Эдуард Веркин - Час охоты
На самом деле попасть в автобус довольно легко, особенно, если вести себя уверенно и нагловато. Я еще издали наметил пожилого мужчину в старомодном плаще, подошел к нему поближе и с невозмутимым видом улегся у ног. Мужчина секунду меня изучал, затем вернулся к своей газете. Когда объявили посадку, я встал и направился к автобусу рядом с ним. Мужчина ничего против не имел.
– Красивая собака, – сказал водитель, проверяя билет.
– Что? – переспросил мужчина.
– Красивая, говорю, собака.
Мужчина посмотрел на меня сквозь очки.
– Да, пожалуй, – сказал он и шагнул в автобус.
Я с невозмутимым видом шагнул за ним.
Мужчина устроился почти в самом конце салона, я занял противоположное место. Ну, не место, конечно, особо наглеть не стоило, я устроился под креслом. Впрочем, меня это не очень угнетало. Автобус мягко тронулся.
Не могу сказать, что путешествие доставило мне удовольствие – единственное, что я видел из-под своего сиденья, это небо и иногда верхушки деревьев. Я мог бы, конечно, путешествовать и без глаз, лишь с помощью влетающих в окно запахов, но мне не хотелось перегружать мозг раньше времени. Большую часть пути я проделал в состоянии легкой полудремы. Сосед всю дорогу читал газеты, иногда делал в них пометки карандашом.
Через три часа водитель остановился у промежуточной станции. Я проснулся и вышел на улицу. Мой спутник сидел за столиком, пил кофе и жевал булочки. Рядом с булочками стояла пластиковая тарелка с сосисками. Он увидел меня и кивнул. Я кивнул в ответ.
– Угощайся, – мужчина взял тарелку с сосисками и поставил ее на асфальт.
Я не стал разыгрывать из себя гордеца и сосиски съел. Благодарить не стал, это все бы испортило. Когда человек делает такие вещи, он не ждет благодарности, благодарность может его оскорбить. Я просто сидел рядом с ним до самого отправления. Смотрел вокруг. Станция была захудаленькая. Заправка, кафе, домик напротив. Вокруг поля и невысокие холмы. В таких холмах живут эльфы и всякая другая волшебная мелочовка. Еще в таких холмах обязательно должны водиться оборотни. Если они существуют на свете, то обитают именно здесь. Я взглянул на вывеску кафе. Кафе называлось «У дороги».
Жаль, оборотней не бывает. А может, и бывают. Если бывают такие, как Роза, то вполне может быть, что есть и оборотни. А может, это вообще одно и то же.
Мне вдруг захотелось остаться здесь. Заблудиться в полях и жить в них. Вырыть нору, встречать в ней осень и смотреть, как падают листья. Но я не мог здесь остаться.
И мы поехали дальше и еще через три часа достигли нужного города. Мой спутник вышел на улицу, я за ним.
– Завтра я еду обратно, – сказал мне человек. – Если понадобится компания – приходи.
Я кивнул и направился к плану города, висевшему на стене вокзала. Нужная улица находилась недалеко. Я запомнил расположение солнца и выбрал курс.
Этот городок как две капли походил на наш: холм, лес, множество белых домиков, древняя история. Только озера не было. Я прошагал квартал на восток, повернул направо. Теперь три квартала вниз, к югу. Дом ничем не отличался от своих соседей. Типовая пригородная архитектура. Белые, крашенные мелом стены, черепица, газон. В разросшуюся траву воткнут плакатик «Продается». Невысокий палисадник – я перепрыгнул легко.
Закрыто. Я обошел дом несколько раз. Послушал. Ничего необычного.
Я послушал еще раз, хотел разыскать того, кого можно было бы спросить. В соседнем доме жила собака. Только сейчас ее не было, уперлась она куда-то по своим собачьим делам. Я залег в траву под «Продается» и стал ждать, держать территорию.
Солнце переместилось от одной трубы дома к другой, воздух колыхнулся, и я услышал, как по улице движется тот, кто мне нужен.
Давно не стриженный фокстерьер.
– Эй! – Я перемахнул через палисад и встал перед ним. – Эй, ты, разговаривать умеешь?
Фокс остановился, развернулся и кинулся бежать, поджав свой обрубленный хвост. Я догнал его в несколько прыжков.
– Не бей, – фокс прижался к земле и подставил для укуса шею – знак смирения. – Не бей.
– Да не нужен ты мне, – сказал я. – Я поговорить хочу.
– Поговорить, – фокс осторожно поднялся. – Поговорить.
– Поговорить. – Я даже язык высунул, чтобы он не пугался. – Задать вопросы.
– Вопросы, – повторил фокс. – Вопросы.
Что-то в фоксе меня ужасно раздражало, только я никак не мог понять что. Не трусость, что-то другое.
– Ты знаешь, кто жил вон в том доме?
– Женщина. Женщина. Крала.
– Клара? – уточнил я.
– Клара. Клара.
– Что с ней случилось?
– Не знаю, – сказал фокс. – Не знаю. Страшно было. Теперь не страшно. И воняло. Теперь не воняет.
Фокс все вертелся на месте, оглядывался, принюхивался, шевелил ушами.
– Что стало с женщиной? – спросил я.
– Не знаю, – фокс все оглядывался. – Не знаю. Спроси у Куцего. У Куцего спроси.
– Кто такой Куцый?
– Он был там, Куцый. Он был там. Куцый все видел. Он все знает. Иди к нему.
– Где он? – спросил я.
Тут я понял, что меня так раздражало в фоксе. Фокс не смотрел мне в глаза.
– Куцый там, – фокс указал вдоль улицы. – Куцый теперь сам по себе. Живет в лесу. Можно я пойду?
– Иди.
Фокс стал отступать от меня. Бочком, бочком, потом развернулся и мелко побежал. Тут я вспомнил, что хотел еще кое-что спросить.
– Эй! – окликнул я фокса. – Эй! Подожди!
Фокс присел.
– Скажи, тут люди не пропадали? – спросил я его.
– Пропадали, – ответил фокс. – Пропадали.
Фокс нырнул под забор. Я сориентировался по холму и двинулся в сторону леса.
Здешний лес совсем не походил на наш лес. Видимо, из-за песчаности почвы тут произрастали не липы и тополя, а сосны. Здоровенные сосны. Сосновой смолой было пропитано все вокруг, это немного мешало. Мешала и прозрачность – сосны росли редко, подлеска не было, поэтому я сразу решил идти открыто. Я не знал, кто такой Куцый. Куцый мог быть тойтерьером, а мог бы вполне быть и бульмастифом. От Куцего не стоило прятаться, ему стоило сразу показать себя.
Первые признаки Куцего я обнаружил скоро. Он оказался клептоманом, существом, которое тащило к себе все, что попадалось на глаза. Тряпки, бутылки, объедки, пакеты, куски бумаги и проволоки, старую обувь, полный набор ненужных и бессмысленных вещей. Запах помойки. Сквозь этот мусор вела тропинка, я решил, что раз есть тропинка, значит, надо идти по ней. А там поглядим.
Я услышал Куцего, когда он находился уже в полете. Хитрый, он спрятался за старыми промасленными покрышками, я услышал его не сразу.
Я сдвинулся вправо. Куцый промазал, его челюсти клацнули в нескольких дюймах от моей шеи. Он упал на все четыре лапы, как кошка, развернулся и приготовился напасть снова.
