Юн Линдквист - Звездочка
Девочка выбралась из кроватки и, пока он пилил в наушниках, взяла у него за спиной молоток, с помощью которого расправилась с проигрывателем. Она отломала крышки обоих динамиков и вырвала их из проигрывателя. Леннарт застал ее сидящей на полу — ребенок грыз провода, покачивая головой. Он попытался отнять у Малышки части разломанного проигрывателя, но она не выпускала их из рук.
— Отдай, — попросил Леннарт, когда она потянула в рот кусок пластика. — Ты же порежешься!
— Музыка, — вдруг произнесла девочка, прищурившись. Леннарт остолбенел. Он выпустил из рук другой конец порванного провода и уставился на Малышку. Ее первое слово! Наклонившись поближе, он переспросил:
— Что ты сказала?
— Музыка, — повторила девочка, а потом, издав звук, похожий то ли на рычание, то ли на стон, стала стучать динамиком об пол.
Опустившись на одно колено рядом с нею, Леннарт попытался объяснить:
— Музыка не здесь…
Малышка остановилась и посмотрела на него. Заглянула ему в глаза. Всего на секунду, но Леннарт приободрился и продолжил разъяснения:
— Музыка повсюду. Внутри тебя, внутри меня. Она рождается в нас, когда мы поем, когда мы играем, но тут ее нет, — показал он на проигрыватель. — Это всего лишь средство воспроизведения.
Он и забыл, что не хотел портить слух девочки пустыми разговорами. Жена с сыном и так уже все испортили, можно больше не стараться.
— Понимаешь? — снова махнул он рукой в сторону проигрывателя. — Это — бездушная машина, а музыку делают люди. Леннарт вынул диск со Вторым струнным концертом Шуберта, просунул указательный палец в отверстие посередине и показал обратную сторону диска Малышке.
— Музыку записали вот на эту штуковину.
Объяснение не особенно впечатлило девочку, но она уставилась на диск широко раскрытыми глазами, наклонив голову набок и наморщив носик. Леннарт повернул диск к себе, чтобы посмотреть, чем он так удивил ребенка, и тут же все понял. Ну конечно!
Насколько ему было известно, еще никто не показывал девочке зеркало. Леннарт снова повернул к ней диск блестящей стороной и произнес:
— Это ты, Малышка. Твое отражение.
— Малышка, — прошептала девочка, завороженно глядя на диск, а слюнки текли у нее из уголка рта. Не спуская глаз со своего отражения, она потянулась к диску, и Леннарт разрешил ей взять его. Только тогда он заметил, что она выпустила из рук любимый обрывок веревки с узелками. Изжеванный до ниточек, он валялся на полу позади нее. Диск поглотил все ее внимание. Когда Леннарт отнес ее в кроватку, Малышка крепко сжимала диск, глядясь в серебристую лужицу света. Отвлечь ее было невозможно, но Леннарт положил подбородок на верхнюю перекладину кроватки и сказал:
— Музыка не здесь, Малышка, а вот тут… — он приложил палец к груди девочки, — и вот тут тоже, — закончил он, приложив палец к ее виску.
21За осень и зиму Джерри ни разу не удалось выбраться навестить сестренку. Он был занят раскручиванием собственного бизнеса.
Вот уже несколько лет подряд Джерри подрабатывал в бильярдной в Нортелье. Его вызывали, когда требовался дополнительный персонал. Зарплату он получал наличными. Однажды вечером, когда Джерри мыл кофейные чашки за барной стойкой, в зале появился его давний знакомый по имени Ингемар. Они поболтали, а потом Джерри угостил приятеля контрабандным пивом из тайных запасов бара.
— А сигареты такие у тебя есть? — тут же поинтересовался Ингемар.
Джерри объяснил, что контрабандных сигарет у них нет, а пиво из-под полы они предлагают только проверенным клиентам.
— Ты ведь нас не заложишь?
— Нет, нет! Даже наоборот. Что ты скажешь, если я тебе предложу блок сигарет за восемьдесят крон?
— Польские небось? Газетка, набитая соломой?
— Нет, ну что ты! «Мальборо». Кажется, его на какой-то подпольной фабрике делают, я в детали не вдавался, но от настоящих не отличишь. Вот, попробуй! — сказал Ингемар и протянул Джерри пачку сигарет. На ней не было никаких акцизных марок, но в остальном она выглядела так же, как обычная пачка из магазина.
Джерри достал сигарету и закурил. И правда, не отличишь. Ингемар работал дальнобойщиком и частенько наведывался в Прибалтику. В Эстонии у него был знакомый, готовый продавать сигареты по дешевке, если не задавать лишних вопросов. Повернувшись, Ингемар оглядел бильярдную: за двумя столами идет игра, у стойки сидят трое и курят.
