Камерон Джейс - Безумие
— Хорошо, я возьму сыр в уборную и чем-нибудь его разрежу, — беру пачку со стола. — Предполагаю, что внутри еще одно сообщение. Как, может быть, в печенье с предсказаниями.
— Алиса, Алиса, Алиса, — вздыхает Пиллар. — Когда Чешир говорит «съешь меня», ты должна это съесть. У тебя нет времени. Только взгляни на солнце.
Я снова наклоняю голову и понимаю, о чем он говорит. Не могу поверить, что от меня зависит жизнь девушки. Кто я вообще такая, чтобы спасать чью-то жизнь?
— Давай, засучи рукава и возьми этот сыр. Не обращай внимания на туристов. Ну что может случиться: они могут подумать, что ты ненормальная? — дальше смеется Пиллар.
А я должна спасти девушку, которую даже не знаю.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, потом надкусываю сыр. Вообще-то он вкусный. Сначала я откусываю немного, а вокруг меня собираются люди, чтобы посмотреть, что я за кукушка такая.
Потом кусаю сильнее. Я откусываю сбоку, ожидая, что изнутри появится записка. Но ничего нет.
Я поворачиваю пачку сыра и откусываю с другой стороны. Я стараюсь даже не дышать. Солнце превратилось в бомбу, которая продолжает тикать в моей голове.
Вокруг меня собирается больше людей, которые пялятся на девятнадцатилетнюю девушку в современном платье Алисы, пожирающую сыр.
Какой-то мальчик подбирает этикетку Чешира, которая выпала из пачки, и показывает ее остальным.
— Здесь написано: «Съешь меня!» — смеется он. — Очуметь!
Я кусаю с третьей стороны. Я уже не могу видеть солнце сквозь стекло. Оно приближается к перпендикуляру. Или я просто паникую?
Тик-так. Тик-так. Мне кажется, меня сейчас стошнит.
— Это шоу, — вернулась старушка с седыми волосами. — Это совсем не сумасшедшая девчонка. Это просто шоу, и это забавно!
Она начинает хлопать, а остальные следуют за ней. Они хлопают не так, что «ух ты, это здорово». Они хлопают так, будто мы на фестивале пива, а я танцую польку.
Я делаю глубокий вдох и откусываю снова. Моя голова сейчас взорвется. Почему чем больше я ем, тем громче тиканье? Я не могу найти послания Чешира. Наверно, это сырный передоз.
— Думаешь, она вырастет? — спрашивает другая туристка.
— Неее, — говорит ее муж. — Такое может быть только в Диснее.
Тик-так. Тик-так.
— Интересно, как ненормальное поведение может развеселить нормальных людей, — шепчет мне в ухо Пиллар.
— Заткнись! — кричу я на него, выплевывая сыр на туристов.
Они хлопают еще сильнее.
— Скажи мне, Алиса, — говорит Пиллар, — почему твоя голова тикает?
Что? Как он может слышать тиканье в моей голове? Абсурд какой-то.
— Какое-то тик-так, все время, — говорит Пиллар. — У тебя там где-то часовая бомба?
Не могу поверить, что он слышит мои мысли. Я не смогу жить, если это действительно так. Вдруг у меня очень сильно заболели зубы. Я откусила что-то металлическое. Мои глаза становятся шире, когда я постукиваю зубами. Сообщение не на бумаге. Это что-то твердое. Наконец, что-то вываливается из сыра. Часы.
— Вот, что тикало, — бормочу я. Туристы смеются. Сейчас они на седьмом небе.
— Часы? — спрашивает Пиллар. — Пожалуйста, скажи мне, что это не карманные часы, или же такое чувство юмора у Чешира ужасно абсурдно.
— Это и есть карманные часы, — я их беру и стираю с них сыр. — Здесь внизу кролик. Две его лапы указывают на минуты и часы.
— Невероятно. Покажи мне! — говорит старушка.
— Не смейте ко мне подходить, — рычу я на нее и возвращаюсь к Пиллару. — Часы не работают. Думаю, они остановились, как только я к ним прикоснулась.
— Еще интереснее, — говорит Пиллар.
— Сделайте что-нибудь! — кричу я на него. — Нам нужно спасти девушку.
— Не кричи на меня. Не я здесь убийца, — говорит он. — То есть я убиваю людей, но не эту девушку. Скажи мне, Алиса, есть что-нибудь необычного в этих часах?
— Помимо того, что они не работают, не думаю.
— Карманные часы, которые не работают, — думает вслух Пиллар. — На каком времени они остановились?
— Шесть часов.
— Это послание, — говорит Пиллар. — Хотя я и не знаю, что оно означает.
— Что? Как вы можете не знать? Я думала, это было что-то вроде нездоровой игры, в которую вы играли с Чеширом. Вы должны знать.
— Я не знаю, — четко говорит Пиллар. — Прости, малыш, придется нам поставить крест на этой девушке. Уже почти полдень, и этот раунд Чешир выигрывает.
— Я не собираюсь сдаваться! — кричу я.
— Почему? Ты ведь даже ее не знаешь. Она ничего для тебя не значит, — говорит он.
Я ничего не отвечаю, потому что я не знаю почему. Мне просто нужно ее спасти. Я не могу выносить того, что я знала, что могла кого-то спасти, а потом бросила это дело.
— Чешир там откусил тебе язык что ли? — спрашивает Пиллар.
— Хорошо, хорошо, — пытаюсь успокоиться я. Туристы меня фотографируют, снимают на свои телефоны. Та старуха продолжает мне улыбаться. — Давайте посмотрим. Часы показывают шесть. Сейчас где-то двенадцать — тридцать. Чешир сказал, есть время до полудня, значит, шесть не может быть числом. Это не может быть время.
— Интересно, — говорит Пиллар.
— Это место, — поднимаю я руки в воздухе. — Как снайперы и полицейские в кино, когда они говорят стрелять в направлении шести часов.
— Замечательно, — говорит Пиллар. — И где такое место, как шесть часов?
— Прямо за мной, — я поворачиваюсь назад, снова к портрету Льюиса Кэрролла.
— Как говорил Чешир: если ты не знаешь, куда идешь, любая дорога тебя туда приведет, — говорит Пиллар.
ГЛАВА 23
Не имеет значения, как долго я изучала портрет Льюиса Кэрролла, я не обнаружила там ничего странного. Даже туристы начали скучать, все, за исключением старушки. Она самая внимательная.
— Скажи мне, Алиса, Льюис Кэрролл улыбается на портрете?
— Нет, — я еще раз проверяю на тот случай, если меня вдруг подводит зрение. Сегодня утром у меня был один укол. Возможно, мне нужен еще один, раз уж я начинаю уставать.
— Черт. А то было бы все классически, — говорит Пиллар.
— Может, что-нибудь есть за портретом, — предлагаю я.
— Я знаю, что может означать шесть часов! — перебивает старушка. У нее дурацкая улыбка. Ей это нравится больше, чем картинки в книге «Алиса в Стране чудес» понравились бы семилетнему ребенку.
— Ладно, — она может быть моей последней надеждой.
— Шесть часов — это когда Безумный Шляпник остановил время своим ужасным пением. Так сказала Черная Королева, — говорит она.
— А ведь леди на самом деле права, — говорит мне в ухо Пиллар.
— И что дальше? — интересуюсь я. — При чем здесь Безумный Шляпник?
