Алексей Атеев - Пригоршня тьмы
– А вы, извините, кто?
Шебалин представился.
Милиционер удивленно воззрился на него и попросил предъявить документы. Некоторое время он внимательно и, как показалось Шебалину, подозрительно изучал бумаги, потом вернул их хозяину и иронически произнес:
– Сыщик, значит.
Николай привык, что при первом знакомстве род его занятий вызывал в лучшем случае недоумение. Он молча кивнул.
– Как, говорите, ваша фамилия? – встрепенулся тот.
Шебалин в свою очередь иронически произнес по слогам свою фамилию.
Но милиционер не обратил внимания на насмешку.
– А Безруких Ивана Кузьмича помните? – неожиданно спросил он.
Шебалин задумался. Он всмотрелся в лицо лейтенантика. Этот парнишка ему явно кого-то напоминал.
– Знавал я одного Безруких, – неторопливо проговорил он, – участковым был в моем районе.
– Так это же мой батька! – радостно воскликнул младший лейтенант. – Много о вас наслышаны, Николай Ильич.
«Отлично, – удовлетворенно подумал Шебалин, – меня знают, значит, препон чинить не будут».
– Он мне, Николай Ильич, и о вашей фирме рассказывал. Я, честно говоря, позавидовал. Вот бы, думаю, податься в частные сыщики. Но пока не могу. После школы милиции направили сюда: пять деревень под моим началом. Жизнь, в общем-то, спокойная, но скучно.
– Тебя как звать? – прервав, спросил Шебалин.
– Вася.
– Ну вот что, Василий Иванович, познакомь меня с ходом поисков, со всеми обстоятельствами. А про сыщиков мы успеем еще поговорить. И еще. Не мог бы ты организовать мне баньку, коли рад моему приезду? А то я с дороги, запылился.
– Можно, – охотно согласился Вася. – Да хоть у той же Петровны.
– Кто это, Петровна?
– Бабка Глиномесова, девочка у которой отдыхала.
– Удобно ли? Она, говорят, еле ноги волочит.
– Я сам натоплю, а бабка действительно плоха. Так сразу к ней и пойдемте. А по дороге я вам все и расскажу.
Они вышли на улицу. Женщины, продолжавшие стоять у сельсовета, уставились на Шебалина во все глаза.
– Следователь… следователь… – зашептали кругом.
– Поехали к бабке, – Шебалин кивнул на автомобиль.
– Сейчас налево, прямо… еще раз налево, – командовал Вася. – Вот ее ворота.
Они прошли в дом.
– Кто там? – Старческий голос был еле слышен.
– Это я. – Вася подошел к кровати, на которой Николай в полутьме различил сухонькую фигурку.
– Вот привел к вам гостя.
Старуха молчала.
– Павел прислал следователя! Машу искать будет! Вместе со мной! – Он почти кричал. – Старуха еле слышит, – сообщил он.
– Павел? – Бабка привстала. – Ох, грех на меня какой перед смертью свалился! Не доглядела. Каюсь, не доглядела.
– Мы баню истопим, – не обращая никакого внимания на ее причитания, полувопросительно, полуутвердительно сообщил Вася.
И, не получив ответа, потащил Шебалина за рукав.
– Ладно, пойдем, а то она еще час причитать будет.
Пока возились с дровами, растапливали каменку, искали веники, совсем стемнело. Между делом Вася рассказывал о ходе поисков.
– Я сначала думал, что она в лесу потерялась, – докладывал он. – Бабка-то хватилась вчера вечером. Меня в этот момент в деревне не было. Сообщили только в два ночи. Как рассвело – я сюда. Давай мы лес прочесывать с лесником, егерем и еще парой мужиков. В это время Глиномесов подъехал. Ну и он с нами. Все прочесали. Леса тут не густые, потеряться почти невозможно. Нету! Мы на речку. А что это за речка, – он хмыкнул, – один омуток. Мы и этот омуток излазили. Нету!
Сидим на берегу, обсыхаем. Бежит Райка Макеева. Она на ферме работает дояркой. Я, говорит, видела девочку с каким-то мужчиной.
«С каким еще мужчиной?»
«Не наш», – говорит. Я начал расспрашивать. Вроде ни на кого из знакомых не похож…
– А нельзя ли переговорить с этой Макеевой? – перебил Васю Шебалин.
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– А баня?
– Так она же еще не истопилась.
– Можно! – радостно воскликнул Вася. – Сейчас я кого-нибудь попрошу за печкой приглядеть, и к Райке сходим. – Он исчез. Шебалин смотрел на язычки огня, вырывавшиеся из приоткрытой заслонки, и предвкушал радости парной.
Через десять минут вернулся Вася с каким-то мальчишкой. Пацан в смущении шмыгал носом и не знал, куда спрятать руки.
– Вот, Петро посмотрит. Не спали баню, Петя! – хохотнул Вася. – Пойдемте.
Они вышли из бани, и ночная прохлада окутала Шебалина. Пахло дымком, коровой и еще сотней запахов, полузабытых запахов деревни. Шебалин глубоко втянул в себя воздух, и ему почему-то стало грустно.
– Здесь она живет, – шепотом сказал Вася и толкнул калитку. – Спит уже, наверное.
– Нет, не сплю, – раздался молодой женский голос. – Проходите в дом.
– А можно просто на улице? – спросил Шебалин. – Вечер уж больно хорош. Для меня, городского человека, он как… – Шебалин задумался, подыскивая сравнение, – как кружка пива в жаркий день.
Женщина хмыкнула, Шебалин смутился.
– Коли не хотите в дом, можно и здесь. Присаживайтесь.
Они сели на скамейку.
– Это следователь приехал, – объяснил Вася.
– Да знаю. Ведь я, Василий Иванович, тебе все уже рассказала.
– Расскажи еще! – неожиданно строго произнес Вася.
Женщина вздохнула.
– Вчера под вечер, – начала она, – я уже на ферму собралась. Решила до работы сходить за водой. Вышла. Смотрю, возле дома Петровны стоят Маша и этот человек. Я, честно говоря, подумала, что это ее родич какой. Стоят они и о чем-то говорят.
– А как говорят? – спросил Шебалин. – Каким тоном?
– Спокойно. Как хорошо знакомые люди. Я, конечно, присмотрелась к мужчине. У нас тут новые лица – редкость.
– Опишите его.
– Трудно сказать, сколько ему лет. Может, тридцать, может, сорок, но не старше. В синем тренировочном костюме. Очень коротко острижен. Точно лысый. Лицо обыкновенное. Правда, очень неподвижное.
– Что значит – неподвижное?
– Как будто застывшее. Никакого выражения на нем нет, как у рыбы. Только рот открывает.
– А глаза какого цвета, не разглядели?
– По-моему, светлые. Не уверена.
– А о чем они говорили, не слышали?
Женщина замолчала и, видимо, задумалась.
– Говорили они как-то странно, – наконец сказала она. – Маша его на «ты» называла, а он ее на «вы». Все «вы» и «вы». И называл он ее странно, вроде, госпожа.
– Госпожа?!
– А может, мне показалось. И еще он говорил что-то про сестру.
Шебалин недоуменно хмыкнул.
– У девочки нет сестры.
– Ну не знаю…
– А она что?
– Она ему сказала, что готова; к чему, я не поняла.
– Так и сказала?
– Вроде, – неуверенно произнесла Раиса. – Когда я с ними поравнялась, они замолчали.
– Почему же ты мне этого не рассказывала? – грозно спросил Вася.
