Эдуард Веркин - Час охоты
Теперь шерсть поднялась почти дыбом, я почувствовал, как по хребту прошла волна.
– Значит, похожа.
Куцый замолчал. В деревьях зашумел ветер, и я вздрогнул от неожиданности.
Куцый накрыл ловца снов мхом.
– Почему ты его не выкинешь? – спросил я. – Или не сожжешь?
– Сейчас он безвреден, – Куцый прижал мох лапами, и теперь никто не смог бы обнаружить эту дрянь. – Он опасен только тогда, когда рядом есть хозяин. А так просто плетеная дрянь. Ты у себя такого не видел?
– Нет, – ответил я. – Хотя я и не искал…
– Поищи. – Куцый сидел на мху. – Поищи, пока не поздно.
Куцый встал и направился к своей помойке. Я за ним.
– А людей нашли? – спросил я. – Тех, которые пропали?
Спросил, хотя и предвидел, какой будет ответ.
– Частично, – ответил Куцый уклончиво. – Сам понимаешь, ей нужен… более мощный ловец… Кошки для этого не очень подходят… Настоящего черного ловца можно сделать… ну, сам понимаешь…
– Понимаю.
Мне не хотелось вдаваться в подробности. Когда мы вернулись на свалку, я спросил:
– Так она лесное дитя?
– Не знаю. Наверное… Такие вещи случаются. Разное случается в жаркие годы. Ты про вендиго когда-нибудь слыхал?
– Нет, – ответил я.
– Это тоже очень старая легенда, сейчас ее мало кто и знает. Потому что сейчас почти не осталось лесов. А когда леса были, про вендиго знали все. Вендиго – это пожиратель лосей. Внешне он очень похож на человека, его почти нельзя опознать с первого взгляда. Вендиго появляется в лесу самым жарким летом и пожирает всех лосей. Он очень, очень сильный, он разрывает лосей на части. Затем он поедает всех медведей, затем всех волков, а затем и других зверей, помельче – это как чума, уничтожающая все. А когда ему больше нечего уже есть, вендиго переключается на людей. Человек идет в лес и в самой чащобе встречает ребенка. В густой траве, или под кустами, или у ручьев, на мшистых берегах. Вполне себе человеческое дитя, красивое и улыбчивое. Человеку жалко, и он берет дитя и приносит к себе домой. И дитя начинает расти.
– Они что, не видели…
Куцый помотал головой.
– Родители никогда не замечали худого, и наоборот, даже радовались, что найденыш так похож на их собственных детей. Он рос, и иногда родители их уже путали – своего и чужого. А потом с настоящими детьми случались неприятности. Несчастия приключались, болезни, и все это продолжалось, пока дети не умирали, или не исчезали, или не сбегали из дома. А родители уже и не помнили ничего, ни что у них были свои дети, ни что с ними случилось, родителям все равно было. И лесное дитя оставалось в этом доме одно. Впрочем, взрослые тоже рядом с ним не уживались – потому что нельзя с таким жить под одной крышей, человек не может. Все заканчивалось плохо. И тогда лесное дитя отправлялось искать себе других родителей. И так из века в век, становясь все сильнее и не взрослея, и ничуть, ничуть не старея.
Куцый замолчал и лег на землю. И я увидел, что он на самом деле уже совсем старый. Наверное, даже скоро умрет.
– Это вендиго? – спросил я.
– Не знаю. Похоже. И не похоже. Не знаю.
– Как? – спросил я. – Как его остановить?
– Не знаю. – Куцый пожал плечами. – Раньше знали, а теперь вот забыли. Осиновый кол, наверное… Или серебро… Только как ты его будешь втыкать?
Куцый закашлялся и кашлял долго.
– А запах? – спросил он. – Запах уже появился?
– Да.
– Все ясно, – Куцый положил морду на лапы. – Я не знаю, что тебе посоветовать. Если бы на твоем месте был я, я бы ушел. Потому что вместе с ним, с этим существом, приходит смерть. Оно убивает всех, до кого сможет дотянуться…
– Я не могу уйти, – сказал я. – Я не могу уйти.
– Тем хуже для тебя. – Куцый зевнул.
Я еще немного посмотрел на Куцего, а потом развернулся и пошагал прочь из его соснового леса.
– Эй, – позвал Куцый. – Эй, подожди еще минутку.
Я обернулся.
– Я еще кое-что вспомнил.
– Говори.
– Я вспомнил, как можно отличить тварь. Кроме запаха. У него ноги как руки.
– Как это? – не понял я.
– Он может действовать ногами так же, как и руками. Он забирается на сосну, затем прыгает вниз, на спину лося. И разрывает его на части. И еще запомни…
Я слушал.
– Еще. У него преимущество перед тобой. В него не верят, его как бы не существует. А ты есть. С когтями и зубами. С устрашающей мордой. Ты всегда под рукой.
– Что ты хочешь сказать?
– Когда у нас стали пропадать люди, – сказал Куцый шепотом, – все решили, что это волк. Что волк их убивает…
Куцый опять замолчал, и я увидел, как дергается его нос. Я все понял.
– Люди решили, что это ты, – сказал я. – Что ты убил людей и пытался убить и свою хозяйку. Так?
Куцый не ответил. Больше мне не о чем было с ним разговаривать.
– Мир гораздо темнее, чем нам кажется, – сказал Куцый мне вслед. – Корабль из когтей и волос уже спущен на черную воду…
Глава 14
Попутчик
Я переночевал на старом полуразваленном дровяном складе, в компании тихих диких мышей, сквозняков и запаха гниющего дерева. Проснулся рано, солнце только-только высунулось. И сразу же отправился на автобусную станцию. Джентльмена, согласившегося мне помочь, видно не было, и мне пришлось проболтаться часа четыре в окрестностях. Я устроился на клумбе, в жасминовых кустах. Смотрел на проходящие автобусы и грузовики. Читал надписи и пытался составить их в осмысленное послание – раньше я любил гадать по рекламе. Но надписи в послание не составлялись, и я бросил это дело.
Джентльмен явился к двум. Он сразу же меня заметил и подошел.
– Ждешь? – спросил он.
Я кивнул.
– Отлично. – Джентльмен взглянул на расписание. – Наш рейс через полчаса. Будешь сардельку?
От сардельки я не отказался. Джентльмен взял себе булочку и кофе. Мы дожидались автобуса и молчали. Джентльмен прихлебывал кофе и посматривал на меня. Когда пришел автобус, он купил два места, и я мог ехать спокойно, в кресле.
Сначала он читал газету, затем отложил ее и принялся смотреть в окно. Газета лежала передо мной, и я ее тоже немного почитал. Но ничего интересного не писали, все как обычно, покупайте наши каши.
– Разум – странная вещь, – сказал вдруг мой попутчик. – Я много занимался этой проблемой. И мне кажется, что человек – не единственный его носитель.
Я посмотрел на него с интересом. С небольшим.
– Можно поиграть в «да-нет», – сказал он вдруг. – Я задаю вопрос, а ты моргаешь. Один раз моргаешь – это «да», два раза моргаешь – это «нет». Но мы не будем этого делать. Я и так все знаю. Ты – не такой, как все.
Я улыбнулся.
– Это страшно, мне, во всяком случае, так кажется.
Это совсем не страшно, хотел сказать я. Это обычно. Я так привык. Подумаешь, разум попадает в нечеловеческое тело. Гораздо страшнее, когда разум не попадает в тело человеческое.
