Сакс Ромер - Ведьмино отродье
На улицах внизу потоки людей в панике устремились к гавани, но доктор Кеан жестом указал на кресло.
— Присядь, Роб, — сказал он. — Я тебе расскажу, что произошло со мной, а потом ты мне расскажешь про себя. Сравнив истории, сделаем выводы. Затем будем действовать. Необходимо закончить борьбу, но я начинаю сомневаться в нашей силе.
Он поднял кинжал и осмотрел его — от острия до эмалевых узоров.
— Очень необычный, — пробормотал он, пока сын завороженно наблюдал за ним, — острый, словно его только вчера сковали, а на самом деле, судя по рукояти, ему не менее пяти тысяч лет. Роб, мы столкнулись с чем-то нечеловеческим! Нам предстоит сражение с магом, чья мощь могла бы поразить величайших книжников в истории. Нам понадобятся все знания и вся сила Аполлония Тианского,[43] чтобы выступить против него!
— Против Феррары!
— Без сомнения, Роб, телеграмма с корабля была не чем иным, как происками Энтони Феррары! Так же, как и мой сегодняшний сон. Впрочем, это был не сон вовсе, я был под воздействием — как бы это назвать? — гипноза. Какое влияние эта злобная воля оказала на то, что нас с тобой поселили в соседних номерах, сообщающихся с помощью балкона, неизвестно, возможно, мы этого никогда не узнаем; но не будь соседство столь близким, врагу ни за что не удалось бы осуществить свой замысел. Прежде чем уснуть, я смотрел на звезды и одна из них словно начала увеличиваться в размерах, — возбуждаясь все больше и больше, доктор зашагал по комнате. — Роб, однозначно, кто-то держал перед моими глазами зеркальце или кристалл, и этот кто-то явно дождался удобного момента. Я поддался усыпляющему воздействию, тем самым добровольно, да, добровольно, отдав себя в руки Ферраре.
— Вы полагаете, что он тоже здесь, в гостинице?
— Совершенно уверен, что он где-то по соседству. Воздействие было слишком сильным, чтобы исходить откуда-то издалека. Вот что мне снилось…
Он опустился в плетеное кресло. На улицах стояло относительное затишье, но в гавани по-прежнему шумели.
Вскоре забрезжил рассвет и воздух стал необычайно влажен. Роберт сидел на кровати и слушал рассказ, события которого нам уже знакомы.
— Вы считаете, сэр, — проговорил Кеан-младший, когда доктор закончил, — что ничего из этого не происходило в действительности?
Брюс держал в руке древний кинжал, многозначительно глядя на сына.
— Напротив, — ответил он, — я точно знаю, что кое-что оказалось даже очень реальным. Моя задача отделить правду от иллюзии.
Оба замолчали.
— Определенно, — задумчиво нахмурившись, сказал молодой человек, — вы не покидали отеля, а просто прошли по балкону из своего номера в мой.
Доктор встал, подошел к раскрытой балконной двери, выглянул наружу, а затем вновь повернулся к сыну.
— Думаю, что это можно проверить, — объявил он. — Во сне, когда я поворачивал к дому, дому мумии, перед ним была огромная грязная лужа, как будто вечером туда выплеснули воду. Я в нее наступил, ну, или мне приснилось, что я сделал это. Вот и посмотрим.
Он сел на кровать рядом с Робом и, наклонившись, снял тапок. Прошедшая ночь таила в себе массу неприятных сюрпризов, вот и сейчас доктор Кеан застыл, показывая подошву сыну. Она была заляпана бурой грязью.
Глава 16. Паучье логово
— Нам следует разыскать дом, найти саркофаг — я уже не сомневаюсь в его существовании — вытащить и уничтожить его.
— Вы его узнаете?
— Безусловно. Это саркофаг царицы.
— Какой царицы?
— Мы с покойным сэром Майклом Феррарой безуспешно искали ее могилу много месяцев.
— Эта правительница оставила след в истории Египта?
Доктор Кеан загадочно посмотрел на сына.
— Официальная история отрицает ее существование, — начал он, но, явно желая закрыть тему, добавил. — Пойду-ка я переоденусь. И ты одевайся. Нельзя спать, пока неизвестно, что творится в том доме.
Роберт кивнул. Отец встал и вышел из комнаты.
Восход солнца застал их на балконе: мужчины пристально вглядывались в лежащий под ними Порт-Саид, улицы которого уже наполнялись людьми — в Египте принято рано вставать.
— Есть какие-нибудь соображения? — спросил молодой человек. — В каком направлении следует искать?
— Понятия не имею, даже не представляю, когда сон сменился реальностью. Правда ли, что кто-то пришел ко мне на балкон и вывел из гостиницы на улицу или же я сам по себе бродил по Порт-Саиду, воображая, что меня ведут? В любом случае, я каким-то образом оказался у черного входа, потому что, если бы я в трансе проходил через парадный вход отеля, меня, конечно же, задержал бы боаб.[44] Давай-ка начнем с того, что выясним, сколько в здании выходов.
Гостиничный персонал уже был на ногах, и мужчинам сразу сказали, что запасная дверь наружу находится около служебных помещений. Если идти по центральному фойе, то слева от лифта будет узкая лесенка, ведущая туда. Мужчины прошли в указанном направлении и теперь стояли за дверью, глядя на вымощенный камнем дворик.
— Точно, — сказал доктор Кеан, — мы спустились по этой лестнице и вышли, никого не потревожив.
Они пересекли площадку, на которой работники кухни деловито чистили кастрюли и сковородки, и открыли калитку. Брюс по-арабски обратился к одному из мужчин:
— Калитку запирают на ночь?
Работник отрицательно мотнул головой — вопрос, кажется, его удивил — и, обнажая белые зубы, заверил, что она всегда открыта.
За гостиницей был узкий переулок, ведущий в лабиринт района, населенного местными.
— Роб, — медленно проговорил доктор, — по-моему, меня вели именно здесь.
Он посмотрел налево и направо и задумался.
— Пойдем туда, — наконец решил он.
Они пошли по улочке. Стена отеля осталась позади, и теперь их с двух сторон обступали высокие здания, тень от которых покрывала извилистый проход даже в самые солнечные дни. Неожиданно Роберт остановился.
— Смотрите! — показал он. — Мечеть! Вы же говорили, что рядом с домом видели мечеть!
Доктор кивнул, а глаза его загорелись — наконец он напал на след злых сил, перевернувших его жизнь.
Они дошли до входа в здание и там, в тени невысокой арки, обнаружили старую обитую железом дверь, именно такую, какую описал Брюс. В эту сторону выходило много зарешеченных окон, но жителей видно не было.
Доктор Кеан тихонько надавил на дверь, но, как и ожидалось, она была заперта. Вопросительно подняв брови, он повернулся к сыну — в неясном свете лицо его казалось особенно изнуренным.
— Наверное, я ошибся, — произнес он. — Даже не знаю, что делать.
