Бри Диспейн - Жестокая красота
— Джуд? — позвала я в темноту.
Я услышала стон, а потом шорох.
— Грейс?
Я несколько раз моргнула и начала концентрировать энергию, пока не ощутила знакомую пульсацию за зрачками. Мое ночное зрение обострилось, и я смогла разглядеть Джуда. Он сидел на узкой койке в дальнем углу клетушки. Его длинные волосы торчали во все стороны, и он был каким-то сонным.
— Я верил, что ты меня навестишь. — Он потер лоб. — Который час?
Джуд спал. Вот это да.
«Он просто заметает следы, — прошипел волк. — Обманом заставляет тебя думать, будто он ни в чем не виновен».
— Ты прикончил медсестру из больницы? — спросила я.
Джуд искоса посмотрел на меня.
— Ты чего, Грейс? Я здесь безвылазно торчу, — он обвел рукой пространство вокруг себя. — С тех пор как ты решила, что меня надо упрятать под замок.
— Не ври. Эйприл рассказала мне, что выпускала тебя сегодня ночью. Я знаю, что ты был в больнице. А там убили женщину. Сразу после полуночи на нее напал дикий зверь.
Джуд вскочил с койки и схватился за прутья у меня над головой.
— И ты первым делом подумала, что убийца — я?
Джуд с силой толкнул дверцу, и она ударила меня по лицу. И я поняла, что замок — это лишь формальность. Ему под силу сорвать створку с петель, если понадобится.
Я не отшатнулась, но и в глаза ему смотреть не осмелилась. Слишком уж я боялась того, что могла в них увидеть.
— Отвечай мне.
— Грейс, что за глупости!
— Выкладывай. Что случилось ночью?
— Я прогулялся по городу и заглянул к папе. Я ни с кем не общался и тем более никого не загрызал. Я вернулся сюда к одиннадцати. — Он указал пальцем на маленький телевизор, который специально для него поставил отец. — Если тебе требуются доказательства, я могу изобразить специально для тебя «Позднее шоу». Актер, от которого так дуреет Эйприл, выбивал чечетку на столе ведущего и случайно опрокинул кофе на супермодель. Она рассвирепела, — с горькой усмешкой закончил он.
Я вздохнула.
— Мне было необходимо знать.
— Замечательно, Грейс. Я тут уже неделю нахожусь, а ты только сейчас заявилась ко мне в гости. Когда на моем месте был Дэниел, ты целовалась с ним без остановки. Теперь мне ясно, что я значу для тебя.
Джуд говорил абсолютно верные вещи, и от каждого слова я дергалась, как от пощечины. Я попятилась.
— Джуд…
— Проваливай, — бросил он.
— Джуд, пожалуйста.
— Прочь отсюда! — закричал он и опять ударил по дверце. Петли едва выдержали. — Прощай. Если вы оба считаете меня «диким зверем», вам лучше держаться подальше от меня.
— Джуд…
— Прочь! — взревел он.
Спотыкаясь, я побрела к лестнице и вскарабкалась наверх.
Сразу после восхода.
Я села на крыльцо церкви и принялась наблюдать, как солнце окрашивает небо над Роуз-Крест с фиолетово-серого на красновато-желтый. Настроение у меня было угрюмое. Вдобавок я ненавидела себя за то, что так плохо подумала о Джуде.
Как мне с ним помириться?
Однако мне не следовало ему доверять… Что, если убийца действительно он?
Хватит! Опять я за старое. Ведь Джуд вернулся после того, как его выпустили.
«Идеальное алиби», — прошептал волк.
Кроме того, он мог бы взломать клетку и сбежать, но остался сидеть взаперти.
«Он дурачит тебя».
Бр-р. Я сжала в руке лунный камень и вытолкнула голос волка из своей головы.
Если бы не мой ночной кошмар, я бы не впала в паранойю и тщательно все обдумала, прежде чем бросать брату подобные обвинения.
А в чем состоит смысл того сна?
Почему мое подсознание — или подсознание Дэниела (или того, кто пытался связаться со мной) — вдруг захотело оживить то, что произошло на крыше церкви?
Неужели Господь и в самом деле наказывает меня?
А может, Дэниел отчаянно пытается сказать мне, чтобы я искала лунный камень? Ведь он не знает, что амулет теперь у меня. И он спокойно висит у меня на шее.
Но я не готова им воспользоваться.
Гнев, который я испытала прошлым вечером — когда хотела наброситься на маму, когда разозлилась на Толбота за обман, — напугал меня. Он пожирал меня именно так, как говорил Гэбриел. А сейчас я по собственной воле излила его на своего брата.
Я отталкиваю от себя всех.
Я стиснула кулон в кулаке. Ведь так я потеряю Дэниела прежде, чем найду возможность обратить его в человека.
И я останусь одна, наедине со своим демоном.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
МЕТАНИЯ
Позже.
Я не знала, чем заняться. В школе начались уроки, но мне была невыносима мысль, что придется сидеть за партой или болтать с друзьями. Даже они с каждым мгновением все больше отдалялись от меня и становились чужими. Поэтому следующие несколько часов я металась по окрестностям, как заблудившийся щенок, ищущий убежища. Помню, что я заскакивала домой, чтобы принять душ и переодеться, потом каким-то образом оказалась перед старым домом Мэри-Энн Дюк. Я постояла на верхней ступеньке бетонной лестницы, ведущей на цокольный этаж, где раньше жил Дэниел. Наверное, я пробыла там довольно долго, потому что Зак, внезапно выглянувший из окна, спросил, в порядке ли я.
— Да, — ответила я, поежившись. — Пожалуйста, посидите с Джудом. Мы с ним поссорились, и ему сейчас лучше не оставаться одному.
— Ладно, — сразу согласился Зак.
Он просиял, когда получил приказ — ведь именно так он и воспринял мою просьбу. Я вспомнила, что его бывший альфа видел в нем солдата, а не мальчишку.
Я медленно спустилась вниз и отперла желтую дверь жилища Дэниела. Несколько минут я находилась в центре комнаты, вдыхая его слабо ощутимый запах, а затем велела себе действовать. Я взяла с письменного стола его тетради и отыскала заполненное наполовину заявление в Трентон. Прихватив еще и лэптоп, я сложила все в рюкзак. Затем я принялась просматривать доски с натянутыми на них холстами и отобрала лучшие из рисунков и дизайнерских проектов Дэниела. Я надеялась, что он бы одобрил мой выбор работ для портфолио. У меня щемило сердце, когда я запирала за собой дверь. Ведь эти вещи станут единственными следами пребывания Дэниела на земле в человеческом облике, если мне не удастся обратить его.
Следующей моей остановкой являлась больница. Меня пускали к отцу на двадцать минуть каждый час. Я то сидела у его койки и держала его за безжизненную руку, то топталась у лифта, который мог бы поднять меня наверх, к маме.
Когда я устала от мерного попискивания монитора, контролировавшего сердечный ритм папы, и когда мне надоедало слушать звяканье дверей лифта, я пошла в кафетерий. Найдя свободный столик, я раскрыла лэптоп Дэниела. Порывшись в файлах, я обнаружила шесть различных черновых вариантов эссе для Трентона.
