Юрий Косоломов - ХОДЫНКА
В комнате воцарилась тишина. Спрятав лицо в ладонях, Ольга беззвучно плакала.
- Стыдитесь! - повторил Дулин. - Так-то вы понимаете свой долг перед народом! А известно ли вам, какие университеты прошел ваш товарищ? Не известно! Стыдитесь! И подумайте хорошенько на досуге, где вы получили свой румянец во всю щеку и свою боярскую, да-да, боярскую стать! И в каких трущобах, в каких эргастериях и казематах был выкраден румянец для ваших щечек, образованная барышня! Об этом тоже подумайте! Об этом давно было пора подумать! Раньше, чем вы принялись заигрывать с народом-с!
Ольга всхлипнула в последний раз, судорожно вздохнула и умолкла. Джугаев залпом выпил второй стакан заварки с кипятком и высморкался.
"Ничего... молодая еще..." - краем уха выловил Десницкий из шепота "пятерочников". Чьи-то руки потянулись к кранику самовара. Рукав с пуговицей почтового ведомства метнулся к рассыпанному на полу сахару. Хлопнула пробка сидра.
- Давненько я хмельного не пивал!
- Будет вам, батенька! Это ж слезы, а не хмель! Вот у нас на Дону...
"Бежать! Непременно бежать!" - мелькнуло у Десницкого.
Ступеньки за дверью скрипнули, дверь приоткрылась и в комнату проскользнул Смирнов собственной персоной. Он кивнул Дулину, подошел к Джугаеву и что-то прошептал в его ухо.
Джугаев недовольно поднял голову и вопросительно взглянул на Смирнова.
Смирнов опять нагнулся над ухом семинариста, тут же отпрянул и поморщился - видно было, что шерсть на голове Джугаева неприятно щекотнула его лицо - потер кончик носа и снова что-то прошептал.
- Э-э-э-эшмахма дасцхвелос![18] - прорычал Джугаев.
Смирнов выпрямился и замер в выжидательной позе. Джугаев бросил в рот очередной кусок сахара, отхлебнул чай, громко глотнул, а затем снял ногу с краешка стула, на котором сидел Палачев-Монахов, сбросил сапог и принялся разматывать портянку.
Запахло сыром бри. Уже вполне оправившаяся Ольга встала и, громко стуча башмаками, вышла на лестницу.
Джугаев вытащил из портянки нож - большой и страшный, как у людоеда из "Мальчика-с-пальчика" в красочном базельском издании - и, не глядя, метнул его в пол. Нож на вершок вошел в широкую некрашеную доску и запел голосом разбитой гитары. Джугаев снял еще один слой портянки, под которым оказался шерстяной носок, извлек из носка ключ и, взглянув в глаза Смирнову, бросил ключ на стол.
Смирнов по-английски улыбнулся, подобрал ключ и направился к выходу.
- Постойте, Смирнов! - произнес Дулин. - Вы что же, не останетесь?
- Задержусь! - передумал вдруг Смирнов.
Десницкий выскользнул на лестницу. Ольга стояла там, сложив руки на груди. Она с ненавистью посмотрела на дверной проем и отвернулась к окошку, за которым садилось солнце.
- Куда ж нам плыть... - пробормотал Десницкий. При виде тонкой шеи, покрытой завитками русых волос, ему вдруг стало жаль Ольгу. Он осторожно положил ладонь на ее плечо.
- Сегодня или никогда - задумчиво прошептала Ольга.
- Что? - переспросил Десницкий.
Ольга резко обернулась:
- Ты еще ничего не понял?
- Нет - пробормотал Десницкий, хотя все он прекрасно понял, вернее, почувствовал - по холодку, который возник в его животе и начал ползти вверх, к сердцу.
- Отсюда Смирнов пойдет за деньгами. За большими деньгами, судя по тому, что они затевают. С этими деньгами он, скорее всего, вернется в свои номера.
- И что же? - продолжал притворяться Десницкий.
