Сергей Алексеев - Мутанты
— Не ждет она его, Тарас Опанасович.
Дременко глянул из-под мохнатых бровей, словно медведь из берлоги:
— Кто же тебе сказал такое?
— Сама и сказала. И замуж, говорит, никто не берет, не сватается. Мол, рожать пора, а хоть от мутанта рожай.
— Ты с ней такие разговоры ведешь? — спросил голова подозрительно.
— Что же не вести? Мы с Оксаной всякие разговоры ведем…
— Был бы жених, так отдал бы не глядя, — вдруг вздохнул голова, озираясь. — Да где взять такого, чтоб ей по нраву был? Она ведь привередливая — страсть. Ох, кому-то достанется горя с ней похлебать…
Волков с духом собрался:
— Да я бы не прочь, Тарас Опанасович, хлебнуть.
— Чего хлебнуть? — не понял или схитрил тот.
— Горя с Оксаной.
— Ты?..
— Чем я ей не жених? Постарше буду, так и она не первой свежести дивчина. Сама виновата, давно хотел посвататься, да куда там!
— Шутишь, Мыкола?
— Не шучу, Тарас Опанасович! — Волков почуял момент откровения. — Давай с тобой поговорим, как мужики. Нравится мне Оксана, а потому я готов тебе должность уступить и больше не ходить в конкурентах. А своему электорату объявлю, чтоб за тебя голосовали.
Этого Дременко уж никак не ожидал, и вид у него был такой, словно он в лесу заблудился и теперь лихорадочно вертит головой, дабы сориентироваться. Того и гляди закричит — ау!
Но быстро взял себя в руки и проворчал в сторону:
— Знаю я твой электорат… Контрабандисты…
— Как хочешь назови, а полноправные граждане. И весьма активные, между прочим, порядок знают, так что голос свой отдадут, за кого скажу.
Это голова проглотил, как карась наживку, но вдруг трепыхнулся:
— Ты ведь с Тамарой Кожедуб живешь?
— Одно название — живу, — отпарировал Мыкола. — В разных государствах, не расписаны… Какая она мне жена? Никаких обязательств. Горшок об горшок, и кто дальше…
— Як же ж Сильвестр Маркович?
— Мне с ним детей не крестить!
Дременко губу закусил, бровями глаза прикрыл — соображал, должно быть. Николай же Семенович понял, дожимать надо голову:
— Принимай условия, Тарас Опанасович, пока сам предлагаю. И все останется между нами. А уж с Оксаной мы поладим.
Тарас Опанасович соображал с отчаянием и, конечно, угадывал, что в словах бывшего предрика проглядывает некая комбинация, — не мог тот жить без всяческих изощренных уловок, на которые слыл мастером. Однако выявить их с ходу голова был не способен, ибо совпартшкольное образование обрекало на тугодумность, — так считал Волков.
— А що? Дывлюсь, Мыкола, моя Ксанка и насправди тоби люба — колы тоби и кар'ера не потрибна? — наконец проговорил он, и переход на мову означал, что Дременко хитрит, вздумал еще поторговаться.
— Та як Ксаночку побачу, так хвыля в душе бьет! — признался тот. — На шо мене карьера? Нехай горит ясным пламенем! Мы лучше внуков тоби, тату, рожать станем!
Хмурый Тарас Опанасович впервые усмехнулся, и, как показалось, снисходительно:
— Внукив наплодыты — не велыка пиклування… Добре, подуматы треба, Мыкола.
— Некогда думать, — отрубил Волков. — По моим сведениям, Сильвестр Маркович пожаловал. С батькой Гуменником и американцем.
— Откуда ты узнал? — не сдержался голова. — Они ж тайно приехали!
— А ты откуда знаешь, что мы с Оксаной тут обнимались? По телевизору показывали?
Это был открытый намек на то, что Волкову известно о секретном договоре Дременко с Чернобаем, по которому установленные видеокамеры транслировали всю обстановку на таможне голове администрации района в сопредельном государстве. И, невзирая на крайнюю озабоченность, Тарас Опа-насович намек понял и слегка подобрел.
— Ты больше года исполнять обязанности головы не имеешь права, — напомнил ему Мыкола. — Значит, определят дату выборов. Когда начнется избирательная кампания, поздно будет договариваться.
— Не за тем пан Кушнер пожаловал, — озабоченно проронил Дременко и огляделся. — Ладно, Николай Семенович, согласен, если Оксанка пойдет. Нехай!
— Другой разговор!
— Ты мне вот что скажи… Правда, мутант возле таможни ночью отирался?
— Было дело…
— Москальские камеры записали что?
— Не знаю. Сам спроси у Вовченко.
— А ты что?
— У нас с ним жесткая конкуренция. Даже не здороваемся. Москаль, он и есть москаль, великодержавный шовинист и империалист.
— Будет тебе. По-моему, так у него не все дома…
— Прикидывается…
— Разведай у него про мутанта, на уступку пойди ради дела, сам прикинься.
— Да сдался тебе мутант, Тарас Опанасович! Судьба твоей дочери решается. И твоя, между прочим…
— Мне сейчас бы сыскать эту тварь… Или хотя бы место определить, где она прячется.
— На что тебе?
— Понимаешь ты, какое дело… — Тарас Опанасович замялся. — Только информация секретная. За разглашение сам знаешь… Этот американец — очень важный чин в НАТО, сэр Странг, а зовут Джон. Приехал с секретной миссией, по заданию своего руководства. Изловить мутанта хочет, живым. На худой случай мертвым. Но приказано — лучше живым, для науки. Им интересно изучать воздействие радиации на человека. Сроку — три дня. И все на меня одного повесили! Будто я этих мутантов тут развожу или в клетке держу! Будто охотился на них всю жизнь!
Волков тут же смекнул, что наверняка пан Кушнер или же батько Гуменник условие поставили: уедет американец с добычей — быть Дременко головой. А нет — так, мол, не обессудь…
— Помощь моя нужна? — доверительно спросил он.
— Нужна, Николай Семенович, до зарезу! А людей надежных нема…
Волков услышал его внутренний опасливый трепет и добавил волнения:
— Если я встречу мутанта, ловить и вязать? Или как? Тарас Опанасович недоуменно отступил:
— Думаешь, так легко поймать? Сам говоришь, жинкам только показывается. Это же не медведь, на него засидку не устроишь!
Теперь дело следовало поставить так, чтобы голова без него не обошелся.
— Отчего же? — Мыкола сделал многозначительную паузу. — Мутанты ведь через границу ходят? То у нас являются, то у москалей…
— И шо?
— Я же все ходы знаю. Тайные тропы, «окна», дырки. Посадить по паре хлопцев с каждой стороны порубежья — и куда он денется?
Столь примитивный ход он подсказал для того, чтобы вытащить из головы побольше информации.
Дременко щетину на щеках потер — видно, сегодня и разу побриться не успел…
— Можно бы, да вот в чем закавыка: сэр Странг требует, чтоб самому поймать. Он и ружье привез специальное, снотворным уколом стреляет. Говорит, хочу собственноручно добыть. Мол, я на всяких зверей охотился, даже на львов, слонов и прочих африканских животных. И у него дело чести, чтоб самому. То есть его надо подвести к мутанту на выстрел.
