Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)
— Спасибо, что подбросили, — Татьяна тем временем вылезла из машины, потянулась, подошла к Тумасову. — а то мне пришлось бы на автобусе пилить, а потом еще пешком по жаре в гору.
— Здесь разве ходит автобус?
— У него конечная остановка внизу, километра полтора отсюда, где бывший санаторий нашего совмина располагался.
— И вы так каждый день по полтора километра ходите?
— Ну я же не на каблуках хожу, — рассмеялась Татьяна. — к тому же меня порой брат подбрасывает на своей машине, да и велосипед у меня есть на крайний случай.
Павел бросил внимательный взгляд на Татьяну. Да, ей где-то двадцать шесть — двадцать восемь. Очевидно, значительную часть времени она проводила нa свежем воздухе, и это отразилось нa ее лице — обветренном и загорелом. Волосы ее были даже не столько светлые, сколько выгоревшие, a серые глаза откровенно оценивали его. В ее голосе присутствовал некий оттенок величия, будто она была кем-то более важным, чем выглядела.
— Ваши картины. — Павел открыл багажник и отдал сумку Татьяне.
— Спасибо. И давайте в следующий раз называть друг друга на «ты».
— Не возражаю. Когда мы с тобой увидимся в следующий раз? Я все же хочу у тебя заказать портрет и возможно не только свой, а пары своих коллег тоже.
— Да можно хоть завтра, тем более это воскресенье, я совершенно свободна.
— Тогда давай в семь вечера… — Павел задумался, решая, куда отвести Татьяну приятно провести вечер. — в ресторане «Караван», — наконец принял решение он, вспомнив о приятно проведенном вечере с друзьми по прилету в Баку. — Устроит?
— Это который недалеко от драмтеатра?
— Именно тот.
— Хорошо, я согласна.
— За тобой заехать?
— Это было бы неплохо.
— Тогда я примчусь к тебе на своем «БМВ» как принц на белом коне, — улыбнулся Павел. — а потом у нас будет небольшой «сейшн».
— Значит, до завтра. — выжидающе посмотрела на Тумасова Татьяна и дважды повернув длинным ключом в замке, открыла достаточно тяжелую кованную калитку. Помахав рукой Павлу, она скрылась за ее мощным четырехугольником. Было слышно, как каблуки ее летних босоножек ровно отстукивают по каменной дорожке.
Павел оглядел жилище художницы. Оно показалось ему похожим на бункер, не слишком гостеприимным. Высокий забор, увешанный плющом и диким виноградом, из-за которого виднелся двухэтажный приземистый дом с плоской, покрытой кованным железом крышей. Нестандартные маленькие окна только усиливали впечателение крепости. Собаки, однако, у хозяев не было.
«И как ей тут не скучно одной жить» — подумал Павел и не спеша выкурив сигарету, завел мотор. От изнуряющей летней жары лучшего лекарства, чем купание в море, нельзя было придумать.
Он поехал на чудесный песчаный пляж.
Глава пятнадцатая
Вечерело. В этом месте пляжа на берегу было пустынно и тихо. Оставив машину в зарослях неподалеку, Павел, искупавшись, сидел на вполне еще горячем песке. Стояла тишина, только слышны были крики чаек и возгласы компании, игравшей в волейбол вдалеке. Но тишина, казалось, тоже имела свою мелодию: все явственнее Тумасов даже не слышал, а словно ощущал всеми фибрами своего тела легкий прозрачный звон, проникавший в его сознание. Он облокотился на разложенное полотенце и стал смотреть вдоль берега вдаль. Воздух там, казалось словно сгустился и приобрел форму спирали. Спираль непрерывно вращалась и медленно двигалась в его сторону.
«Что за ерунда», — подумал Павел.
Вихрь неуклонно приближался к нему. И все увеличивался, набирал силу, густел, отдавая водяными бликами…
«Странно», — пригляделся Тумасов. — «здесь, на берегу…»
Смерч был уже метрах в десяти от него. Он бешено крутился песчаным облаком, втягивая в себя разный сор, валявшийся на берегу.
Павел вскочил. В следующую секунду ему показалось, что внутри вихря есть что-то еще, кроме песка и мусора. Он присмотрелся… Неясный силуэт в воздушной трубе стоял, не двигался — словно статуя.
Тумасов, отбросив предосторожность, подошел поближе.
Но тут раздался легкий хлопок — и вихрь исчез. Перед ним стояла Наталья. В каком-то бесформенном буром странноватом одеянии от горла до пят, словно в коконе, но это была она, племянница.
— Это ты? — Павел протянул руку к ней. — Что ты здесь делаешь?
Но в этот момент смерч снова закрутился, вобрав в себя Наталью целиком и стал стремительно удаляться от Павла, обдав его только струей горячего сухого песка, набившегося Тумасову в глаза и носоглотку.
— Стой, Наташа! Подожди! — Павел бежал за загадочным вихрем, на бегу протирая слезившиеся от песка глаза. — Подожди, Наташа, куда ты!
Но вихрь все ускорялся и расстояние между ним и Павлом все увеличивалось, пока странная песчано-воздушная конструкция не растаяла в сумерках.
Запыхавшийся Павел добежал до волейболистов, лениво перекидывавших друг другу желтый покрытый влажным песком мяч.
— Эй, — окликнул он того, кто держал в руках мяч. — вы не видели тут девушку?
Тот пожал плечами.
— Девушка, тут пробегала только что, понимаешь?
— Да никого тут не было.
— Какая дэвушка, ты что, перегрэлся дарагой?
Этот вопрос был задан загорелым парнем в цветастых шортах, таким тоном, как если бы парень с мячом спросил: «Ты что, идиот?». Павлу стало не по себе. Он не хотел признавать, что пал жертвой галлюцинации.
Поэтому он не сдавался.
— Да тут мимо пробегала.
Игроки переглянулись между собой.
— Ми дэвушэк никогда не пропускаем. — волейболист подал на соседа мяч, что означало продолжение игры.
Павел потер слезящиеся от песка глаза и вгляделся вдаль.
— Где же она…
Вдали ничего уже нельзя было толком разглядеть.
— Искупайся, дорогой, все пройдет! — один из парней сильными, мускулистыми руками подкинул мяч.
Павел, не желая вступать с ними в споры, побежал дальше вдоль берега, но никого вокруг не было, хоть сколько-нибудь походившего на Наталью. Павел упрямо бежал вперед, пока наконец не увидел стоявшую на каменном моле женщину в накидке, кормившей чаек.
— Наталья? — подбежал он к ней и схватив за плечи, развернул к себе.
Но вместо хорошо знакомых черт увидел неприятное испитое лицо женщины предпенсионного возраста со следом маленького ожога на подбородке.
— Извините, обознался. — пробурчал он, быстрыми шагами уходя прочь.
Утро выдалось на удивление пасмурным. Павел едва смог оторвать голову от подушки и сонными глазами глянул в незашторенное с вечера окно. Дым из трубы над заводским корпусом, находившемся неподалеку, изгибаясь чёрно-белой петлей, уходил в облака.
