Ольга Михайлова - Сладость горького миндаля
— Ты хотела со мной поговорить о Марвилле?
Кэтрин села в кресло у окна и медленно покачала головой.
— Нет. Я и сама не знаю, о чём хотела сказать, — она умолкла, потом вдруг резко вскинула голову и едва не прокричала, — я не могу больше, Сью, все это ужасно!
Мисс Сэмпл поморщилась.
— Что ужасного-то? — её голос, низкий, грудной и монотонный, казалось, чуть отрезвил Кэтрин.
— Эта женщина. С того дня, как она здесь появилась, всё пошло прахом. Они всё сошли с ума. Всё, как один.
Сьюзен пожала плечами.
— Она очень богата, неглупа и недурна собой. Кто-то пленён красивым личиком, кто-то — состоянием под миллион. Чему тут удивляться?
— Она делает с ними всё, что хочет, она колдунья, Сью!
Сьюзен усмехнулась.
— Ты просто ревнуешь к ней Марвилла. Но если честно, дорогая, абсолютно зря беспокоишься. Твой красавчик побеснуется, но никуда не денется. Не сегодня-завтра её светлость выберет себе в мужья Грэхема или Хилтона, и твой дорогой Эдвард вернётся в своё стойло.
В иное время Кэт взбесил бы цинизм и пренебрежительный тон сестры, но сейчас она не обратила на него никакого внимания.
— Мне страшно, Сью. И этот Гелприн… он точно оживший мертвец, и этот склеп, и эта женщина… Происходит что-то ужасное.
— Да что ты заладила-то? — Сьюзен всегда считала сестру недалёкой дурочкой. Сейчас страхи Кэтрин тоже показались ей пустыми и надуманными. — Она приехала всего на три недели, и одна уже миновала. Не думаешь же ты, что она явилась сюда с намерением расстроить твой брак? Это же смешно!
Кэтрин вздохнула. В присутствии разумной и холодной, уверенной в себе Сьюзен, ей стало немного спокойнее. Те кошмары, что мучили её все это время, казалось, потускнели и рассеялись.
— Ты полагаешь, она влюблена в Хилтона или Грэхема?
— У неё ничего не поймёшь, но я спросила дядю, зачем он пригласил их в замок. Он ответил, что это не девичьего ума дело. Однако то, что он пригласил их и её одновременно — говорит о многом. Она была в Лондоне после траура и могла где-нибудь увидеть их. В качестве второго мужа для неё любой неплох. Оба красавцы, — в тоне Сьюзен промелькнула лёгкая зависть. Дядя её крёстный отец, вот он и хочет её получше пристроить.
— Но она кокетничала и с Эдвардом и с Говардом…
— Опомнись, зачем они ей? Что до кокетства — она может и просто делать это нам на зло.
— Не знаю, но она просто ужасна. Зачем ей этот склеп, скажи на милость? Эдвард сказал, что она разглядывала гробы, словно бриллианты. Она — ведьма.
Мисс Сэмпл в ответ на эту тираду только пожала плечами.
Разговор со Сьюзен не принёс Кэтрин ожидаемого покоя. Наоборот. Она всегда считала радость и удовольствие своим священным правом, её существование было эфемерно, мысли неслись словно на крылышках мошкары, вместе с капризами и безумствами пролетевшего часа. Небольшое зло, далёкая опасность её не волновали, а от близкой она в панике убегала. Чем отчаяннее было её положение, тем меньше она могла действовать, и чем больше усилий требовалось для спасения, тем менее она была способна на такие усилия.
Сперва она ничего не хотела предпринимать, а потом было уже слишком поздно. Беспечность и суетность перевесили. Вместо того чтобы предотвратить уход Марвилла и ожидаемые опасности, слабохарактерная неженка, напротив, усугубляла их, умышленно закрывая глаза при приближении бед.
Глава 10. Жертва мертвящей скуки
Богатство со всеми его пышными декорациями превращает жизнь в некий спектакль, и как бы ни был порядочен человек, живущий среди этих декораций, в конце концов он невольно становится комедиантом.
Никола ШамфорНа следующее утро обитателей и гостей Блэкмор Холла наконец-то порадовала погода. Небо полностью очистилось от туч, и всё говорило о том, что сентябрьский день будет почти по-летнему солнечным.
До завтрака Монтгомери увёл Генри Корбина в бильярдную.
— Вчера я был рад услышать, Генри, что ты весьма разумно смотришь на намерение этих молодых петухов стеречь склеп. Сумасшедшие, ей-Богу. Если в такие годы прыгаешь в колодец, судьба тебя вытаскивать не обязана. Ты пытался их отговорить?
Корбин со вздохом кивнул.
— Да, но тщетно. Однако по здравом размышлении, Фрэд, я успокоился. Если это шуточки деревенских недорослей, в чём я всё-таки не сомневаюсь, то, зная, что склеп охраняется, — никто из них туда не сунется. А слухи об охране мгновенно расползутся — в этом я тоже уверен.
— Если это не деревенские шутники?
Генри Корбин снова утомлённо вздохнул.
— Господи, Фрэдди, ну кому нужно двигать гробы в старом склепе? — Он достал портсигар и ещё одну трость, в рукояти которой была зажигалка. — Однако мне подлинно не хотелось бы, чтобы с этими вертопрахами что-то случилось. Я распоряжусь выставить дополнительную охрану. Правда, сторожа ты видел сам, этот Уилкс — просто старый пьянчуга, но Джордж Ливси и Джон Хилл — толковые ребята. Мне кажется, это просто придурь Хилтона, но он упрям и настырен, а уж Грэхем… Что толку с ними спорить? Потешатся и успокоятся.
— Но твои садовник и грум думают, что это шалят в склепе вовсе не жители деревни. И оба не показались мне глупцами. Это честные, верующие люди.
Корбин уныло вздохнул.
— В мире, Фрэд, меньше сознательного обмана, чем невинных заблуждений, и величайшая ревность в вере вполне может сопровождаться и склонностью к фантазиям. Есть люди, которые с таким почтением относятся к любому своему капризу, что верят даже снам. Но я не из их числа. Довольно с меня этих сказок о видениях, духах и ведьмах, довольно адских историй и дьявольских хроник.
Монтгомери понимал Корбина и перевёл разговор на другую тему.
— Меня несколько смущает леди Хильда, — прямо заявил старый герцог. — Кто-то из этих вертопрахов ей по душе? Она кокетничает с ними.
Корбин усмехнулся.
— Я ей крестный отец, а не духовник, Фрэд. У неё только что закончился траур, она молода и жизнерадостна. Что удивительного, что она немного строит глазки мужчинам? Но нравятся ли ей Хилтон или Грэхем? — он задумчиво почесал седеющий висок, — не знаю. Но в любом случае, это холостые мужчины.
— Это не лучшие холостые мужчины, Генри.
На лице графа не дрогнул ни один мускул. Он улыбнулся и наклонился к Монтгомери.
— Леди Хильда, как ты мог заметить, совсем не глупа и едва ли выберет в мужья суетного бонвивана. Что касается Хилтона и Грэхема, то, чёрт возьми, Фрэдди, они давно совершеннолетние. Я сделал всё, что мог.
Герцог кивнул.
— Так что они намерены сделать?
