Лори Хэндленд - Охотничья луна
Возможность поговорить с кем-то, кто не совал мне таблетку каждый раз, когда я произносила слово «оборотень», прочищала мозги похлеще холодного душа. Одно лишь присутствие Эдварда помогло мне вновь обрести разум. Манденауэр сказал, что мои близкие покоятся с миром. Он позаботился, чтобы они не вернулись.
— Ненавижу, когда такое случается, — пробормотала Джесси.
Я тут же глянула на нее:
— Ты уже такое видела?
— Нет, видеть — не видела. Но у нас из морга исчезли два трупа. Причем у женщины были вышиблены мозги.
— Ох, кто-то не использовал серебряные пули.
— В яблочко.
Внезапно оживающие трупы с отстреленными частями тела, мягко говоря, тревожили. Но, имея дело с оборотнями, с этим сталкиваешься постоянно.
При укусе изменения происходят в течение следующих суток. И без разницы, день это или ночь, полная луна или новая. Тебя укусили, и ты меняешься. Черт, после этого на тебе заживают практически любые раны — кроме как от серебряных пуль. Гектор убил мою семью и гнался за мной. Его зубы щелкали всего в паре сантиметров от меня, но Эдвард достал его первым. Было слишком поздно спасать тех, кого я любила, но меня еще можно было спасти. Но Гектор все равно навеки оставил на мне свою метку.
— Что Манденауэр сделал после того, как вытащил тебя из психушки? — продолжила Джесси.
— Он научил меня всему, что знал сам.
— Бла-бла-бла, я имею в виду: что он предпринял насчет Гектора?
А-а, вот о чем речь.
— Он бросил на поиски Гектора все ресурсы ягер-зухеров, но мы даже следа его не нашли.
— Не слишком обнадеживает.
— Это точно.
Гектор мог скрываться где угодно, под любым именем, и вытворять все, что ему вздумается. Смерть по документам дает определенную свободу действий.
— Ты знаешь, откуда он родом? Сколько ему было лет? Кто его обратил?
Ответ на любой из этих вопросов мог бы помочь отыскать или место, где, может быть, скрывался оборотень, или тех, с кем он общался. К сожалению, я ничего не знала о Гекторе Менендесе.
— Я не знала, что он оборотень, пока не увидела, как он…
Я прогнала яркую картинку, всплывшую в памяти: моя маленькая сестренка, Джимми, мама и голубые глаза Гектора, поблескивающие на морде белого волка.
— Эй! — Джесси схватила меня за руку и сжала ее так сильно, что я поморщилась. — На миг я подумала, что ты собираешься хлопнуться тут в обморок.
Я выпрямилась и отняла руку. Свой лимит обмороков в этой жизни я уже исчерпала.
— Я в порядке, — отрезала я.
— Ну конечно.
Злость на Джесси помогала мне сосредоточиться на «здесь и сейчас», а не на прошлом. Наверное, именно поэтому шериф меня и провоцировала. А может, она всегда так себя ведет. Совсем как я.
— Гектор говорил, что родом из Техаса, из города Корпус-Кристи. Продавал там пилюли.
— Наркодилер? — вытаращилась она на меня.
— Представитель фармацевтической компании.
От неожиданности смех Джесси перешел в кашель.
— И это все неправда?
— Точно.
Я познакомилась с ним в ресторане, куда мы с родителями зашли пообедать. Гектор одиноко сидел в баре, слушая музыку — по-моему, Нору Джонс. Странно — что остается в памяти от самых важных моментов в жизни…
Гектор был высок и красив, а сочетание темных волос и смуглой кожи со светлыми глазами и аккуратно подстриженной эспаньолкой придавало его внешности налет экзотичности. Для маленькой мисс Канзас и ее скучной идеальной жизни Гектор представлял собой одновременно и опасность, и желание. Несколько раз я бегала к нему на свидания — тайно, конечно. Я была молодой и глупой, и он совершенно меня очаровал — на какое-то время. Гектор мгновенно выходил из себя — причина могла быть как настоящей, так и надуманной. У него был вспыльчивый характер и практически ноль терпимости к непохожим на него людям. Странная черта для кого-то по фамилии Менендес.
— И больше ты о нем ничего не слышала?
Я замялась:
— Он звонил мне в больницу.
— Как он умудрился?
— Не знаю. Может, те звонки я тоже придумала.
Как и много чего другого.
— И что он тогда сказал?
Мне не хотелось вспоминать все, что он мне наговорил: и о его планах, и о нашем будущем, и о его навязчивой идее.
— Ничего важного.
Джесси долго сверлила меня взглядом, но наконец оставила в покое.
— Зачем он здесь? И почему сейчас?
Я думала о том же. То, что Джесси задавалась теми же вопросами, помогло мне немного расслабиться.
— Не знаю, — призналась я.
— Буду держать ухо востро, — сказала Джесси. — Нетрудно заметить такого парня в этом городке.
И она была права. Если я повстречаюсь с Гектором первой, то не буду ждать, пока он подберется так близко, что я смогу рассмотреть белки его глаз. И сомневаюсь, что Джесси поступит как-то иначе. От одной этой мысли я почувствовала себя сильнее, увереннее и защищеннее.
— И еще… — Я на секунду замялась, а затем заставила себя выпалить: — У него есть татуировка.
Джесси удивленно приподняла бровь:
— Хорошо, что сказала, Ли. Какая татуировка?
— Пентаграмма.
Джесси нахмурилась:
— Разве это не знак-оберег от оборотней?
Вот так сюрприз! Джесси чего-то не знает.
— Не совсем, — ответила я. — Пентаграмма — это пятиконечная звезда. Одни считают ее плохим знаком, другие — хорошим.
— А ты?
Так как я видела пентаграмму всего один раз в жизни — вытатуированной у Гектора на груди, — я вроде как считала ее клеймом дьявола.
— Предположим, что, в зависимости от расположения звезды, она может призывать как силы добра, так и темные силы.
— Думаю, мы знаем, за чью команду играет Гектор.
— Ага.
— Так где у него была эта наколка? — спросила Джесси.
Я постучала пальцем по центру груди.
У Джесси отвисла челюсть. Я отвела взгляд. Не было нужды объяснять ей, при каких обстоятельствах я видела грудь Гектора. Уверена, шериф сама обо всем догадается.
— Сомневаюсь, что смогу хорошенько рассмотреть грудную клетку незнакомца, — заметила она.
Я тоже сомневалась, что у нее возникнет такая возможность, но раз мне было известно о татуировке, я не стала молчать.
Теперь нам надо было узнать, шныряет ли Менендес по городу. Зная Гектора, мы не увидим его, пока не станет слишком поздно.
— Я поискала каннибалов в интернете.
— Прошу прощения? — Внезапная смена темы разговора застигла меня врасплох. — Кого?
— Ты меня слышала. — Джесси придвинула мне какие-то бумажки. — Уилл сказал, что самый первый вендиго был человеком, питавшимся человеческой плотью.
