Ольга Михайлова - Сладость горького миндаля
Леди Хильда со временем начала вызывать у неё откровенную неприязнь. Кэтрин не нравилось в этой женщине все: и её бесспорные достоинства, и малозаметные другим, но весьма доступные внимательному и пристальному взгляду странности. Герцогиня, декларируя на публику женственность и слабость, издеваясь над Жорж Санд, сама же обладала, однако, совершенно неженскими склонностями и прихотями. И не только охота и блестящее знание повадок лошадей и собак, не только удивительная меткость и явное, совсем неженское, бесстрашие удивляли в ней стороннего наблюдателя. Эдвард рассказал, как заинтересовали леди Хильду гробы в крипте Блэкмор Холла. Ни малейшего страха, ни тени испуга не обнаружила она, разглядывая черепа и кости, при одной мысли о которых Кэт замораживало от ужаса.
Кэтрин пугали обыкновения этой особы, пугал её и ужасный кот герцогини — отвратительное создание с дьявольскими глазами, а наблюдая пристрастными глазами за обращением леди Хантингтон с мужчинами, за её колдовским обаянием и властью над ними, мисс Монмаут начала сторониться герцогиню и даже побаиваться её.
Мисс Монмаут попыталась поделиться этим мнением с Эдвардом, но он, доселе всегда внимательно выслушивавший её, теперь был холоден и равнодушен и едва замечал её, поглощённый своими мыслями.
Сестра Сьюзен была чужда Кэтрин — лишённая душевности и романтичности, она была холодной и бездушной. Однако сейчас Кэт решила встретиться и поговорить с кузиной, надеясь, что её трезвомыслие поможет ей разобраться в ситуации. Она послала к ней свою горничную.
Сьюзен, кузина Кэтрин, была особой совсем иного склада: лишённой иллюзий и чуждой романтического вздора. Чарльза Говарда, ничтожного и слабохарактерного, она выбрала сама, ничуть не любя его, но хладнокровно видя в нём единственную возможность вырваться из Блэкмор Холла, который она ненавидела так же сильно, как и сестра.
Да, замок был ужасен. Приезжая сюда, Сьюзен боялась лишний раз покидать свои покои, везде ходила с горничной, с темнотой неизменно запиралась в спальне на два замка. Но ничего не помогало: здесь у неё постоянно ломило виски и опухали глаза, она плохо спала и зябла, а в прошлом году, разбуженная среди ночи странным шорохом, вскочила и с ужасом увидела, как задвижку окна пытается отворить когтистой лапой какое-то жуткое существо с горящими злыми глазами. Сьюзен тогда так перепугалась, что лишилась чувств, и это притом, что ни сентиментальной, ни чувствительной отродясь не была.
Происходящее в замке с того часа, как здесь появилась леди Хильда Хантингтон, нервировало мисс Сэмпл, но всё же куда менее, нежели сестру. Красавица-герцогиня ей не нравилась, ибо Сьюзен видела, что её присутствие пагубно для остальных женщин, но она достаточно здраво рассудила, что обстоятельства у неё и у леди Хильды совсем разные.
Сьюзен рассчитывала, что Говард, обречённый после свадьбы жить на её деньги, будет удобным и необременительным мужем. Брак этот целиком и полностью устраивал мисс Сэмпл. И чего бы ни добивалась её светлость, понятно было, что Чарльз Говард никогда не привлечёт её. Все эти дни, замечая, что Говард смотрит на леди Хантингтон точно голодный кот на сало, мисс Сьюзен даже улыбалась, понимая, что пока в замке гостят светские львы — Хилтон и Грэхем — ни Говарду, ни Марвиллу вообще ничего не светит. Но и покинь граф Нортумберленд и Арчибальд Хилтон замок, что может привлечь леди Хильду в человеке, которого сама Сьюзен выбрала именно за вялость натуры и слабость воли? Зачем её сиятельству это пустое и жадное ничтожество, когда к её услугам лучшие мужчины высшего общества?
Именно поэтому поначалу леди Хантингтон почти не раздражала мисс Сьюзен. Она лишь немного завистливо следила, как её светлость естественно кокетничает и как умело управляет мужчинами, заставляя их плясать под свою дудку. Мисс Сьюзен даже зарисовывала себе в дневник фасоны роскошных платьев герцогини, мечтая, когда вырвется из Блэкмор Холла, блистать в таких же нарядах в свете. Мисс Сэмпл была уверена, что леди Хантингтон не сегодня-завтра выберет себе нового мужа, и тогда Говард успокоится.
Но дальше стало происходить нечто странное. Герцогиня проявила неумеренный интерес к тайне склепа, о которой сама Сьюзен не могла и подумать без содрогания, ибо не любила ничего, что было связано с гробами и покойниками. Было совершенно непонятно, кого она выбрала себе в мужья: похоже, что и Хилтон, и Грэхем — каждый был уверен, что предпочтение будет оказано ему. Но Марвилл и Говард, вопреки её ожиданиям, вовсе не успокаивались, но явно питали какие-то надежды. На что?
Сумрачным вечером, несколько дней спустя после приезда гостей, Сьюзен вышла прогуляться по тому единственному коридору, ведущему в центральный холл, который считала безопасным. Неожиданно на лестнице она услышала голос Чарльза Говарда и леди Хантингтон.
Мисс Сэмпл спряталась за колонну и осталась незамеченной, между тем как её жених и леди Хильда, спокойно беседуя, прошли мимо. К удивлению мисс Сэмпл, разговор шёл вовсе не о любви, её сиятельство не кокетничала, но говорила о каких-то финансовых активах, ценных бумагах и облигациях, ругала своего поверенного в делах и рассказывала о вложениях покойного мужа в какую-то компанию. Тон её был сухим и деловым, зато Говард оживлённо поддакивал герцогини, явно лебезил и был сверх всякой меры предупредителен. Даже давал ей какие-то советы. Вечером же, когда Сьюзен встретилась с ним перед ужином, она сказала, что её горничная видела его в коридоре с герцогиней, и невинно поинтересовалась, о чём он беседовал с леди Хильдой. В ответ Чарльз нагло солгал, что вообще не видел её светлость. С тех пор Говард стал откровенно избегать её.
Сьюзен разозлилась. В конце концов, можно и разорвать помолвку, хоть её репутации это повредило бы куда больше, чем реноме Говарда. Но что это дало бы — ей? Ещё на один год остаться в Блэкмор Холле? Ну, уж нет, только не это. Она размышляла об этом и в ту минуту, когда в комнату тихо постучали, и на пороге показалась Элен, горничная Кэтрин, с запиской от госпожи.
Сьюзен никогда не любила сестру — слишком разнились натуры и привычки, но сейчас, прочитав просьбу о встрече, кивнула. Кэтрин пришла четверть часа спустя, была бледна и явно страдала от головной боли.
— Я третью ночь не могу уснуть, — пожаловалась Кэт с порога, — вроде бы сплю, но слышу малейший шорох. А третьего дня уснула, но видела ужасный сон. По утрам еле встаю, голова болит, все тело ломит.
Мисс Сьюзен чувствовала то же самое, но ей не хотелось обсуждать такие пустяки. Сестрица, что, пришла поплакаться в жилетку? Мисс Сэмпл прервала сестру.
