Джим Батчер - Перемены
— Чуть меньше чем за сутки до того, как я тебе позвонила.
Я, нахмурившись, раздумывал над временем.
— Они переправили это в тот же день, когда похитили Мэгги.
— Да, — согласилась она. — Спустя три часа после похищения.
— Переправили куда?
— Вот это вопрос, — сказала она. — При условии, что это связано с Мэгги.
— Было бы странно, если это не так, — бесстрастно произнес Мартин.
— Твое время лучше использовалось бы, исключай ты другие возможности, из тех которые мы имеем, Марвин, — я сэкономил ему сердитый взгляд и вернулся к изучению листов. — Если я смогу узнать, для чего эти вещи могут быть использованы, может быть, я смогу что-то в связи с этим предпринять. Возможно, это предназначается только для вызова дождя, — я задумчиво положил листы себе на колени. — Я сделаю это сначала. Пока я буду заниматься этим, Молли, я хочу, чтобы ты сходила, поговорила с отцом Фортхиллом, лично. Мы должны предполагать, что телефоны могут прослушиваться. У Фортхилла есть кое-какие связи на юге. Скажи ему, я бы хотел знать, не замечал ли кто-то из них что-то необычное. Возьми с собой Мыша на всякий случай.
— Я могу сама позаботиться о себе, Гарри. И сейчас все залито солнечным светом.
— Твои оружия, Кузнечик, — сказал я голосом Йоды. — Тебе не будет нужды в них.
Она досадливо нахмурилась, глядя на меня, и проворчала:
— Ты знаешь, я полагаю, что можно, ссылаться на что-либо другое кроме Звездных Войн, босс.
Я прищурил глаза в Маппет-мудрости.
— Вот в чем твой недостаток.
— Это не делает даже….Гррр… Проще сделать так, как ты сказал, — она встала и подняла в знак капитуляции вверх руки. Я бросил ей ключи от Голубого Жучка. — Идем, Мыш.
Мыш поднялся со своего места на кухне и поплелся в сторону Молли.
— Подожди секунду, малышка. Сьюзен! — окликнул я. — Кое-что из происходящего заставляет кожу у меня на спине чесаться. Плохие парни знали, где найти нас прошлой ночью. Они, должно быть, следили за нами, а у нас нет нужды расхаживать повсюду с мишенью, нарисованной на наших спинах. Может быть, ты и Мартин смогли бы вычислить наши тени?
— Они увидят нас и исчезнут, как только мы покинем квартиру, — сказал Мартин.
— Ой! — Неожиданно воскликнула Молли, её глаза засияли. — Верно!
Я вышел, чтобы глянуть почту и выгулять пса на маленьком заднем дворике, пока Молли, Сьюзен и Мартин, под прикрытием одной из первоклассных завес Кузнечика, выскользнули из квартиры.
Молли догнала меня, после того, как вывела Сьюзен и Мартина, сделав их невидимыми для глаз любого, кто наблюдал за дверями моей квартиры.
— Ну, как это было? — спросила она равнодушным голосом, но я знал её достаточно хорошо, чтобы заметить, когда мой ответ важен для неё.
— Отлично, — улыбнулся я. — Заставила меня гордиться.
Она кивнула, но чуть более энергично, чем это должно было быть для незначительного замечания. Адские колокола! Я еще помнил то, что она чувствовала: желание, почти физическое, доказать свой талант, свою дисциплинированность, свой опыт учителю. Мне потребовалось почти десятилетие, чтобы прийти к выводу и понять, каким неопытным, каким безрассудным и каким удачливым я был, пережив своё ученичество с обоими глазами и всеми целыми пальцами.
Я не особо волновался, посылая малышку в самостоятельное плаванье. Она была хорошо обучена и нравилась отцу Фортхиллу. Молли была не очень хороша в драке, но она могла чертовски хорошо избегать её, если была заранее предупреждена — и на этот случай с ней был Мыш. Мало что может ускользнуть от внимания большой собаки. Если будут враждебные намерения, Мыш предупредит её и, вуаля, они оба исчезают.
В этом она была хороша.
— Не задерживайся слишком долго, — сказал я спокойно. — Держи глаза широко раскрытыми. И не забывай о безопасности.
Её сияющее лицо сразу приуныло.
— Ты мне не босс.
Я мог почти испытать гордость, которую она чувствовала от осознания, что ее таланты могут мне пригодиться.
— Черта с два, — сдвинул я брови. — Сделай так, или я лишу тебя годичной зарплаты.
— Ты знаешь, что ты мне ничего не платишь?
— Проклятье, — возмутился я. — Снова неудача.
Она сверкнула в мою сторону еще одной улыбкой и поспешила наружу, оживленно подпрыгивая на каждом шагу. Мыш, с настороженно приподнятыми ушами, следовал за ней, выражая всем своим видом серьезность намерений. Проходя мимо маленького столика возле двери, он схватил зубами лежавший на нем кожаный поводок. Молли забыла об этом, но в городе действовали специальные законы о поводках. Я подозревал, что Мыш не заботился о законе. Моя теория заключалась в том, что он настаивает на поводке, потому что люди чувствуют себя более комфортно и уверенно рядом с огромным псом, когда он «благополучно ограничен».
В отличие от меня, он — человек людей. Собака. Какая разница.
Я подождал до тех пор, пока Жучок завелся и закрыл дверь. Затем я поднял распечатки Мартина, оттащил в сторону ковер, прикрывавший люк в полу гостиной и спустился в лабораторию.
— Моя ла-бо-ра-то-рия, — сказал я, экспериментируя, растягивая каждый слог. — Почему всегда, когда говоришь вот так, так и хочется добавить что-то вроде «мвуу-хах-хах-хах-хааахххх»?
— Ты пересмотрел в детстве Хаммер Филмз? — прощебетал жизнерадостный голос из пустоты.
Я спустился вниз по стремянке, прошептал слово и простер руку широким жестом, зажигая огонь на дюжине свечей.
Моя лаборатория не была фантастическим местом. Это была бетонная коробка в подвале здания. Наверное, кто-то пожалел гравия и земли, чтобы засыпать пустоту, когда строился дом. Заставленные чародейскими безделушками столы и полки выстроились вдоль стен. В центре комнаты стоял большой длинный стол, почти полностью занятый масштабной оловянной моделью центра Чикаго, со всеми домами, уличными фонарями и деревьями.
Рабочим местом моей ученицы был крошечный письменный столик между двумя столами. Поскольку ее обучение продолжалось у нее прибавлялось все больше и больше собственных записей, приспособлений и материалов, но каким-то образом у неё все время оставалось свободное пространство. Все было аккуратно разложено и блестело чистотой. Различие между рабочей территорией Молли и остальной частью подвала было таким же острым и очевидным, как линии на карте.
Я обновил свой магический круг, который был установлен в бетонированном полу, в дальнем конце маленькой комнаты — пятифутовый обруч переплетенных нитей меди, серебра и железа, который обошелся мне в три штуки, когда я заказал его у свартэльфа — серебряных дел мастера. Материалы не были дорогими, но это потребовало серьезной компенсации, чтобы убедить свартэльфа работать с железом.
