Александр Варго - Невыживший (сборник)
– И он винит в этом женщин?
– Думаю, да.
– А по какому принципу он выбирает жертв? Эти две женщины совершенно разные, никакого внешнего сходства.
Тавридиев задумался.
– Это странно, – сказал он наконец. – По идее, жертвы должны представлять собой персонификацию врага или объект влечения.
– То есть обычно преступник выбирает похожие объекты?
– Ну, да. Возможно, эти женщины привлекли внимание убийцы каким-то признаком, не бросающимся в глаза. Из тех, которые нельзя увидеть на фотографии. Походка, мимика, голос, жестикуляция. Одежда, наконец.
– Они обе были сиротами и росли в одном детском доме, – выложил карту Самсонов.
Тавридиев заметно оживился:
– Это уже кое-что. А потом поддерживали связь?
– Созванивались.
Тавридиев внимательно посмотрел на Самсонова, потом сказал:
– Надо думать, вы уже узнали, не было ли других женщин, с которыми вместе росли и дружили убитые?
– Мои коллеги как раз сейчас этим занимаются.
– Хорошо. Они могут стать следующими жертвами.
– Я тоже так подумал. Кто может быть их убийцей – вот в чем вопрос. Я приказал узнать все о мальчиках, которые воспитывались вместе с ними. Особое внимание, полагаю, надо уделить тем, кто обращался в клиники, занимающиеся деликатными вопросами.
– Правильно. Только эти сведения конфиденциальны.
– Если человек получил травму, то его сначала доставили в травмпункт, потом делали операцию, и эти сведения должны сохраняться в свободном доступе. Во всяком случае, мы сможем получить эти сведения.
– Вероятно, да. Что ж, у вас есть с чего начать. Одинокий мужчина с травмой пениса, воспитывавшийся вместе с жертвами в сиротском приюте. В принципе, убийца у вас в руках.
Самсонов вздохнул. Если бы все всегда было так просто, «Серийный отдел» следовало бы распустить за ненадобностью.
– Но на вашем месте я бы уделил внимание и периоду после того, как эти девочки покинули приют, – добавил Тавридиев. – Когда они стали поддерживать контакт? Если кого-то из них удочеряли, связь должна была прерваться. Делали ли жертвы что-то вместе, будучи взрослыми. Не было ли случаев… нападения на них обеих или кого-то из них. Такие сведения должны быть в полицейской базе данных.
– Не все вносится в общую базу, – с сожалением сказал Самсонов. – Далеко не все. Это только в кино достаточно ввести какие-нибудь данные, и компьютер называет имя преступника.
– Понимаю, но проверить следует. Я просто хочу сказать, что убитые могли встретиться со своим будущим убийцей и после того, как покинули сиротский приют.
– Вы правы, этой ниточкой мы тоже займемся.
– И знаете, что еще пришло мне только что в голову? Кто-то из женщин мог обращаться за психологической помощью. Или получать ее принудительно.
– Если имела место психологическая травма?
– Да. И на вашем месте я бы проверил также и период, в течение которого они находились в детдоме. Такие вещи иногда замалчиваются, но кто-то может что-то рассказать. Конечно, столько лет прошло, персонал, наверное, уже сменился.
Самсонов сделал пометку в своем блокноте.
– Я этим займусь.
– Вот, пожалуй, и все, чем я могу вам пока помочь, – развел руками профессор. – Сведений маловато, сами понимаете.
– Не так уж мало.
– Вы уже придумали название этому делу? – спросил Тавридиев, возвращая папку.
– В каком смысле?
– Ну, помните «Дело Козерога», «Дело Красного тюльпана»? А это как назовете?
– Придумывать названия – дело журналистов, – ответил Самсонов. – Подождем, пока они сочинят заголовки, и выберем лучший.
Тавридиев рассмеялся.
– Если вам снова понадобится помощь, или появятся новые сведения, я всегда к вашим услугам.
– Спасибо.
Профессор проводил полицейского до двери.
– Не теряйте мой телефон, – сказал он на прощанье. – Я буду ждать новостей.
Выйдя от Тавридиева, Самсонов решил вернуться в управу и почитать о знаменитых копьях. Почему-то старший лейтенант почти не сомневался, что человек, решивший превратить свои зверства в ритуал, должен был избрать особенное орудие убийства. Или, по крайней мере, остановить свой выбор на его копии. Возможно, число «восемь» – а именно столько ран преступник нанес своим жертвам – наведет полицейского на какое-нибудь конкретное копье.
