Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы
– Что ж, до свидания, – наконец произнес он и слабо улыбнулся. – Рад был с вами поговорить. Если я вам понадоблюсь, звоните в любое время.
Роуан вошла в ворота, краем глаза наблюдая, как серебристый «мерседес-седан» медленно отъезжает от тротуара.
В доме было пусто и тихо. Она явственно ощущала даже аромат смолы. Роуан поднялась наверх и быстрым шагом прошла по всем помещениям. Чистые полы, новые матрацы и покрывала на кроватях… В воздухе витал слабый запах инсектицидов. Пол в маленькой комнате был тщательно выскоблен, но пятна все же остались – видимо, от них уже не удастся избавиться.
Комната Джулиена тоже сверкала чистотой. Разобранная кровать была прислонена к стене, книги аккуратными рядами стояли на полках. Темного пятна возле камина, где лежали останки несчастного Таунсенда, не было.
Роуан направилась в комнату Карлотты. Шкафы были пусты, в них остались лишь несколько деревянных вешалок. Пахло камфорой.
Роуан подошла к старому черному телефону и набрала номер отеля.
– Чем занимаешься? – спросила она.
– Лежу в кровати, страдаю от одиночества и жалею себя. Утром вместе с Эроном был на кладбище. Устал безумно.
И вообще, ощущение как после драки: все болит. А ты сейчас где? Надеюсь, не в доме?
– Именно в нем. Здесь тепло и пусто. Все вещи старухи увезли, матрацы заменили, мансарду вычистили до блеска.
– Ты там одна?
– Да. Здесь все так красиво. – Роуан еще раз огляделась. – И я совершенно одна.
– Я сейчас приеду.
– Нет. Я уже ухожу. Прогуляюсь пешком до отеля. А тебе следует отдохнуть. А потом сходить к врачу и пройти полное обследование.
– Это еще зачем?
– Тебе хоть раз делали электрокардиограмму?
– Конечно. После купания в океане они меня обследовали по полной программе. А все, что мне нужно сейчас, это сексуальные процедуры и упражнения, причем в огромных количествах.
– Посмотрим, какой у тебя будет пульс к моему возвращению.
Роуан повесила трубку.
Ей почему-то вспомнились те отрывки из досье, где описывается встреча Артура Лангтри с Лэшером. Он говорил что-то о сердцебиении и головокружении… Но Лангтри тогда уже был пожилым человеком.
Она медленно прошла по дому. Тихо. Только пение птиц доносится с улицы.
Роуан вдруг охватило удивительное чувство – смесь радости и удовольствия от сознания собственного благополучия. «И это все принадлежит мне!» – подумала она.
Несколько минут она стояла неподвижно, пытаясь вспомнить все ужасные события и ощущения последнего времени и сопоставить их с тем, что окружало ее сейчас, и с тем ощущением легкости, которое испытывала в эти минуты. Оно было вызвано еще и тем, что, прочитав досье, она больше не страдала от одиночества, от необходимости один на один бороться с темными сторонами своей натуры. Она нашла свое место в жизни и искупит все грехи.
Роуан уже повернулась, чтобы уйти, и только теперь заметила вазу с великолепными розами, стоявшую на столике в холле.
Кто принес цветы? Джеральд? Возможно, он просто забыл сказать ей об этом?
Она долго любовалась кроваво-красными полураскрывшимися бутонами, очень похожими на те, которые видела в вазах и венках, когда хоронили Дейрдре. Как будто их принесли сюда именно оттуда… Эта мысль вдруг почему-то испугала ее.
И заставила вспомнить о Лэшере.
Нет, это абсурд. Скорее всего, их оставил здесь Пирс, когда привозил новые матрацы. Или Джеральд. Вода в вазах совсем свежая, а цветы выглядят так, как будто их срезали не более получаса назад.
Тем не менее букет вызывал у нее неприятное чувство. Сердце Роуан забилось сильнее. Странные розы. Она, конечно, не специалист, но, насколько помнит, обычно они бывают гораздо более мелкими. А эти цветы казались чрезмерно огромными и… Разве у роз такие листья? И почему лепестки их словно шевелятся – бутоны как будто разбухают на глазах? Нет, это все ее воображение! Роуан тряхнула головой и вдруг почувствовала, что она слегка кружится.
Она поспешила к выходу, пытаясь поскорее избавиться от неприятного ощущения и вновь почувствовать прежнюю легкость и радостное оживление. Нужно глотнуть свежего воздуха. Этот дом слишком похож на храм, подумалось ей, и цветы только увеличили сходство. Дойдя до лестницы, Роуан посмотрела наверх, туда, где когда-то Артур Лангтри увидел Стюарта Таунсенда. Нет. Никого.
Ни души во всем доме.
– Ты боишься меня? – громко спросила Роуан у пустоты. – Или ты хочешь, чтобы я боялась тебя, и злишься, что этого не происходит?
Ответом ей была полная тишина. Даже воздух вокруг, казалось, застыл. И в этой поистине оглушительной тишине послышался вдруг легкий шелест – лепестки роз один за другим падали на мраморную столешницу…
Роуан вытащила один цветок из вазы и, бережно подставив под него ладонь, поднесла к лицу и вдохнула тонкий, едва уловимый аромат. Потом повернулась и направилась к двери.
Нет, эти розы не были похожи на обыкновенные. Слишком крупные, и лепестков чересчур много. Роуан пригляделась повнимательнее и только тут увидела, что бутон уже завял. Темно-красные еще несколько минут назад лепестки приобрели коричневый оттенок и съежились. Роуан в последний раз прижалась к ним губами.
Перед тем как выйти за ворота, она бросила розу в сад.
Комментарии
1
Beltane – праздник костров – традиционно отмечался в Шотландии первого мая по старому стилю.
2
Имеется в виду Аэндорская волшебница (Библия. 1 Цар., 28).
3
Мэй-Фейр – букв, майская ярмарка
4
Chateau – замок (фр.).
5
Гарвей Уильям – выдающийся английский ученый-медик первой половины XVII в.
6
Паре Амбруаз – французский хирург XVI в.
7
Леди Годива – легендарная покровительница Ковентри. В 1040 году жители города страдали от непомерных налогов ее супруга, графа Леофрика Он обещал снизить их, если леди Годива проедет обнаженная на коне через весь город; она проехала верхом, прикрывшись лишь своими длинными, прекрасными волосами. Граф был поражен самоотверженностью женщины и снизил налоги.
8
Просперо и Ариэль – персонажи пьесы Шекспира «Буря».
9
Плутарх. О падении оракулов. 27.
10
«…Ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Библия. Бытие, 3: 19).
11
Сторивилл – район Нового Орлеана, названный по имени Джозефа Стори, члена муниципалитета, предложившего законопроект о том, чтобы собрать все публичные дома в одном месте. Сторивилл прекратил свое существование 12 ноября 1917 года, когда городские власти закрыли заведения кварталов «красных фонарей» по требованию министерства ВМФ, запретившего проституцию на территориях своих баз.
