мужчина с кудрявыми волосами и очками в стиле Джона Леннона.

- Ты выглядишь измотанным, дружище, - заметил Брэндон.

Он взял пластиковый стаканчик и налил кофе из дымящегося стеклянного кофейника. Вернув его на подогреватель, он ощутил, как жар опалил тонкие волоски на его предплечье.

О, Боже! Он обжегся...

Роб зевнул и потянулся, подтверждая слова коллеги.

- Еще бы. Один из самых насыщенных дней. Операция на желчном пузыре, биопсия щитовидки и, в довершение, тройное шунтирование, - пока Брэндон садился за стол и добавлял в кофе сахар и сливки, Роб представил незнакомца: - Это мой шурин, Артур Куинн.

Брэндон сразу узнал имя.

- Писатель? - oн пожал руку гостю. - Я читал ваши работы, Артур. Мне очень понравилась ваша статья о заблуждениях крионики в "Американской науке".

Артур смутился - так сильно, что чуть не опрокинул свою кофейную чашку. Она покачнулась на краю стола, но удержалась, лишь несколько капель черного кофе брызнули на линолеум.

Оно выпало из глаза... Господи, оно просто выпало!

Писатель неловко улыбнулся.