Алексей Атеев - Мара
Дорога становилась все хуже. Ухабы сделались настолько обрывистыми, что движение автомобиля напоминало переход Суворова через Альпы. Все больше мрачнея, Десяткин медленно тащился по этой полосе препятствий. И вдруг увидел покосившийся столб, на котором сидел ворон. К столбу были прибиты несколько указателей, настолько старых, что, глядя из машины, невозможно было разобрать надписи на них.
Валера остановил своего «росинанта», вылез и приблизился к столбу. Громадная птица смотрела на Десяткина своими черными блестящими глазами, однако улетать не собиралась. Лишь несколько раз взмахнула крыльями и, видимо, хотела каркнуть, но почему-то передумала.
Только теперь Валера заметил, что у столба с указателями разбитый большак разделяется на три дороги. Одна, как гласила полустертая надпись на доске, вела обратно в город. Вторая – в неведомый Саскачеван. А та, что уходила влево, похоже, выводила на Чернотал. Во всяком случае, на гнилой доске было начертано не то углем, не то дегтем – Черно… Дальше надпись обрывалась.
«Что же делать? – кумекал Валера. – Вернуться?» Он глянул на правую дорогу. Наезженная. Но узкая, словно вырубленная в скале. Двум машинам на ней не разъехаться. И все-таки это был наиболее заманчивый вариант.
«Чего искать? В чем разбираться? – подсказывал антиквару внутренний голос. – Поворачивай – и домой. Наплюй на все тайны. На кой ляд тебе этот Чернотал? Что, дорога узка?.. Так нет же на ней никого. Все уже давно проехали. К вечеру глядишь, доберешься до города, а там… покой…»
Десяткин взглянул на дорогу, которая вела прямо вперед. «Какой-то идиотский Саскачеван… Тракт к нему вроде неплохой. Но нет! Не нужно нам неведомых далей. Поедем-ка мы в Чернотал. Разберемся… выясним… а там… там видно будет».
Ворон, казалось, одобрил такое решение. Он часто-часто закивал головой, захлопал крыльями и даже прокричал нечто вроде «ур-ра».
И вот антиквар снова движется на поиски деревушки Чернотал.
И тут появились миражи.
Валерий Павлович не раз читал про странное явление природы, обычно случающееся в жаркой пустыне. Но видеть мираж собственными глазами ему до сих пор не приходилось. И когда впереди засверкали громадные небоскребы неведомого города, Валера от неожиданности резко затормозил. Перед ним в зыбком мареве раскинулся огромный мегаполис. Высоченные белые здания, автодороги, приподнятые над землей, чертоги, возникшие из ниоткуда… «Вот она, новая реальность, – пришло на ум нашему герою. – Вот куда нужно стремиться. На кой черт мне грязный убогий Чернотал, по которому разгуливают свиньи, а в домах, похожих на стародавние остроги, проживают граждане, щеголяющие в застиранных сиреневых майках, граждане, интересующиеся лишь выпивкой да телевизором? Ну остались в этих черноталах кое-какие цацки, изъеденные древоточиной, остался разный дореволюционный хлам, но кому он нужен? А сверкающий город – вот он, рядом. Не это ли загадочный Саскачеван?»
Но сказочный город вдруг исчез, и на его месте возникла панорама великой битвы. Десяткин в изумлении взирал, как сходились в смертельной схватке огромные неведомые армии. Этот мираж был гораздо явственнее и отчетливее первого. Казалось, сражение разыгрывается перед самым носом Десяткина. Вот прямо перед ним косит из пулемета надвигающиеся шеренги под зеленым знаменем свой брат, пулеметчик-красноармеец, а вот и его самого рубит в капусту налетевший сбоку всадник в алом бешмете. А вот танки. Идут ромбом, врезаются в черные массы пехотинцев и вспыхивают то один, то другой. Вот у одного башня отлетела, прямое попадание! Столбы черного жирного дыма… Разноцветные знамена – красные, зеленые, желтые… «Армагеддон – последняя битва», – пришло на ум незнакомое доселе слово. Вдали ослепительно сверкнули вспышки, и поднялись к небу невероятные в своей абсолютной реальности грибы ядерных взрывов.
