Лорел Гамильтон - Кровавые кости
– Если завтра вечером вы не передумаете, я это сделаю.
– Мы хотим, чтобы это было сделано сейчас же. – Он крепко обнимал жену, и его пальцы вдавились ей в плечо.
Она открыла глаза и моргнула:
– Джеффри, не надо, мне больно.
Он сглотнул слюну и ослабил руку.
– Прости меня, Салли. Прости. – Казалось, извинение снизило накал его гнева. Морщины на лице чуть разгладились. Он покачал головой. – Мы должны спасти ее душу. Жизнь покинула ее, но душа осталась. Ее мы должны спасти.
Было время, когда я тоже в это верила. До мозга костей я была убеждена, что вампиры – это зло. Теперь я не была так уверена. Я встречала вампиров, которые совсем не казались плохими. Зло я умела распознавать, и они им не были. Что они такое, я не знаю, но прокляты ли они? Согласно учению католической церкви – да, прокляты, и девушка в комнате наверху тоже. Ну, если на то пошло, то я тоже проклята по учению католической церкви. Когда всех аниматоров отлучили, я перешла в епископальную.
– Вы католик, мистер Квинлен?
– Да, а какая разница?
– Я воспитана в католичестве, так что я понимаю ваши верования.
– Это не верования, мисс… как вы сказали?
– Блейк, Анита Блейк.
– Это не верования, мисс Блейк, это факты. Бессмертная душа Элли подвергается опасности вечного проклятия. Мы должны ей помочь.
– Вы понимаете, что вы просите меня сделать? – спросила я.
– Спасти ее.
Я покачала головой. Миссис Квинлен смотрела на меня. Очень напряженно. Кажется – да нет, наверняка, – я могу вызвать несогласие в семье.
– Я должна буду воткнуть кол ей в сердце и отрубить голову.
Я не стала говорить, что сейчас я выполняю ликвидации пистолетом с близкого расстояния. Это грязная работа и для нее нужен закрытый гроб, но для меня это облегчение работы, а для вампира – быстрая смерть.
Миссис Квинлен снова зарыдала, прильнув к мужу. Она уткнулась лицом ему в грудь, размазывая косметику по белой рубашке.
– Вы нарочно хотите довести мою жену до слез?
– Нет, сэр, но я хочу, чтобы все здесь четко поняли: через три дня Элли поднимется вампиром. Она будет ходить и говорить. Она сможет быть в вашем обществе. Если я ее заколю, она будет только мертва.
– Она уже мертва. Мы хотим, чтобы вы сделали свое дело.
Миссис Квинлен на меня не смотрела. Либо она верила так же сильно, как ее благоверный, либо она никогда с ним не спорит. Даже о продолжении существования своей дочери.
Я не стала заострять на этом внимания. На двадцати четырех часах я могу настоять. Вряд ли мистер Квинлен за это время передумает, но я надеялась на миссис Квинлен.
– Этот пудель всегда лает на чужих?
Они заморгали все трое, как кролик в свете фар. Слишком резкая перемена темы для пораженных горем людей.
– При чем это здесь вообще? – спросил мистер Квинлен.
– Где-то поблизости бродит вампир-убийца. Я собираюсь его поймать, но мне нужна ваша помощь. Поэтому, пожалуйста, ответьте на мои вопросы с максимумом доброй воли.
– При чем здесь собака?
Я вздохнула, отпила кофе. Он только что обнаружил свою дочь мертвой – убитой, изнасилованной, как он наверняка сам себя убеждал. Пораженный горем отец вправе рассчитывать на некоторую снисходительность, но он уже начинал исчерпывать ее запасы.
– Когда я подошла к двери, собачка разрывалась на части. Она всегда так лает, когда к дому приближается чужой?
Мальчик понял, к чему я веду.
– Да, Равна всегда лает на чужих.
Я перенесла свое внимание с родителей на самого разумного человека в этой комнате.
– Как тебя зовут?
– Джефф.
Конечно же, Джеффри-младший. Сама должна была догадаться.
– Сколько раз мне надо было бы прийти в дом, чтобы Равна перестала на меня лаять?
Он задумался, закусив нижнюю губу, – действительно задумался.
– Равна всегда лает, даже если она вас знает, стоит вам только подойти к двери.
– Сегодня вечером она лаяла?
Родители посмотрели на меня, наморщив лбы. Джефф сказал:
– Да, она лаяла как сумасшедшая, когда Элли пустила ее к себе в комнату сразу после темноты. Элли ее впустила, а через несколько минут Равна спустилась обратно вниз.
– Как вы нашли тело?
– Равна снова стала лаять и лаяла не переставая. Элли ее не впускала. А вообще Элли ее впускала всегда. Мне не разрешалось заходить к ней в комнату, а Равну она всегда пускала, даже когда хотела побыть одна. Я постучал, а она не отозвалась. А Равна скреблась в дверь. Было заперто. Дверь была заперта, и она не отзывалась. Я спустился и позвал папу.
– И вы открыли дверь, мистер Квинлен?
Он кивнул:
– Да, и она там лежала… Я не мог до нее дотронуться. Она теперь нечиста. Я…
Он захлебнулся плачем, пытаясь сдержать слезы с такой силой, что у него побагровело лицо.
Джефф подошел и обнял отца за плечи, прислонившись к матери, а другой рукой все еще держа пуделька. Собачка заскулила, слизывая косметику с лица миссис Квинлен. Женщина подняла глаза и улыбнулась сквозь рыдания, гладя курчавую шерсть.
Мне хотелось уйти. Оставить их утешать друг друга и горевать. Черт, такая недавняя смерть, что они еще даже не начали горевать – это пока что шок! Но уйти я не могла. Скоро вернется шериф Сент-Джон с постановлением суда, и надо собрать всю возможную информацию перед тем, как кидаться очертя голову в ночь.
Ларри сидел в углу в светло-голубом кресле. Он сидел так тихо, что могло показаться, будто его здесь нет. Но глаза у него были внимательные, они все замечали, все запоминали. Когда я впервые поняла, что он замечает и запоминает абсолютно все, что я делаю, я даже испугалась немного. Теперь я на это рассчитывала.
Вошла Бет Сент-Джон, неся поднос с кофе, сандвичами и прохладительными напитками. Не помню, чтобы кто-нибудь что-нибудь такое просил, но, наверное, Бет должна была что-то делать, чтобы не сидеть в комнате и глядеть на плачущих Квинленов. И я тоже.
Она поставила поднос на кофейный столик возле дивана и широкого кресла. Квинлены не обратили на него внимания. Я взяла еще одну чашку кофе. Допрос горюющей семьи всегда лучше идет под кофеин.
Групповые объятия разомкнулись. Пудель перешел на руки жены, а муж и сын сели от нее по обе стороны. Джеффри и Джефф смотрели на меня одинаковыми глазами – просто жуть брала. Наглядная генетика.
– Вампир должен был уже быть в комнате Элли, когда она впустила собаку после темноты, – сказала я.
– Моя дочь не впустила бы своего убийцу.
– Если бы ей было восемнадцать, это бы не было убийством, мистер Квинлен.
– Превратить человека в вампира против его воли – все равно убийство, мисс Блейк.
Мне уже надоело, что меня называют «мисс», но убитому горем отцу можно еще несколько раз это позволить.
