Бри Диспейн - Жестокая красота
Все они были хороши, но не закончены. Я выбрала самый лучший и доделала его. Дэниел часто рассказывал мне, что мечтает с помощью своего таланта сделать жизнь людей лучше, и именно об этом я и написала. Хоть бы комиссия по достоинству оценила его стремления…
Время шло незаметно. Я уже собиралась выключить лэптоп и вернуться к папе, когда заметила файл, озаглавленный «Для Грейс».
Я навела курсор на иконку, гадая, что здесь может скрываться. Интересно, что почувствовал бы Дэниел, если бы узнал, что я открыла его? А хватило бы у меня выдержки не делать этого? Вряд ли.
Ведь в названии четко сказано, что он — для меня.
Я ударила пальцем по сенсорному полю и открыла файл. Я прекрасно понимала, что не смогу дальше жить, пока не удовлетворю свое любопытство. Я увидела стихи.
«Для Грейс…
Холодной ночью шел я в темноте,
И ветер обрывал с деревьев листья.
Они неслись по воздуху, как мысли,
Которые роились в голове,
Мешались, словно карты на столе,
Листались, как картинки в букваре.
Разрозненные мысли о тебе.
Я шел, не торопясь, и размышлял,
Я наблюдал, как в небе движется луна.
Я вспоминал, как ты, босая, ступала по траве,
Как в сладких снах являлась мне
И соблазняла шелком кожи, чудным цветом глаз.
Я глубоко дышал и ждал, когда в сознании утихнет буря.
Я ждал и наблюдал за быстрым хороводом звезд.
И ты пришла, остановила их кружение
И прогнала луну, сказав те важные слова.
Я грезил лишь о том, чтобы не расставаться,
Но я взглянул на звезды и узрел твое лицо,
И осознал всю глубину дарованного счастья
Узнать тебя, познать твой смех, твой ум и красоту.
Твое расположенье».
Мои глаза налились слезами, и я едва сумела дочитать до конца. В душе разлилась сильная боль, и я прижала руку к груди. Но пустота внутри меня снова заполнилась — теплом любви Дэниела.
Какой же он проницательный! Как я могла сомневаться в нем? Как я могла позволить, чтобы мой гнев оттолкнул его?
Я не могу допустить, чтобы такое повторилось.
Я должна что-то предпринять.
Сегодня я не просто металась, как заблудившийся щенок. В действительности я поняла очень многое. Я неторопливо собрала вещи со стола и медленно двинулась к больничной часовне, которую заметила по дороге к кафетерию. Внутри она выглядела совсем не так, как церковь моего отца в Роуз-Крест. Бесцветное и безликое помещение мало походило на дом Божий. Однако я знала, что найду там Господа, если обращусь к Нему. Я приблизилась к алтарю и опустилась на колени.
Впервые с тех пор, как я, истекая кровью, готовилась умереть на полу склада, занятого Королями Тени, я молилась.
О прощении.
О вразумлении.
О душевном спокойствии.
О возможности вернуть Дэниела.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СОВЕРШЕННО ОДНА
Позже, тем же днем.
Когда я покинула больницу, у меня на душе стало на удивление легко и солнечно, а вот погода была мрачной и противной. В воздухе пахло дождем. Мне предстояло закончить очередное дело в Роуз-Крест, прежде чем возвращаться в пустой дом и готовиться к надвигающейся буре. Я въехала на стоянку позади офиса фирмы «Распечатка и отправка корреспонденции» на Мейн-стрит и прихватила с собой рюкзак. Для того чтобы распечатать нужные файлы из компьютера Дэниела на специальной бумаге, а потом отправить бумаги в Институт искусств Трентон, я потратила маленькое состояние. Первая посылка представляла собой набитый документами плотный конверт, а вторая — перевязанную бечевкой коробку с портфолио. Для обратной связи я оставила адрес Дэниела.
Я направлялась к стоянке, когда в буквальном смысле наткнулась на Кэти Саммерс, которая как раз несла свой портфолио в «Распечатку и отправку».
— Эй! — воскликнула она. — Похоже, сегодня мы с тобой думаем одинаково! Решила не рисковать и отправить свое заявление до пятницы?
— Да, — пробормотала я, хотя своим заявлением пока не занималась.
С учетом того, как в последнее время протекала моя жизнь, я не могла предугадать, что принесет с собой пятница. Зато я испытывала облегчение от того, что заявление Дэниела уже отправлено.
Я сделала для него все, что могла.
— Удивительно, что ты нашла время, — выпалила Кэти. — Когда я узнала про твоего отца, я решила…
Что она имеет в виду? Неужто она полагает, что несчастье с папой помешает мне отправить портфолио? А тогда, разумеется, сузится круг конкурентов… Я нахмурилась.
Кэти сообразила, что сболтнула лишнее.
— Ну, я в том смысле… что это очень печально. — Она переложила коробку из одной руки в другую. — Я сожалею, что с твоим отцом случилось несчастье.
— Спасибо, — буркнула я. — Мне пора.
Я зашагала прочь, но меня стала тревожить новая мысль. Заявление Кэти и посылки Дэниела отправятся в Трентон одной и той же почтой.
«А твоего там не будет», — усмехнулся волк.
Ну и что, возразила я ему. Я знаю, как сильно меня любит Дэниел. Даже ты не убедишь меня в обратном.
— Эй, Грейс, — позвала меня Кэти.
Я обернулась. Она виновато улыбалась.
— Моих родителей нет в городе, и ко мне заедут давние подружки из того района, где я жила раньше. Они собираются на вечеринку, которая вроде бы устраивается завтра вечером. Тебе обязательно нужно пойти с нами. Такое мероприятие будет тебе только на пользу, поможет развеяться.
В общем-то, Кэти являлась моей конкуренткой, но ей почему-то удавалось не вызывать у меня никаких недоброжелательных чувств.
— Спасибо, но я — пас, — ответила я. — Удачи, — добавила я, указывая на коробку.
— Да, и тебе тоже, — начала она, но ее голос заглушил громкий хор автомобильных клаксонов.
Я удивленно приподняла бровь.
— Охотники, наверное, — пояснила Кэти, перекрикивая шум, доносившийся с Мейн-стрит. — В школе объявляли, что в городе собирают охотничью команду.
— На волков?
Мне показалось, что у меня в животе внезапно появилась огромная ледяная глыба. Я бросилась в обратную сторону и увидела, что улица запружена пикапами, в которых сидят солидные мужчины и молодые парни. Некоторые сжимали в руках ружья, почти из каждого багажника торчали сложенные пирамидой винтовки.
— Что здесь творится? — осведомилась я у Джастина Флетчера, сидевшего в кузове отцовской машины.
— Отправляемся на охоту. — Он ухмыльнулся. — Разве ты не слышала, что мэр объявил награду в две с половиной тысячи долларов за голову того волка, что выл в лесу. Семейство Брэдшоу пообещало выплатить в два раза больше тому, кто принесет мертвую зверюгу целиком. Пять тысяч штук — против такого не устоишь!