Десяткин невольно зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним расстилалось все то же унылое безжизненное поле.
Антиквар перевел дыхание, переключил скорость и устремился вперед. Какое ему дело до призрачных битв? Когда еще это случится? День прожит, и слава Богу. Вперед, и только вперед!
Дорога стала получше. Исчезли ухабы. Гладкое ровное поле лежало перед ним, словно расстеленная на столе географическая карта. Валера снова придавил педаль газа.
Он взглянул на часы. Около десяти. Ничего себе! Вот это продрых… Десяткин отворил дверцу и вылез из машины. Вокруг – по-прежнему пустынно, лишь поодаль по желтой высохшей траве прохаживается чибис. Валера с неудовольствием посмотрел в сторону глупой птицы. Своим присутствием чибис нарушал привычный порядок вещей. Ведь ему место на болоте, а отнюдь не посреди жаркой степи.
«Тук», – ударило что-то в голову. Он дернулся, не понимая, что случилось. «Динь-динь», – звякнули маленькие колокольчики.
Чибис тюкал клювом землю, а в мозгу Валеры кто-то настукивал тонко и отчетливо, словно напоминая о чем-то.
Наскоро умывшись из канистры, Десяткин попрыгал на месте, разминая члены, но потом решил пробежаться.
Некий физический дискомфорт он относил на счет жары и плохо проведенной ночи.
Пробежки наш герой совершал почти каждый день, разумно полагая, что они полезны для здоровья. Побегав вокруг машины, Десяткин затем поднялся на придорожную насыпь и побежал трусцой. И вдруг заметил по другую сторону насыпи некий странный предмет, похожий на высунувшийся из земли огромный палец, направленный в небо. Удивленный Валера приблизился к непонятному предмету и оказался у могильного памятника. Перед ним возвышалась металлическая пирамидка, некогда выкрашенная голубой краской, давным-давно облезшей. Венчала обелиск традиционная пятиконечная звезда, но почему-то перевернутая верхним лучом к земле. И тут словно молния пронзила мозг. Он даже оступился. Но почему?! Что случилось?! Ведь подобных памятников он в своих странствиях встречал не один десяток. Что же вызвало подобную реакцию?
Десяткин попытался разобрать полустертую временем надпись. Буквы совершенно не просматривались. Только окончание фамилии. Не то «ова», не то «ева». Похоже, женщина. Откуда бы ей тут взяться? Но стоит ли об этом размышлять? Пора ехать в Чернотал, на поиски таящихся там редкостей.
В этот момент в мозгу у Десяткина снова что-то звякнуло, и ему на мгновение почудилось, что все это – и придорожный памятник, и чибиса, и тополя, и пустынную степь – он уже однажды видел. Валера еще раз глянул на ржавую пирамидку, пожал плечами и направился к машине. Но странное состояние никак не проходило. «Было! Было!!! Все это уже было!!!» – кричал в его голове кто-то неведомый.
«Невозможно, – успокаивал себя Десяткин. – Что значит „было“? Не могло ничего такого быть». Он попытался восстановить ход событий. «Значит, так… Позавчера к нему в лавочку явился умильный старичок Флегонтыч-Ферапонтыч, рассказал про Чернотал, и он, Валера, решил незамедлительно туда съездить. Вчера, прямо с утра, отправился в путь, ехал весь день, остановился возле тополей на ночевку… И ничего больше. Откуда же это странное ощущение? Вечером у костра выпил немного, но ведь не сверх нормы. Голова, кстати, не болит, похмелья не ощущается. Может, перегрелся? Но ведь как следует отдохнул…»
