Роберт Стайн - Первый кошмар
— Мои пальцы! Мои пальцы! — Энтони завывал будто зверь, попавший в капкан.
Келли обмотала его руку полотенцем. Потом, обняв за плечи, осторожно повела на улицу.
На следующий вечер Келли навестила Энтони в больнице. Он сделался совсем вялым от множества обезболивающих средств, которыми его накачали. Рука, замотанная бинтами, покоилась на одеяле.
Парень едва смотрел на девушку и отвечал односложно, а то и вовсе не отвечал. Его родители сидели с другой стороны кровати и тихо перешептывались. Мать вытирала глаза платком.
— Пальцы пришили, — сообщила она Келли так же шепотом. — Но они вряд ли будут действовать. Он… он не может ими пошевелить.
Женщина разразилась рыданиями, и муж стал ее успокаивать.
Энтони, глянув на Келли пустыми глазами, ничего не сказал.
— У него шок, — объяснил отец. — Он еще очень слаб. Энтони сказал мне, будто какая-то сила словно бы схватила его руку и засунула в измельчитель. Как же это произошло?
— Я… я не знаю, — выдавила девушка. — Меня не было на кухне. Я правда не знаю. — Она почувствовала, что больше не сможет сдерживать слезы. Наклонилась к Энтони, чтобы попрощаться, потом кивнула его родителям и выскочила наружу.
Вечером Келли увидела, что отец снова ходит по гостиной длинными быстрыми шагами. Джеймс сидел на диване, раскачиваясь в таинственном ритме.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Мне нужен Куби, — ответил братишка, продолжая раскачиваться.
— Где мама? — поинтересовалась Коди, откинувшись на спинку дивана и глядя одним глазом в журнал.
— Уже легла, — ответила сестра. — Она совсем измотана.
— Мы все измотаны, — заявил папа и, засунув руки в карманы своих мешковатых коричневых шортов, направился к окну. — Мы все измотаны. Мы все страшно измотаны.
— А что случилось в доме твоего кузена? — задала вопрос Коди. — Вы хотели занять у него денег…
— Он не дал, — ответил отец. — Не захотел войти в наше положение. И теперь я просто не знаю, что делать.
— Ты хочешь сказать… — начала Коди.
— Я хочу сказать, что у нас нет средств на то, чтобы выбраться из этого чертова дома! — крикнул отец. Его лицо побагровело. — Кузен заявил, что у него выдался тяжелый год. Какие-то неувязки с арендой. Словом, что он не может помочь.
— Джеймс, прекрати качаться, — попросила Келли.
Но тот будто не слышал ее, уставясь в заоконный сумрак.
— Кухня вычищена, — объявила миссис Норд стрем, появляясь на пороге и вытирая пухлые руки полотенцем.
Папа остановился и уставился на нее, соображая, что она говорит.
— Какой жуткий беспорядок, — пожаловалась домработница. — Мне кажется, что этот дом проклят.
— Только не бросайте нас, — попросил папа. — Пожалуйста, миссис Нордстрем. Нам без вас не справиться.
— Хорошо, хорошо, я вернусь утром, — пообещала она со вздохом и вышла из комнаты.
— Мне нужен Куби, — повторил Джеймс. — Я слышал его сегодня утром. Слышал, как он плачет.
— Тебе показалось, — попробовала успокоить его Келли. — Это, наверное, просто ветер.
— Никакой не ветер! — сердито крикнул мальчик, продолжая качаться. — Это Куби!
— Так что же мы будем делать? — спросила Коди, отрываясь от журнала.
Но отец молча глядел в окно, будто находясь в трансе.
Коди повторила свой вопрос.
— Ну, надо докрасить крыльцо, — ответил отец, не оборачиваясь. — Потом перекрыть крышу. А затем…
— Нет, папа, — резко произнесла Келли. — Коди имеет в виду совсем другое.
— Думаю, мы все просто переутомились, — сказал он. — Надо поменьше уставать. Будем вставать попозже, и все как рукой снимет.
Келли хотела возразить, но поняла, что это бесполезно. Сейчас отец ничего не станет слушать.
«Может быть, назавтра все изменится, и он сможет мыслить ясно», — подумала она. Приблизившись к нему, Келли поцеловала его в лоб. Он оказался горячим. Кожа буквально пылала!
— Папа, у тебя, наверно, температура! — воскликнула она.
Но он, как будто, не слышал ее.
Дети отправились по своим комнатам, а Келли обернулась и вновь посмотрела на отца. Он стоял, прижавшись лбом к холодному стеклу, закрыв глаза. Его плечи дрожали.
Келли надела длинную ночную рубашку. Потом отправилась в ванную и почистила зубы.
Выйдя оттуда, заметила, что в комнате Джеймса все еще горит свет, и заглянула туда.
Мальчик стоял в пижаме, рядом со своей кроватью и держал в руках книжку с картинками.
— Почитай мне, — попросил он, заметив сестру.
— Да? — Келли вошла в комнату. Воздух показался ей спертым. — Давай откроем окно.
— Нет! Не надо! — воскликнул Джеймс с испуганными глазами. — Пожалуйста, не надо!
— Ладно-ладно, — Келли подошла к нему. — А почему ты не хочешь открыть окно?
— Потому что, — буркнул брат. Было видно, что он боится. Обычно
Джеймс ничего не боялся, но сейчас…
— Почитай, — повторил он, протягивая ей книгу.
Келли взглянула на обложку. Книга называлась «Паг, уродливый кролик».
— Почитай. Садись сюда, — Джеймс залез в постель и указал на место рядом с собой.
— Но это же для малышни, — возразила Келли. — Тебе читали эту книгу в пять лет. К тому же теперь ты сам умеешь читать.
— Ну, пожалуйста, почитай, — попросил Джеймс тоненьким, жалобным голоском.
Было ясно, что он вот-вот разревется. «Бедняга, — подумала девушка. — Пытается вернуться в детство. Настолько запуган, что хочет оказаться в том возрасте, где все было хорошо. Хорошо и спокойно».
Она всхлипнула, притянула его к себе и крепко обняла. Братишка казался ей таким хрупким и беззащитным.
Он не пытался освободиться, а только повторял:
— Пожалуйста, почитай мне.
Сестра отпустила его и утерла себе слезы. А потом принялась читать детскую книжку, будто ему было не девять, а два годика.
Закончив, положила книгу, пожелала братишке «Спокойной ночи» и вышла из комнаты. В дверях остановилась и оглянулась. Джеймс поднял книгу и принялся сам ее перечитывать.
Келли покачала головой и медленно зашагала к своей комнате. От жалости к брату ей хотелось разреветься. Она еще не знала, что больше не увидит его.
Глава 20
«Дорогой дневник!
Я так волнуюсь о моем бедном братишке. Он начал вести себя как маленький. Заставил меня читать ему детскую книжку с картинками.
Джеймс боится всего на свете. Даже открытого окна. Он никогда не был таким.
Этот дом изменил нас всех.
Мама сделалась молчаливой, и из нее слова не вытянешь. Сегодня она ушла в свою комнату сразу после ужина и просто лежала в темноте. А когда я днем попросила ее сходить со мной в магазин выбрать одежду для школы, лишь покачала головой и отошла.