— Блоков пятьдесят в месяц ты тут загонишь без проблем, — заключил Ингемар. — Накинь крон сорок, вот тебе и навар.
Джерри прикинул: сто двадцать крон за блок — отличная цена. Выходит, он получит две тысячи крон прибыли в месяц.
— Лады, давай попробуем. Когда привезешь товар?
— Да хоть сейчас, — расплылся в улыбке Ингемар. — Машина на улице.
Снаружи у бильярдной стоял припаркованным не грузовик Ингемара, а его личный автомобиль. Оглядевшись по сторонам, Ингемар открыл багажник — два черных пластиковых пакета занимали его наполовину.
— Всего четыре штуки, и добро твое — задаром! — сказал Ингемар, приоткрыв пакет и показав Джерри блоки, склеенные по пять.
— У меня столько сейчас нет, сам понимаешь.
— Не проблема! Отдашь в следующий раз. Как только сколотишь стартовый капитал, — подмигнул Ингемар.
Они отнесли мешки в кладовку, пожали друг другу руки и договорились о встрече через месяц.
В первый же вечер Джерри сбыл с рук восемь блоков. Оставшиеся он закрепил под покровом темноты на багажнике мотоцикла и отвез к себе. В следующий раз нужно попросить Ингемара доставить товар не на работу, а домой.
Сложив сорок два блока сигарет в четыре аккуратные стопки в углу гостиной, Джерри плюхнулся в кресло и сложил ладони на животе. «Вот оно как выходит. Раз — и ты уже предприниматель». Как серьезный бизнесмен, Джерри тут же отложил в конверт долю, причитавшуюся напарнику. Прибыль за вечер составила триста двадцать крон.
Шурша купюрами, Джерри подсчитал в уме: за шестичасовую смену он получает триста крон, по пятьдесят в час. Если дела пойдут так же хорошо, как сегодня, то он удвоит свою зарплату. Сотня в час чистыми. Недурно. Можно сказать, он вышел на новый уровень — практически руководитель предприятия.
Пятьдесят блоков ушли влет, и через месяц Джерри вернул приятелю долг, получив новую партию сигарет с доставкой на дом. Ему не терпелось расширить бизнес, но действовать надлежало аккуратно. Среди клиентов — только проверенные люди. Нельзя позволить жадности все испортить.
Его маленький бизнес создал ему определенную репутацию. Теперь Джерри мог приходить в бильярдную в любое время, а не только на смену, и завсегдатаи были не прочь перекинуться с ним парой слов — не то что раньше. Теперь с ним здоровались на улице. Гармония, которую он ощущал во время репетиций с Терез, уже не казалась такой уж необходимой составляющей его жизни.
Однако в начале марта Джерри погрузил гитару на мотоцикл, который завелся только с седьмого раза. Стоит задуматься о покупке нового, с ключом зажигания. В свете новых обстоятельств — вполне осуществимая мечта.
Дом выглядел так же, как и ранней осенью, когда Джерри в последний раз навещал родителей. И тем не менее что-то явно изменилось. Джерри не сразу понял, в чем дело, но, сидя в кухне с матерью и отцом и жуя печенье, он вдруг осознал: он мирно сидит и пьет кофе вместе с родителями. За одним столом.
Все произошло будто само по себе. Будто так всегда и было. Никаких подозрительных вопросов о его внезапном визите, никакой критики в его сторону, никакого напряжения между родителями, которое обычно выражалось в ехидных репликах. Они просто сидели в уютной кухне и пили кофе с домашней выпечкой. Джерри посмотрел на родителей, которые умиротворенно макали печенье в кофе, и спросил:
— Что с вами, черт побери, происходит?
— А что с нами такого? — Лайла удивленно посмотрела на сына.
— Сидите тут… — замявшись, он обвел рукой накрытый стол, — будто в передаче «Пока все дома». Так все душевно, уютно, прямо картинка из журнала «Моя дача»! Откуда такие перемены?
— А что в этом плохого? — пожал плечами Леннарт.
— Ничего! Но это меня и пугает. Вы в секту какую-то вступили или еще чего придумали? — Джерри никак не мог взять в толк, что случилось с родителями.
Проглотив еще несколько кругляшков печенья, Джерри встал из-за стола, поблагодарил за кофе и отправился в подвал.
Кроватку снова убрали в кладовку — теперь Терез спала на диване, который раньше принадлежал Джерри. На девочке не было подгузника, значит родители уже приучили ее к горшку. Из новой мебели в комнате — сколоченный отцом шкафчик со специальными решетчатыми дверцами. На одной из полок Джерри разглядел проигрыватель. Терез стояла посреди комнаты не двигаясь. В ладошке зажат компакт-диск.