По дороге он смотрел сквозь пелену слегка поутихшего дождя на дома. Они мелькали справа и слева, такие безликие и громоздкие, что казалось, это не город, а лишь его картонный макет. Все было серым – небо, асфальт, стены зданий. Самсонову больше нравились центральные районы с их причудливой архитектурой: колоннами, портиками, высокими ступенями, лепниной, состоящей из ангелов, львов, гарпий, греческих масок и атлантов, поддерживающих осыпающиеся каменные балконы. В его квартире балкон был железный, и он каждый раз испытывал тревогу, выходя на него, словно боялся, что бетонная плита под ногами вот-вот затрещит и сорвется вниз. Самсонов предпочитал надежность, не только существующую на деле и видимую глазу.
Интересно, каким видит мир убийца? Что он думает, глядя на проходящих мимо людей? Чувствует ли он себя хищником в городских джунглях, полных дичи, или охотником, притаившимся в зарослях и поджидающим зверя? Или, наоборот, он ощущает себя скорее изгоем, которому стоит лишь совершить ошибку, чтобы против него ополчился весь мир, и это заставляет его быть очень осторожным, носить маску и жить в тени?
В управе Самсонов был почти один. Кроме него, присутствовала лишь пара сотрудников, которым поручили заниматься рутинными проверками – например, искать похожие случаи по базам данных и архивам. Число сотрудников «Серийного отдела» постоянно сокращали, поэтому, когда на голову сваливалась новая череда убийств, людей каждый раз не хватало. Башметов пытался найти их на стороне, одолжить из уголовки или еще откуда-нибудь, но начальство шло ему навстречу все неохотнее. Другие отделы были завалены работой постоянно и давали своих сотрудников с большим скрипом. Поэтому Самсонов не очень верил, что Башметову удастся раздобыть кого-нибудь для слежки за потенциальными жертвами.
Старший лейтенант засел в своем кабинете. Чтобы сосредоточиться, он сначала аккуратно разложил на столе все канцелярские принадлежности – так, чтобы они были взаимно параллельны или перпендикулярны. Придирчиво осмотрев результат и оставшись им доволен, Самсонов включил компьютер и запустил браузер. Он ввел запрос и открыл несколько выпавших ссылок. Через некоторое время старший лейтенант убедился, что в целом они повторяют друг друга. Копируя и вставляя, он собрал максимум сведений о знаменитых копьях в одном текстовом файле, отредактировал, удалив похожие места, распечатал и перебрался на низкий кожаный диван возле окна.
Самсонов внимательно прочитал о каждом копье, а затем вооружился карандашом и принялся вычеркивать то, что, по его мнению, не могло иметь отношения к данному делу либо в силу недостаточности сведений, либо в силу чрезмерной экзотичности. В результате оставшийся список выглядел так.
На первое место полицейский поставил Копье Лонгина, или Копье Судьбы – священную реликвию христиан. Именно его римский солдат Лонгин вонзил в подреберье Христа, нанеся ему рану милосердия и прекратив его страдания.
На втором месте расположилось Копье Афины. Если верить мифу, от его удара об землю при споре с Посейдоном выросла первая олива.
Третье место заняло копье Юлия Цезаря – железный наконечник, который почитался у славян как наконечник копья самого Юлия Цезаря.
На четвертое место Самсонов поставил Гунгнир – копье Одина в германо-скандинавской мифологии. Символ власти отца-прародителя. Что-то вроде молнии греческого Зевса.
На пятом месте оказалось Красное копье Диармайда, которое тот получил от приемного отца, Ангуса Ога, и использовал, если дело касалось жизни и смерти.
Шестое место заняло копье Маэлодрана, которое могло убивать по собственной воле или благодаря контролю над ним демона, убивавшего всех, кто пробовал пройти без приношения.
Было еще несколько японских копей, но они показались Самсонову не слишком перспективными, хотя руководствовался он исключительно интуицией. Старший лейтенант был слегка разочарован, поскольку ни в одном описании ему не встретилось число «восемь». Самсонов решил изучить его символику и ввел в поисковик новый запрос. Почти полтора часа ушло у него на составление еще одного конспекта. В результате полицейский распечатал листок, на котором постарался представить сведения в максимально сжатом виде.
Получилось, что восьмерка, помимо всем известного значения бесконечности, может означать следующее:
1. Духовный и материальный миры в их единстве.
2. Предначертанную и неизменную судьбу.
3. Обретенный рай и возобновление.
4. Возрождение.
5. Небо или Бога.
6. Совершенного человека.
