Алексей Атеев - Пригоршня тьмы
«А как ты думаешь, она здорова?»
«С анализами все в порядке. Палочек Коха и спирохет не зафиксировано, об остальном остается только гадать. Она показалась мне девицей весьма ухоженной, руки явно не знали стирки и мытья полов. Хотя, конечно, такой сорт женщин мытьем полов не занимается. Может быть, мамина дочка, сбежавшая от позора из дому?»
«Значит, у нее могут быть родители?»
«Родители у всех есть. Я бы на твоем месте не вдавалась в подробности. Послушайся совета».
«А на операционном столе она ничего не говорила?»
«Ты все не можешь успокоиться. Она же в бреду была. Мне показалось, что иностранные слова произносила. Но, может быть, только показалось».
«Какие слова?»
«Вроде латынь, а может, итальянский…»
«Ты это серьезно?»
«Все, – сказала Люська, – больше я на эту тему не разговариваю. И вообще. Ничего не было. Забудь».
Марта замолчала и закурила. Теперь она совсем протрезвела.
– Что же было дальше? – заинтригованная Галина во все глаза смотрела на подругу.
– А ничего до сегодняшнего дня. Все спокойно. Я последовала совету Люськи и забыла обо всем.
– Плохо же ты забыла, вон какие подробности рассказала.
– За-бы-ла!!! Все. Но, – она подняла палец кверху, – я до сих пор убеждена, что в той комнате, кроме меня, кто-то был.
Поздно вечером приехал Павел. До тех пор Галина оставалась у Глиномесовых и с нетерпением ждала известий. Неудивительно, что в данном случае она принимала чужую беду как свою. Судьба Маши глубоко затронула ее. Но к тревоге за девочку примешивалось какое-то иное чувство. Что-то в этой истории было необычно, таинственно. Что-то такое, о встрече с чем человек мечтает всю жизнь. Мечтает и страшится этой встречи.
На Павле лица не было. Он старался казаться спокойным, однако это плохо ему удавалось. Молча прошел на кухню, сел за стол, отломил кусок от лежащей булки, отрезал кружок колбасы и стал механически жевать.
– Ну что там?! – в один голос закричали обе женщины.
Павел тоскливо взглянул на них.
– Боюсь, что плохо.
Марта без сил опустилась на табурет и закрыла лицо руками. Ее поза выражала невысказанный упрек. Молчала и Галина.
– Машка, вне всякого сомнения, похищена, – угрюмо сообщил Павел, – все эти разговоры, что она заблудилась в лесу, – чушь собачья! Лесов там хоть и много, но это скорее перелески, и они почти все пересечены дорогами. Конечно, леса прочесывают. Начали искать с утра, я сам с ними ходил, но безрезультатно. По еще одной версии она могла утонуть. Однако тамошняя речка, что называется, воробью по колено. Тоже всю облазили – ничего.
Предположили, что она могла, никому ничего не сказав, уехать домой. Скажем, на попутке. Но, если бы это было так, она бы уже приехала. Кроме того, бабка твердит, что они не ругались и Маша ни о чем подобном не говорила. Бабка, к слову сказать, страшно переживает. Почернела вся, с кровати не встает…
– Так ей и надо! – бросила, не поднимая головы, Марта. – Не смогла уберечь…
– Зря ты так, – еле слышно произнес Павел, – она тут как раз ни при чем.
– А кто при чем? – судорожно вздохнув, выдавила Марта.
Павел помолчал, потом посмотрел на Галину:
– Вчера после обеда Машу видели разговаривающей с мужчиной. Видела соседка, но не придала значения, решив, что это какой-то родственник. Мужчина был ей совершенно незнаком. Лет тридцати-сорока, в спортивном костюме, с очень короткой стрижкой. Спустя какое время после этого она пропала, сказать трудно. Скорее всего – сразу же. Правда, бабка хватилась ее только к вечеру.
Местной милиции, конечно, очень не хочется признавать факт похищения. Они продолжают настаивать, что она заблудилась. Но я в похищении почти уверен. Причины могут быть две. Либо ее украли с целью дальнейшего выкупа, либо это дело рук какого-то маньяка, и тогда вообще плохо.
– Что ты такое говоришь? – в исступлении закричала Марта.
– Ничего не поделаешь, – угрюмо заметил Павел, – нужно смотреть правде в глаза. На местную милицию у меня надежды никакой, к тому же это – другая область. У нас бы я мог попытаться использовать свои связи…
– Словом, ты хочешь пустить все на самотек?! – вновь закричала Марта.
– Да не ори, дура! – взорвался Павел. – Постороннего человека хотя бы постеснялась.
– Она не посторонняя!
– Выход я вижу один: нанять частного детектива.
– Ну, конечно, я так и думала – частного детектива! Как в этих видиках. Грязного Гарри или Чака Норриса! Откуда у нас частные детективы?
– Представь себе, имеются. За деньги хоть черта доставят. Теперь существуют сыскные агентства, в том числе и в нашем городе. Другого выхода я не вижу.
– Ну так нанимай!
– Уже нанял! Он отправился на место происшествия.
Марта угрюмо кивнула.
– А если ее все-таки похитили, чтобы получить выкуп? – осторожно спросила Галина.
– Подождем. Хотя, я думаю, если это так, уже давно бы позвонили. Остается только ждать.
6
В тот самый момент, когда на кухне Глиномесовых происходил столь драматический разговор, частный детектив Николай Ильич Шебалин был на пути в неведомую ему деревушку Покровку, где исчезла Маша.
Потрепанный «жигуленок» Шебалина неторопливо катил по пустынному шоссе, в салоне играла музыка. Известный казацкий певец Александр Розенбаум пел, что «только пуля казака во степи догонит…». Николай меланхолично ему подпевал. Несмотря на то что было уже восемь часов, еще не начинало смеркаться. Стояли самые длинные дни в году. Ехать было одно удовольствие. Шебалин притормозил, достал атлас шоссейных дорог и прикинул, сколько ему еще пилить.
Выходило, что не менее часа. «Засветло доберусь», – решил он и снова нажал на педаль газа.
Все окна в салоне были открыты. Чудесные ароматы лета – времени года, которое он любил больше всего, – заглушили даже явный запах бензина. Мелькали пока еще зеленые поля, небольшие перелески, прошлогодние стога соломы.
«Такая работа явно по мне, – думал Шебалин. – Сам себе хозяин, никого над тобой нет. Никто не командует, не пристает с глупыми и нелепыми приказами. Да здравствует частное предпринимательство!»
Шебалину было лет тридцать пять или около того.
Это был крепкий, коренастый белобрысый мужичок с голубыми водянистыми глазами на круглом веснушчатом лице. Глаза эти обычно сонно смотрели на мир, и вряд ли кто-нибудь несведущий мог подумать, что перед ним опытный детектив. А Николай, без преувеличения, был опытным сыщиком. Жизнь его складывалась довольно просто. Школа, армия, работа в милиции. Параллельно – заочный юридический, который был успешно закончен.
Сменив сержантские погоны на офицерские, Шебалин успешно продвигался вверх по служебной лестнице. И вдруг начались перемены. В принципе, дальнейшая его судьба была в чем-то похожа на судьбу Павла Глиномесова. Предприимчивость была заложена в нем с детства. Но вот чем заняться? К торговле он относился с пренебрежением. Слишком хорошо знал этот мир жуликов и проходимцев. «Вор на воре сидит, – говорил он жене, – нет, там мне не место». Жена, сама работавшая в торговле, согласно кивала: «Да, Коля, у нас ты пропадешь».
