Клайв Баркер - Таинство
Что она ответила? «Я знаю»? Уиллу так показалось, хотя через дверь расслышать было непросто.
— Я хочу сделать так, как лучше для тебя. Как лучше для всех нас.
И теперь Уилл расслышал-таки слова матери.
— Я не могу здесь оставаться, — сказала она.
— Тогда давай решим окончательно: ты хочешь вернуться в Манчестер?
— Я знаю, что не могу здесь оставаться, — повторила она.
— Отлично, — сказал Хьюго. — Мы возвращаемся. Неважно, что наш дом продан. Неважно, что мы потратили на переезд тысячи фунтов. Мы просто возвращаемся.
Голос его становился громче, как и рыдания Элеонор. Уилл услышал достаточно. Он отошел от двери и поспешил наверх, скрывшись в ту минуту, когда дверь гостиной открылась и оттуда пулей вылетел отец.
2Этот разговор поверг Уилла в панику. Нет, они не могут уехать именно сейчас, это невозможно. Теперь, когда он впервые в жизни что-то стал понимать. Возвращение в Манчестер было равносильно тюремному приговору. Там он зачахнет и умрет.
А какой оставался выбор? Только один — убежать, как он и хвастался Фрэнни. Он все тщательно спланирует, ничто не оставит на волю случая. Нужно запастись деньгами и одеждой. И еще надо знать пункт назначения. Последнее труднее всего. Деньги можно украсть (Уилл знал, где мать их прячет), одежду он соберет заранее. Но куда идти?
Он стал рассматривать карту мира на стене в своей спальне, сопоставляя с этими фигурами пастельных тонов те сведения, которые почерпнул из телепередач и журналов. Скандинавия? Слишком холодно и темно. Италия? Может быть. Но он не говорит по-итальянски и не самый сообразительный ученик. Французский Уилл немного знал, и в его жилах текла французская кровь, но Франция слишком близко. Если он хочет путешествовать, надо отправиться куда-нибудь подальше, а не во Францию, до которой рукой подать. Может, Америка? Вот это, пожалуй, то, что надо. Он стал водить пальцем по штатам, с удовольствием читая названия: Миссисипи, Вайоминг, Нью-Мехико, Калифорния. У него поднялось настроение. Только нужно посоветоваться с кем-нибудь, как выбраться из страны, и он точно знал, кто такой совет может дать: Джекоб Стип.
На следующий день Уилл отправился на поиски Стипа и Розы Макги. Была уже середина ноября, и день стал совсем коротким, но он использовал его по полной: прогулял уроки в школе три дня подряд, взбираясь на холмы и стараясь отыскать хоть какой-то намек на присутствие этих двоих. Во время поисков у него зуб на зуб не попадал: снег еще не выпал, но на холмах была наледь — склоны будто укрыты шубой, а солнце появлялось совсем ненадолго и не успевало ее растопить.
Овцы уже спустились на пастбища пониже, но Уилл не был в одиночестве на холмах. Зайцы, лисы, а то и олени оставляли следы на подернутой инеем траве. Но других признаков жизни он не встречал. Что до Джекоба и Розы, то даже следы их обуви ему не попадались.
Наконец вечером третьего дня к нему пришла Фрэнни.
— Что-то не похоже, чтобы у тебя был грипп, — сказала она.
Уилл подделал записку от родителей, чтобы объяснить свое отсутствие в школе.
— Ты поэтому пришла? Чтобы проверить?
— Не тупи. Я пришла, потому что должна тебе кое-что сказать. Кое-что странное.
— Что?
— Помнишь, мы говорили о Суде?
— Конечно.
— Ну так вот. Я пошла посмотреть на него. И знаешь что?
— Что?
— Там кто-то живет.
— В Суде?
Фрэнни кивнула. По выражению ее лица было ясно: то, что она увидела, выбило ее из колеи.
— Ты заходила внутрь? — спросил Уилл.
Она отрицательно покачала головой.
— Я просто видела женщину в дверях.
— И как она выглядела? — спросил Уилл, не осмеливаясь надеяться.
— Она была в черном…
«Это Роза, — подумал Уилл. — Миссис Макги. А там, где Роза, должен быть и Джекоб».
Его возбуждение не прошло для Фрэнни незамеченным.
— Что такое? — спросила она.
— Не что, а кто.
— Ну кто. Ты ее знаешь?
— Немного. Ее зовут Роза.
— Я ее раньше не видела, — заметила Фрэнни. — А я тут всю жизнь прожила.
— Они не очень хотят, чтобы о них знали.
— Так там и еще кто-то есть?
Это знание было так драгоценно, что Уилл хотел бы его утаить. Но он подумал, что Фрэнни принесла ему весточку. Он должен хоть как-то ее отблагодарить.
— Их двое, — сказал Уилл. — Женщину зовут Роза Макги. А мужчину Джекоб Стип.
— Ни о нем, ни о ней я никогда не слышала. Они что, цыгане? Или бездомные?
— Если и бездомные, то только потому, что им так нравится, — ответил Уилл.
— Но там, наверное, ужасно холодно. Ты сам говорил, внутри ничего нет.
— Холодно.
— И они прячутся в таком заброшенном месте? — Она покачала головой. — Чудно. А ты их откуда знаешь?
— Встретил случайно. — Уилл почти не лгал. — Спасибо, что сказала. Я, наверное… Мне еще нужно переделать кучу дел.
— Ты хочешь с ними увидеться? Возьми меня с собой.
— Нет!
— Почему?
— Они не твои друзья.
— Но и не твои тоже, — заметила Фрэнни. — Просто люди, с которыми ты виделся один раз. Ты сам так сказал.
— Ты мне там не нужна.
Фрэнни поджала губы.
— Знаешь, можешь не беспокоиться на этот счет, — сказала она.
Уилл ничего не ответил Фрэнни сверлила его взглядом, словно надеясь, что он изменит решение. Но быстро сдалась и, не сказав больше ни слова, направилась к двери.
— Ты что, уже уходишь? — спросила Адель.
Фрэнни распахнула дверь. Ее велосипед стоял у калитки. Не отвечая Адели, она вскочила на него и стала давить на педали.
— Ее что-то расстроило? — спросила Адель.
— Ничего серьезного, — ответил Уилл.
Было холодно и уже почти совсем темно. По собственному горькому опыту Уилл знал, что, выходя из дома, нужно готовиться к худшему, но сейчас, когда в висках так стучало, он не мог думать о ботинках, перчатках, свитере. Ни о чем, кроме одного: он нашел их, он их нашел.
Отец еще не вернулся из Манчестера, а мать сегодня была в Галифаксе у доктора, так что, кроме Адели, его уход никто не заметит. Адель была занята на кухне и даже не спросила, куда это он собрался. И только когда Уилл хлопнул дверью, крикнула, чтобы к семи он вернулся домой. Уилл не ответил. Он шагал к зданию Суда по дороге, погружавшейся в темноту, и был уверен, что Джекоб его уже ждет.
IX
Тот, кто называл себя Джекобом Стипом, стоял на пороге Суда, опершись о дверной косяк. Он и миссис Макги испытывали слабость в темное время суток. И нынешняя темень не была исключением. Все его внутренности скрутил спазм, руки и ноги дрожали, в висках стучало. Один вид мрачнеющего неба (хотя сегодня оно выглядело необыкновенно живописно) делал из него маленького ребенка.
