Райдо Витич - Чудес не бывает
— Что вы забыли в замке Даган, мессир? — спросил Орри, обрывая воспоминания Исвильды.
— Дела, — а что еще сказать?
Орри кивнул.
— Служите у Лавсли?
— Да.
Насколько Оррик помнил, тот претендовал на руку Даниэллы, невесты Галиган — не это ли служит причиной визита парня в Даган?
— Давно служите?
— Да.
— Сколько же лет?
— Три года, — солгала несмело.
Орри задумчиво покосился на мальчика: три года. Случайность?
— Можно ли посмотреть на ваш кинжал?
— Зачем? — насторожилась девушка.
— Любопытно.
Отдать? Он все поймет и что тогда?
Нет, что может же он помнить о мимолетной встрече почти пять лет назад?
Хотя Лемзи говорил, что память у его друга удивительная.
— Вам жалко? Не беспокойтесь, я не отбираю у слабых, — протянул руку Оррик, лишая колебаний пажа. Ничего не оставалось как вложить кинжал в руку Даган.
Тот оглядел узорную рукоять и внимательно изучил знакомый ему фамильный вензель.
— Ваш? — уточнил, отдавая обратно. Ни взгляд, ни жест не выдали подозрение.
— Нашел.
— Давно?
— Давно.
Оррик кивнул, но не поверил — слишком неуверенно заявляет о находке парень, и взгляд прячет и смущается, и рука крепче сжала ткань колета, словно хотела вцепиться в кожу Орри. Тот поморщился и хотел ослабить хватку, оторвав руку мальчика, но лишь посмотрел на впившиеся в колет пальцы и не посмел.
Черт знает, что! Куда я на этот раз вляпался? — качнул головой, прекрасно понимая, что теперь не выкинуть Исайя ни из головы, ни из своей жизни. Долг другу, который он бы был рад отдать много раньше, пришло время платить сейчас.
Жаль, что мертвому, и все же спасибо Господи, что хоть мертвому заплатит.
Что ж, он его не подведет и не обманет.
Исвильда, буквально прилипнув к Орри, тяжело вздохнула ему в спину, с трудом сдержав всхлип — может это конец ее мытарств?
Может, она конечно не права, заставив его жениться на себе, но как еще обрести его защиту, приблизиться к нему, войти в его дом? Ту ведьму он бы не пустил, а девушке негоже жить под одной крышей с мужчиной не с родственником, не со стариком. Все равно бы этим дело кончилось — к чему было тянуть? И потом, отец сказал "выбирай мужа сама" — она выбрала и уверена — родители и братья порадовались бы ее выбору.
А то, что Оррик незаконнорожденный, значения не имеет. Как неважно род, племя звание, статус и богатство. Для Господа же все равны: варвар и кельт, богач и бедняк, так отчего людям в голову приходит делить друг друга по глупым условностям? Душа-то у всех одна, Богом даденная, чистая, ангельская. А вот скорлупа у нее порой как кожура ореха — грубая да черствая. Бьешься в такую, а та как броня литая. У одного крепче стали, у другого тоненькая да хрупкая как листик и все потому, что внутри душа одинаково чувствительна, но один научился закрывать, другой нет. И кто прав, кто виноват — вопрос не к Господу, к законам жизни, которые люди сами создали.
Исвильда глаза закрыла, блаженствуя под защитой близости Даган. Впервые за долгие годы ничего больше ее не беспокоило, ничего не надо было, зато отдать за эту минуту абсолютного покоя и умиротворенности — цену которую только путем горьких уроков она смогла узнать, девушка была готова жизнь. А случись Оррику оттолкнуть ее и лишить того, Исвильда бы завыла как в тот день, когда рухнула вся ее жизнь вместе со стенами родового замка.
Оррик лишь головой качнул, жалея мальчика и искренне недоумевая, зачем Господу устраивать невинным созданиям тяжелые испытания. Они-то в чем перед ним провинились?
Глава 8
Боз Даган рвал и метал, не зная где взять Орри.
Эскорт герцога был готов к выходу, а ублюдка до сих пор не было, хоть тому и приказали явиться еще вчера!
— Едет, едет! — влетел в покои Даган запыхавшийся слуга.
— Сейчас же веди его ко мне!
— Он не один…
— Мне нужен только он!! — рявкнул герцог на глупца, который не мог понять простой вещи.
Парня вынесло за дверь.
— Что это их всполошило с утра пораньше? — удивился Гарт распахнутым воротам и суетящимся стражникам и слугам. Обычно такими толпами в праздник и на ярмарку собираются. — Столпотворение. К добру ли?
— Мессир Оррик! Мессир Оррик! — замахал руками щуплый паренек, призывая мужчину к вниманию, ринулся чуть не под копыта лошади, схватил ее под уздцы и заверещал, как испуганная сорока. — Милорд ждет вас немедля! Гневается! Поторопитесь, мессир! Вас еще с вечера ждали! Где же вы пропадали?! Побыстрей же мессир!
Орри облокотился на холку лошади и холодно уставился на слугу, внимательно слушая его крики, а потом лениво объявил:
— Приготовь завтрак. Я и мои друзья голодны.
Парень потерял дар речи, лицо вытянулось от возмущения:
— Да, что вы, мессир Оррик! Вас ждут!
— Плевать! — слез с коня и недовольно уставился на слугу. — Ты слышал? Мы голодны!
Исвильда сползла с крупа и, не удержавшись, плюхнулась на землю усыпанную соломой — ноги не сдержали, закостенев за время пути в форме циркуля, да и лошадь помогла — толкнула корпусом.
Гарт фыркнул:
— Ах, какой знатный конник!
Орри услышав замечание друга, обернулся, чтобы понять о чем речь и не увидел Ису.
— Я тут, — несмело пискнул тот. Даган глянул вниз и нахмурился:
— Какого черта ты делаешь на земле?
— Ноги, мессир, не сдержали, — вяло оправдался мальчик и попытался встать. Эти маневры уже насмешили не только Гарта, но и челядь герцога Даган. Стражники и слуги дружно захохотали, заставляя Ису гореть от стыда и смущения. Спас его Орри, без церемоний подняв за шиворот и поставив рядом:
— Что за неуклюжий дурачек! Ты что, совсем не знаешь, как с лошадьми обращаться? — качнул головой.
— Простите, мессир, у нас с ними разный язык…
— Я о другом!
— Мессир Оррик! Прошу вас, пойдемте! — взвыл опять слуга.
— Иди, мы на кухне подождем, — заверил его Гарт. Даган нехотя двинулся за слугой. Иса же юркнул в сторону и, петляя, помчался в замок, мечтая как можно скорее оказаться в покоях Галиган, потому что вслед ему раздавался хохот.
Гарт лишь рукой махнул: ну, его, несмышленыша, и кинув поводья слуге потопал на кухню — есть и правда, хотелось.
— Я ждал тебя еще вчера! — вместо приветствия громыхнул Боз. Орри сделал вид, что оглох в пути сразу на оба уха и, как ни в чем не бывало, протопал к столу отца, налил себе полный кубок вина.
— Ты меня слышишь?!
— Ага, — выпил под грозным взглядом отца и сел на скамью. — Я только и делаю, что езжу к тебе, а мне за хозяйством смотреть надо, — сказал тихо. Взял яблоко с вазы, повертел, решая с какого бока укусить.
