Кирилл Манаков - Хроники последнего лета
Секретарь как будто читал мысли начальника: он появился в кабинете с подносом через несколько секунд после вызова шефа. Виктор Сергеевич окунул в стакан кусочек рафинада, хрустко откусил и сделал глоток. Вот сейчас — то, что надо!
«Министр МВД. Его интерес простой — позиция замгенпрокурора для своего человечка. Дело Рудакова ему интересно с точки зрения давления на меня, чтобы вывести из игры. Хочет торговаться и ждет переговорщиков. Исчезнет возможность давления — интерес пропадает. С Султаном ссориться точно не захочет, так что, если юридически очистим джигита — должен его отпустить. Альтернатива — разборка с Султаном».
Еще пару глотков — с наслаждением, смакуя вкус. Жаль, что бросил курить, сейчас сигарета не помешала бы.
«Президент. А ему — все равно. Смотрит, как мы тут разбираемся между собой. Все прекрасно знает и понимает. Если поднимется лишний шум, то по голове получат все, кроме, конечно, Султана. У него с президентом особые отношения. А остальным шум не выгоден. Сейчас хуже всех придется мне, а после пролёткинской комбинации — министру МВД. Это, кстати, хороший стимул для компромисса».
Стоящие у стены массивные напольные часы пробили двенадцать так громко, что погруженный в мысли Загорский вздрогнул от неожиданности. Ставшее привычным и потому неслышное тиканье вдруг стало удивительно назойливым. Тогда — еще чаю, успокаивает сам процесс: взять подстаканник, почувствовать тепло, услышать как мирно позвякивает стакан, поднести к губам…
«И, наконец, Рудаков. Ему будет плохо при любых раскладах. В нашем случае последствия наименее тяжелые. А что, получит максимум три года, отсидит полсрока и выйдет. А спокойную отсидку мы уж как-нибудь обеспечим, мы же не звери…»
Виктор Сергеевич раскладывал в уме комбинации, рисуя на бумаге. И крестиков, надо сказать, получалось куда больше, чем звездочек. А еще он гнал от себя подленькую мысль о том, что Наташа оказывается свободной, а неприятный Рудаков не будет стоять между ними.
* * *С утра Наташа ходила в больницу. Удалось поймать врача и буквально на бегу переговорить. Оказалось, что здоровье Рудакова все еще вызывает опасения: ушиб селезенки, сотрясение мозга и кровоизлияние в основание черепа — несильное, но все же, достаточно тревожное — потребуют минимум двух недель в стационаре. При этом доктор описал, что сейчас должен чувствовать пациент — постоянная головная боль и нарушение координации движений. Кроме того, такие травмы нередко приводят к парадоксальным реакциям мозга, но это тема малоизученная. Сам Рудаков получил утреннюю порцию уколов, и мирно спал, забравшись по своему обыкновению с головой под одеяло.
Расстроенная Наташа выложила из сумки в холодильник грейпфрутовый сок и мандарины, оглядела палату — все ли в порядке, и, удовлетворившись осмотром, решила заскочить на работу. Особой необходимости в этом не было, начальник с пониманием отнесся к ее проблемам, но все же, дела никуда не уйдут, разбираться с ними все равно придется, а текучка имеет обыкновение накапливаться и превращаться в завал. Она быстро спустилась по лестнице, поймала такси и мигом домчалась до офиса родной рекламной конторы.
Как-то само собой получилось, что множество мелких дел продержали ее до вечера. Сначала долго не могла войти в сеть — компьютерщики вчера переустановили систему, всем раздали новые пароли, а о ней, как водится, забыли. Затем долго искала по папкам письмо, на которое, кровь из носу, надо было дать срочный ответ. И, разумеется, выслушивала обязательные сочувственные речи сослуживцев, прекрасно осведомленных обо всех перипетиях дела Рудакова.
Рекламное агентство — место, где сумасшедшая работа над каким-нибудь проектом, что называется без сна и отдыха, перемежается периодами сонного безделья. В такое «межпроектье», больше для борьбы со скукой, чем по необходимости, Наташа старалась брать заказы по написанию статей. Как ни странно, оказалось, что техническое образование весьма способствует живости языка и логичности изложения, так что собиралось немало желающих получить опус с изысканными похвалами вещам самым неожиданным: грузовикам с прицепами, курсам китайского языка, детским подгузникам, самым точным гороскопам, металлоконструкциям и Бог знает, чему еще.
Сегодня был момент перехода от сезона безделья к проектному авралу. Работы, вроде, немного, но все больше нудной и нетворческой, какую делать приходится, изо всех сил преодолевая внутреннее нежелание. Написав с десяток скучнейших бумаг для начальника, гения коммерции, но абсолютно беспомощного в отношении делопроизводства, Наташа посмотрела на часы и обнаружила, что уже половина восьмого. Посмотрела — и расстроилась: к Рудакову сегодня не успеть. Быстро набрала номер, услышала в трубке заспанный голос и спросила, не нужно ли чего. Но мужу, по всей вероятности, кололи то ли успокаивающее, то ли снотворное, так что он постоянно находился в полусонном состоянии и иных желаний, кроме как вздремнуть, не имел.
На улице было жарко и светло, а вечернее время обозначилось лишь удлинившимися тенями и красноватым оттенком купающегося в мареве солнца. На тротуаре рядом с ящиком-холодильником, забитым ледяным мороженым, примостилась тетка в синей униформе и пластиковом фартуке. Она же предлагала газировку, но из другого, неработающего холодильника. А кому, скажите, охота в жару пить горячую приторно-сладкую колу? Торговля не шла, и продавщица, ничуть не стесняясь прохожих, очень нелицеприятно отзывалась о хозяине. Теперь вся улица знала, что его зовут Арсен и у него явные проблемы с деловой хваткой и моральной устойчивостью.
Наташа подошла и попросила эскимо за тридцать рублей.
— Эскимо нет, — со злостью сказала продавщица.
— А что есть?
— Читайте, здесь все написано.
Мороженого как-то сразу расхотелось. Только представишь, что его трогала такая несимпатичная женщина… Наташа повернулась и пошла к метро, с ужасом представляя, как сейчас окунется в духоту подземки.
— Наталья Владимировна!
Наташа обернулась и несказанно удивилась, увидев перед собой Виктора Сергеевича Загорского собственной персоной. Так, запросто, встретить на улице одного из руководителей государства!
— А я вас ждал, Наталья Владимировна.
Это сообщение было ничуть не менее удивительным, чем сам факт появления Загорского.
— Зачем? — пролепетала Наташа.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Скажем так, я обещал вам довести дело до конца и собираюсь исполнить свое обещание. У меня к вам небольшой разговор.
— Но… можно же по телефону… или я бы пришла…
