Жан Рэ - Город великого страха
В пять часов площадь опустела, двери закрылись, опустились ставни, но буря еще не началась.
Громадные подвижные тени сливались с общим серо-коричневым сумраком. Триггс ощутил странную угнетенность, затем и настоящую тоску; он позвонил Снипграссам.
Ответа не последовало – звонок тренькал в прихожей на первом этаже, но прислуга скорее всего удалилась в свой домик в глубине сада.
Сумрак сгустился, небо почернело, словно наступило солнечное затмение; желтое пламя пробегало по конькам крыш, а на громоотводах ратуши зажглись огни Святого Эльма. Вдруг мистер Триггс ощутил чье-то присутствие. Его взгляд упал на блестящую дверную ручку. Это была старинная крепкая ручка в виде лебединой шеи, и надо было иметь недюжинную силу, чтобы повернуть ее.
Ручка медленно поворачивалась – кто-то давил на нее снаружи.
– Кто там? – Мистер Триггс с трудом поднялся, сжимая в руке трость, выругался, и крепкая брань вернула ему все его самообладание.
Он бросился к приоткрытой двери и резко распахнул ее, потрясая тростью.
В то же мгновение его ослепила ярчайшая молния, за которой последовал оглушительный раскат грома.
Триггс отшатнулся, прикрыв рукой ослепшие глаза, но успел различить длинную белую руку, сжимавшую тонкое лезвие, блеснувшее в голубой вспышке молнии.
Он инстинктивно метнул свою трость и услышал пронзительный вопль.
Еще несколько мгновений Триггс оставался во власти колебаний; молнии и раскаты грома были столь мощными, что бедняга оцепенел. Когда же он справился с минутной слабостью и ринулся в коридор, тот оказался пустым, только гулкое эхо грома перекатывалось по нему.
Дверь на улицу была распахнута настежь.
– Боже! – воскликнул Триггс. – У меня дома и среди бела дня!
Правда, белый день выглядел скорее темным вечером, но он успел заметить зыбкую и быструю тень, уносимую бурей.
– Ну нет! От меня так просто не удерешь!
Триггс нахлобучил на голову фуражку, плясавшую в воздухе словно громадный лист, и бросился в погоню за тенью.
Его большое тело принимало на себя встречный поток воздуха, а хрупкая фигурка таинственного агрессора словно не замечала ветра.
Бывший полицейский явно отставал, а бежавший впереди силуэт все больше и больше растворялся в окружающем мраке.
– Хоть бы молния сверкнула, – пробурчал Триггс, – я бы простил ей ее недавнее пособничество!
Молния словно услыхала его мольбу, и яркая вспышка осветила все вокруг. Силуэт жался к фасаду булочной Ревинуса; Сигма различил длинный темный плащ и капюшон, полностью скрывавший крохотную головку.
– Черт подери! – крикнул он, – Женщина!
Мрак снова окутал главную площадь, но Триггс, хотя и потрясенный неожиданным открытием, обрел уверенность в победе.
За стеклянной дверью булочной трепетало слабенькое пламя, и Сигма узнал огонек освещенной свечи.
Пламя исчезло и появилось вновь – силуэт на мгновение заслонил его.
– На этот раз ты у меня в руках! – заорал Триггс, бросаясь к двери.
Он услышал шум сдвигаемых ящиков, затем дверь заднего помещения отворилась, и стало светло.
Свет шел от большой лампы с радужным колпаком и падал на приземистую фигуру Ревинуса, с удивлением и недоумением смотревшего на нежданного визитера.
– Ну и ну… в такую-то погоду… – начал было толстяк булочник. – Клянусь своим колпаком, это же мистер Триггс! Не могу сказать, что вас занес попутный ветер!
Но Сигме было не до шуток.
– Ревинус, у вас в доме женщина. Кто она?
– Женщина?
В голосе булочника сквозил ужас.
Триггс хотел войти в заднее помещение, но Ревинус решительно преградил ему дорогу.
– Триггс, вы этого не сделаете!
– Именем закона приказываю пропустить меня! – рявкнул детектив.
Раздался новый крик – крик испуганной женщины. Хлопнула дверь, и до Триггса донесся удаляющийся топот.
– Ревинус, не превращайтесь в сообщника преступления! – крикнул Сигма, тщетно пытаясь оттолкнуть булочника.
– Преступления… Какого преступления? – выдохнул толстяк. – Триггс, вы сошли с ума или пьяны!
– Вы дадите мне пройти?
– Нет, – крикнул толстяк, – вам не пройти!
Триггс и не думал вступать в борьбу с атлетически сложенным булочником, так как таинственная незнакомка успела скрыться через заднюю дверь булочной, выходившую в проулок.
– Ревинус! – сказал он строгим тоном. – Завтра наступит день, и вам придется ответить за ваше поведение.
– У меня нет поводов бояться вас и закона, – спокойно ответил булочник. – Однако позвольте заметить, мистер Триггс, что я считал вас джентльменом!
Странные слова в устах человека, которого завтра придется обвинить в сообщничестве при покушении на убийство. Триггс размышлял над этими словами по дороге домой, сгибаясь под порывом ветра и с трудом уклоняясь от свистевшей вокруг шрапнели из камешков и черепиц.
Проснувшись, Триггс вспомнил прежде всего не о Ревинусе и его таинственной сообщнице, а о последней истории Дува.
На город изливался проливной дождь, заполняя воздух ревом свирепо бурлящих вод.
Миссис Снипграсс, принесшая чай ему в постель, вошла без стука.
– Случилось большое несчастье, – объявила она.
– Какое? – пробурчал Триггс, которому уже стали порядком надоедать сыпавшиеся как из рога изобилия беды.
– Ночью прорвало плотину, и дыра в ней достигает мили, сэр… Грини вышла из берегов. Теперь это не безобидный ручей, а настоящая река. Гляньте в окно.
– О небеса! – прошептал Триггс. – Совсем как в истории Дува.
Там, где вчера расстилалась обширная зеленая Пелли, виднелась серая бесконечность бурной воды.
– Говорят, в низких местах глубина достигает пятнадцати футов, – сообщила миссис Снипграсс.
Триггс завтракал медленно и вяло, с трудом собираясь с мыслями.
От дождя и ветра главная площадь превратилась в мрачную водную пустыню, которую никто не решался пересечь; булочная Ревинуса была закрыта, и в ней не чувствовалось никаких признаков жизни.
«Подождем просветления», – подумал Триггс. Но к часу дня дождь и ветер усилились, вновь перейдя в бурю.
Когда миссис Снипграсс собиралась пригласить Триггса к ленчу, раздался звонок.
– Проклятие! Кто, если только он не рыба, может выходить в такую погоду? – воскликнула она.
Нежданным гостем оказался Билл Блоксон; на нем были прорезиненный плащ, высокие резиновые сапоги, а на голове шляпа-зюйдвестка.
– А, Билл! – обрадовался Триггс. – Прежде всего выпейте стаканчик рома.
Лицо гостя оставалось озабоченным.
– Вы, наверное, приплыли в лодке?
– Вы правы, мистер Триггс, – ответил рыбак. – На нас обрушилось настоящее бедствие. Залиты огромные площади земли. К счастью, наша ферма стоит на возвышенности, иначе мы бы уже плавали среди лещей и угрей.
