Элтон Иван - Адский поезд
Потом, сотворив видимость утоления голода, они шли в дома. Там горел свет. Но не электрический, а какой-то еще.
Адский свет.
Свет ада.
— Я помню этот город, — сказал Костя.
— Да, — ответило оно.
Впрочем, это было ни «да», ни «нет», а что-то еще. Это был и язык, и не язык.
…Потом, потом доставили пищу. Это были грешники.
— Это когда ж было? — спросил Костя.
— До первого грехопадения.
— Но тогда было лишь два человека. Адам и Ева.
— Нет, это неверная информация.
— Значит, людей уже тогда было много?
— Люди живут не для этого! Люди- это корм!
— Да, точно, — вспомнил Костя.
— Потом — голод закончился. Первый взрощенный корм был доставлен в ад.
И это Костя хорошо помнил. То есть, конечно, ничего не мог помнить. Все вдруг закончилось, и он вновь был в купе, и Аня прижималась к нему, хотя ничего не происходило.
Где-то там слышались крики. Это были первые грешники. Голодные существа еще не знали крови. Окружив своих жертв, они принюхались. Они тянули свои нечеловеческие руки. Они трогали волосы жертв.
— Почему же я здесь? — спросил один священник.
В ответ ему что-то прорычали.
— Ведь я жил по заповедям! Господи!
Он опустился на колени, и в это время сзади подошел гигантский заяц. Это был так называемый Заяц-медленно-переваривающий-плоть грешника.
— Заяц, заяц, — произнес священник.
Он думал — что-то еще может быть, и из ада может быть выход.
Заяц облизнулся и проглотил священника. Его брюхо было прозрачным, благодаря стало видно, как бедный грешник тотчас начал перевариваться. Отовсюду от его кожи пошли белые пузыри. Он закричал, но крика не было слышно.
В тот же момент повсюду началось движение. Действия зайца были началом. Второго грешника кто-то схватил длинным красным языком. Наконечник языка был острым, будто игла. Он проколол им голову и принялся высасывать мозги.
— Так что вы решили? — спросила Аня.
— Пойдем осматривать вагон, что ли? — произнес Костя. — А журнал вы взяли?
— Какой журнал?
— Ну там, где дьявол выступает.
Саша Петькин вздрогнул. А ведь именно он говорил, что все происходящее — инсцинировка.
— Я не против, — Костя был сам не свой, — посмотрим. Можем попить пива в вагоне-ресторане.
— Там дорого, чувак, — справедливо заметил Алеша.
— Тогда — не знаю. Давайте, что ли, тут сидеть.
— Все понятно, — сказал Саша, — разве вы не видите. Это так по сценарию. Только дурак ничего не заметит. А они ничего не замечают. Это неспроста. По любому. Это бесполезно. Они ничего не скажут. Надо идти. Пусть они сидят, дальше пиво пьют. Это знаете, как в «Half life», не помню, какой-то момент был…. Вот то же самое. Инфицированные доктора. Надо просто мимо пройти. А они… Пойдем.
— Э, слышь, ты кого доктором назвал? — спросил Вася.
— Ладно, — согласился Костя, — надо идти.
— Так что случилось? — спросил Роман.
— Мы тебе уже битый час это рассказываем, — ответила Аня.
— Хорошо.
— Наш поезд заехал….. Ну… Выйди из купе и сам посмотри. Что тут непонятного? Наш вагон пуст. Кроме нас тут никого нет. Не ясно, что ли? Все люди……
— Ну, — сказал Петькин.
— Их нет больше.
— Понятно. Резидент Ивел, о е паркер, — сказал Алеша.
— Хорошо, пойдем, посмотрим, — решил Роман.
— Я тоже пойду, чо я, лысый? — осведомился Вася.
— И я пойду, — сказал Алеша, — если чо, сейчас разберемся.
— Значит, идем, — сказал Колёк.
— Значит, такой сценарий, — решил Саша.
— Это — не сценарий, — ответил ему Костя, — ну, да что тебе объяснять. Ты еще поймешь. Немного попозже.
— А сейчас, что же, не пойму?
— Поймешь. Идем.
* * *….Когда они уже собрались выходить, поезд на полном ходу въехал в небольшое село. Очевидно, остановка здесь не планировалась. Аня с Сашей вздохнули с облегчением. Косте было все равно. Его звали перпендикулярные коридоры поезда. Он был уверен, что туда можно прийти, и, при чем, своим ходом. Стоит лишь открыть нужную дверь.
Дома в селе были, как дома. И деревья — как деревья. И на какой-то момент вдруг показалось, что все неожиданно закончилось. Но это было лишь эффектом случайности. Никакой жизни в селе не наблюдалось.
Впрочем, где-то за домами, за деревьями, что-то зашевелилось. На секунду оно высунулось. Но поверить в это было нельзя. Оно тотчас скрылось. Что-то, похожее на черепаху, только размером с несколько автобусов.
— Вы видели? — спросил Костя.
— Да, — ответила Аня.
Они вышли в коридор. Парни прихватили с собой пиво. Они находились в приподнятом настроении.
— Идем! — воскликнул Алеша.
— Будем рвать Чикаго Буллз, брат, — отвечал ему Вася.
— О, Джордан заходит под кольцо.
— Блэк Хоукс!
— Вимм Билль Дан.
— Припей молока!
— Молока?
— Молочища?
— Не, брат, ты, брат, такое не говори.
— Вашингтон Кэпиталз!
— О! Фетисов приближается к воротам, удар……
— Не смешно, — заметила Аня.
— Анна Курникова на подаче. — продолжал ёрничать Алеша.
Вася ему помогал:
— Машона Вашингтон!
— Эйс!
— Тридцать-ноль.
— Это не просто так, — сказал Петькин, — пацаны, сказали бы уже честно, в чем тут дело. Блин, ну точно, не скажите. Я не зря сразу же заметил, что все тут вот так.
— Это, брат, НБА, — ответил ему Вася.
— Три очка! — воскликнул Алеша.
Костя открыл дверь в тамбур. Он тотчас наступил в какую-то липкую массу, и он сразу же понял — это паутина. Это был лишь клок ее, вытянутый кем-то из соседнего вагона.
— Ага.
Ребята тотчас стали острить, однако очень скоро их шутки закончились. Стоило лишь пройти в соседний вагон.
— Н-да, — произнес Алеша.
— Фигня, — прокомментировал Вася.
Паутина — белесая, толстая, клубящаяся, затянула добрую половину вагона. В самом конце его вообще ничего не было видно. Здесь же — намечались лишь ее очаги. Несколько скомканных сгустков у окна, да круг паутины — без паука — у двери в купе проводника.
— Новый рубеж, — произнес Петькин.
И тотчас его как будто услышали. Из дальнего края вагона послышалось шипение.
— Ребят, пойдемте отсюда, — произнесла Аня.
Шипение усилилось. Что-то грохнуло. Как будто — спрыгнуло. Костя замер — он стоял ближе всех к этому звуку.
— Так, — заявил Саша Петькин.
Все посмотрели на него — кто-то — с осуждением, а кто-то — с одобрением. Один из одобряющих был Вася, парень высокий и уверенный. Обойдя Костю, он с деловитым видом обошел Костю и сделал два шага вперед. Правая нога его наступила на паутину.