Камерон Джейс - Безумие
Я даже не позволяю себе задуматься о том, что услышала имя Скрудж. Это слишком отвлекает, а мне нужно спасти девушку.
— Пожалуйста, мистер Скрудж, — умоляю я. — Не могли бы вы показать мне книгу, пожалуйста?
— Конечно, нет, — этот высокий неряшливый мужчина убирает книгу. — Я ее купил, она моя.
— У тебя всего три минуты, — напоминает мне Пиллар. — Тебе надо заполучить эту книгу. Она часть загадки Чешира.
— Пожалуйста, сэр, — умоляю я снова.
— Значит, это ценная книга, а? — мистер Скрудж смотрит на нее еще раз с чопорным взглядом на своем лице. Это книга о жизни Льюиса Кэрролла в Оксфордском Университете. — Сколько бы ты за нее заплатила?
— Заплатила?
— Мерзавец, — размышляет Пиллар. — Теперь ты должна взять кредит в банке, чтобы спасти девушку. Думаю, это займет недели три-четыре. К тому времени ты сможешь спасти тело девушки. Кроме того, не думаю, что банки выдают кредиты девушкам с записью о сумасшествии. Они знают, что все девушки шопоголики.
— Заткнись, — кричу я.
— Вы говорите мне заткнуться? — хмурится мистер Скрудж. — Значит так. Никакой вам книги, юная леди.
— Простите. Я не то хотела сказать. Послушайте, я могу дать вам вот это.
Я показываю ему часы кролика. Они выглядят дорогими, классическими.
— Часы?
— Это не просто часы. Это часы самого Льюиса Кэрролла. Видите, кролик? Они даже показывают шесть часов все время, после того как Безумный Шляпник пел и остановил время.
Мистер Скрудж чуть наклоняет голову и долго осматривает часы. У него проникновенный взгляд. Брови выгнуты аркой, словно он какой-то британский министр, который готовится принять важное решение. Он снова смотрит на книгу, потом на часы. Время уходит.
— Ты хочешь эту книгу за эти часы? — говорит он.
— Да, пожалуйста, — наверно это самый тяжелый обмен, который мне когда-нибудь придется делать.
— Она твоя, юная леди, — он дает мне книгу и смеется. — Она так сильно хочет эту книгу, — бормочет он, когда уходит. — В ней полно дырок, — и он выходит из холла.
Подходит охранник и показывает ему дорогу, а потом кивает мне. У него такой смешной курносый нос, и лицо все в веснушках. Это тот же человек, который притворился офицером, когда спрашивал у меня удостоверение личности. Прежде чем закрыть дверь, он говорит мне:
— Делай, что должна. Быстро!
— Приятно знать, что кто-то помогает, — говорит Пиллар.
— Кто это? И откуда он меня знает?
— Он работает на меня.
— А где настоящие охранники?
— Усыплены и связаны где-то в башне Том Тауэр, — говорит Пиллар.
Знаю, что мне надо возразить, но все, о чем я могу думать, это о спасении девушки. Ни о какой морали не может быть и речи, если работаешь с Пилларом.
Я сажусь на колени и осматриваю книгу. Все согласно очередности, сначала «boor» (хам, невежда), которым оказался мистер Скрудж, потом «book» (книга) о Льюисе Кэрролле, и потом «look» (взгляд) в книгу.
— Я ищу внутри книги. Думаю, что здесь должен быть намек на «lock» (замок), — говорю я Пиллару.
— На первой странице или на обложке есть какое-нибудь сообщение от Чешира?
— Да, — я практически смеюсь, когда читаю это. — Здесь говорится: «В чем польза от книги без картинок или разговоров».
— И?
— Ответ: дырки.
— Я полагаю, в книге есть дырки, как и говорил мистер Скрудж.
— Да. В книге по две больших дырки на каждой странице, — говорю я Пиллару.
— Дырки какой формы?
— Они выглядят, как две большие пирамиды, внизу шире, а к вершине все тоньше и тоньше. На концах у них две головы, которые выглядят, как солдаты с необычными шапками, я думаю. На их головах могла бы быть и тарелка.
— Понятно, — голос Пиллара потускнел. — Черт бы побрал этого Чешира. Он действительно играл с нами с самого начала.
— Вы знаете, что это?
— Если ты сидишь, подними книгу и посмотри через дырки на Ист-Уолл.
Я делаю, как он говорит.
— Тебе следует найти две латунные подставки перед камином. Моя догадка такая: если ты останешься прямо посреди комнаты на этом уровне, ты увидишь, что они совпадают с вырезкой в книге.
Я делаю, как он говорит, и он прав. Я вижу латунные подставки. Они покрыты золотом и такие необыкновенные. Фактически, они напоминают мне об Алисе в Стране Чудес Льюиса Кэрролла. Я не знаю, что это, но они вызывают это чувство бессмыслицы и юмора.
— Что они должны значить? Я не вижу «lock», замка, — я чувствую, что уходит время, и чувствую разочарование.
— Тебе нравятся подставки? — доносится сзади голос. Я думала, что я была одна, или это один из помощников Пиллара? Когда я разворачиваюсь, вижу что это Джек Даймондс.
ГЛАВА 26
У Джека на плече висел рюкзак, а его кудрявые волосы снова спадали на лоб. И, конечно, эта его привлекательная улыбочка.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я со злостью.
Джек закрывает глаза и складывает губы так, будто мы вот-вот поцелуемся.
— Ты должна мне поцелуй.
— Что? Ты спятил? — не могу даже представить, что этот парень всерьез. — С чего ты это вообще взял?
— Я опасен, — он открывает глаза и складывает пальцы в форме пистолета. Он начинает стрелять, как ковбой. — Хочешь пойти на свидание?
— Брр, — я поморщилась. Он точно на меня действует, как отвлекающий маневр. Откуда он взялся?
— Пусть это не обязательно будет свидание, — он передумывает. — Я мог бы покатать тебя по Оксфорду в лимузине, стать твоим шофером на одну ночь.
Я качаю головой. Интересно, как Пиллар познакомился с Джеком.
— У тебя лимузин-то хоть есть?
— Нет, но ради тебя я украду его, лютик, — он так быстро притягивает меня к себе за запястье, что я не успеваю от него избавиться. — Кстати, меня зовут Джек Даймондс, — шепчет он мне на ухо. — Я ворую сердца.
— Отпусти меня, — я тяну руку назад.
— Ух ты, у тебя хорошо получается вырываться из мужских объятий, — он с восхищением смотрит на свои пустые руки.
— Ты еще не видел меня в смирительной рубашке.
Слова вылетают у меня спонтанно. Мне понадобилась всего секунда, чтобы понять, что я не должна ему показывать, что ночи я провожу в лечебнице.
— Смирительная рубашка? — он поднимает вверх одну бровь. — Не знал, что тебя держат в неволе и все такое.
— Избавься от него, — говорит Пиллар. — Я же говорил тебя, что он только отвлекает.
Я смотрю на часы, а потом снова на Джека.
— Почему ты всегда с телефоном? — Он наклоняет голову на бок и сверкает своими мальчишескими ямочками. Слишком мальчишескими для двадцатилетнего парня. — Ты разговариваешь с тем стариком, что только что вышел? Ты же с ним не встречаешься, не так ли?