- Что? Ты, кажется, собирался в Америку?
Десницкий пожал плечами.
- Кстати, ты еще не понял, что в их деле... В нашем деле время от времени приходится сбрасывать балласт. Как на воздушном шаре, знаешь?
Десницкий внимательно заглянул Ольге в глаза.
- И кто-то обязательно становится таким балластом... Мы с тобой раз в две недели ставим самовар для гостей, а прочее время скучаем - вот и вся наша работа. Не маловато ли за те деньги, что на нас тратят, Базиль? А может, ты ждешь, чтобы тебе поведал это Дулин? Или Смирнов? Или этот инородец? Какая, впрочем, разница!
- Объясните... - прошептал Десницкий.
- Этот Джугаев - их главный казначей. А вовсе не Смирнов. Но сегодня деньги будут у Смирнова. Перед тем пожаром в депо Джугаев тоже ему ключ отдавал.
- Почему вы думаете, что Джугаев - главный казначей?
- Не знаю... Вернее, знаю, но не могу объяснить... Ты богатых людей видел, Десницкий? Нет, не Смирнова, не Дулина, а по-настоящему богатых? Своими собственными деньгами богатых? А я видела. И вот что я тебе скажу... Страшен этот круг, Базиль... Бежишь от них, а возвращаешься к ним же... Нет богача, который отдаст свои деньги доброй волей. Потому что богатство - род сумасшествия. А раз Господь решил покарать кого-то безумием, Он своего решения не изменит. И вылечить такого нельзя. Деньги у него можно только отнять. Таким же безумцам, способным кожу с живых сдирать. Этим Джугаев и занимается.
- Этот мальчишка... Позвольте, да ведь он младше меня.
- То-то и оно. Это вы в сорок лет у батюшки с матушкой дозволение жениться на коленях вымаливаете. А у дикарей осьмнадцати лет уже гаремы.
- Полноте... "Гаремы"...
- Да, гаремы! - продолжала Ольга. - Но это там, у туземцев... А вот в России он зарежет или почту разобьет, и ничего ему не будет, кроме церковного покаяния, потому что годами не вышел. Да и то сказать... Ты заметил, как он владеет ножом?
Десницкий изумленно взглянул на Ольгу.
- Так вы полагаете...
- Да, полагаю... Базиль, сегодня или никогда! Никогда или сегодня! О, Базиль!
Ольга обхватила торс Десницкого и провела ладонями по его спине.
- Базиль! Мой Базиль!
- Позор! - крикнул Дулин, поднимаясь по лестнице и застегивая штаны, украшенные на коленях заплатками с изображением бурбонских лилий. - Разврат!
Десницкий отпрянул от Ольги и с ужасом взглянул на нее. Как они могли не заметить, что Дулин выходил на улицу?
- Вольно вам предаваться амурам где угодно и с кем угодно! - шипел Дулин. - Но только потом... - несмотря на неустойчивость, шагавший через ступеньку Дулин поднял кверху указательный палец - ... потом извольте не подавать просьб о воспомоществовании!
Он рванул дверную ручку и захлопнул дверь за собой. Массивный кованый крючок, висевший с внешней стороны двери, два раза звякнул, покачался еще беззвучно и, наконец, замер.
- О, боже! А вдруг он слышал?
- Не слышал - отрезала Ольга. Она подошла к двери и приложила ухо к щели. Лицо ее начало меняться. Она отпрянула, помотала головой, а затем снова припала к щели. Не глядя на Десницкого, Ольга поманила его рукой. Десницкий подошел. Ольга присела на корточки и молча указала ему на щель между дверью и косяком выше себя. Десницкий поколебался - не так-то просто было ему нарушить первые из неписаных правил порядочности, подчинявших себе московского студента. Но Ольга схватила Десницкого за руку, подтащила к себе, привстала и чуть ли не силой приложила его голову к щели так, что юноша услышал приглушенный голос Дулина:
