Марина Андреева - Ведьмина книга
Свету словно прорвало, то ли соскучилась по сверстникам, коих помимо жениха со школы не видела, то ли и вправду наболело. Она рассказывала про свою жизнь, про бабушку, про жениха. Делилась мечтами и планами о том, как переберётся в город, где мечтает встретить настоящую любовь…
«Наивная», — подумала Маша. В город со всей территории бывшего СССР невесты съезжаются, и деревенских, куда попронырливее Светки, промежду делом, не замечая, на завтрак едят. Но ведь пока сама не обожжется, не поймёт, что город тоже не мёдом мазан. Тут, конечно, сложно. Особенно в быту: автолавка пару раз в неделю, газ в баллонах, отопление печное, вода в колодце, туалет на улице, а чтобы помыться, надо ещё и баню истопить. Дрова опять же или покупать, на что ещё попробуй заработай, или самим добывать. А про хозяйство Маше вообще страшно думать было. Она и сейчас-то старалась от ведомой Светкой коровы подальше держаться. Может, девочка и права. Циничен, равнодушен пыльный город, но там и с работой проще, и условия человеческие.
А девушка тем временем всё изливала и изливала душу, не замечая, что всё дальше приближается к запретному месту.
— Ты корову то на выпас или на выгул ведешь?
— Ой! — спохватилась девушка и с ужасом заозиралась по сторонам.
До тропинки к запретному озеру оставалось метров пятьдесят. Света растерянно оглядывалась, не понимая: как же так заболтаться-то умудрилась? Неожиданно в глазах девушки мелькнула решимость. Отойдя в сторону, она вбила в землю колышек и, погладив Ромашку по боку, ничего не говоря, направилась в сторону озера. Маша удивлённо последовала за ней.
— Здесь и вправду красиво, — ошалело глазея по сторонам, произнесла девушка.
— И, как видишь, ничего страшного не произошло, — ободряюще улыбнулась Маша. — Пойдём, покажу, где наши бабушки выросли.
«А моя умерла», — мысленно добавила Маша и повела сестру к остаткам фундамента. А выйдя из кустарника, встала как вкопанная. На брошенном на печи матраце, свернувшись клубочком, спал абсолютно голый Витя. Вид его обнажённого тела всколыхнул в памяти ночные видения, и девушка ощутила, как краска приливает к лицу.
— Отвернись, — смущенно обратилась она к опешившей от такой картины Свете, а сама направилась к другу.
В конце концов она и собиралась его найти. Задача упростилась.
— Вить, — позвала она, но парень не шелохнулся.
Сердце девушки затрепетало: замерз? Убили? Маша кинулась к другу. Слава богу, дышит. Осторожно толкнула в плечо, и он сонно зашевелился, открыл глаза, улыбнулся и потянулся к девушке, словно желая обнять.
— Куда ты ушла? Бросила меня одного, — по Витиному лицу блуждала какая-то странная улыбка, он словно был чем-то одурманен.
— Ты что, на наркоту подсел? — выпалила единственное, что пришло в голову, Маша. — Оденься, на тебя люди вон, — она кивнула в сторону отвернувшейся Светы, — смотрят.
Парень оглянулся по сторонам, но словно никого и не увидел. «Точно, чем-то обдолбался», — с горечью подумала Маша.
После сегодняшнего сна она представляла их вместе, и такой поворот событий её абсолютно не радовал. Тем временем Витя слез с печи, прошел сквозь никому невидимые лабиринты давно разрушенного дома и, выйдя на «улицу», смутился. На него во все глаза таращилась ничего не понимающая Светка. Маша, смотря на друга, гадала: то ли он заигрался, то ли правда под чем-то. Девушка окинула взглядом валяющиеся вокруг вещи, боясь увидеть какие-нибудь таблетки, ампулы или шприцы. Но ничего подозрительного в поле зрения не было.
— Нам надо поговорить, — подойдя к натягивающему штаны парню произнесла Маша. — Но не здесь. Собирай вещи. Мы уезжаем. Света, познакомься, это мой старинный друг — Витя. Витя, а эта, ставшая свидетельницей твоего бесстыдства девушка — моя сестра Света.
Молодые люди смущенно поприветствовали друг друга. Витя молча оделся, повторяя свои выкрутасы, побегал по лабиринтам несуществующего дома и с собранными вещами выскочил на улицу.
— Зачем уезжать? — непонимающе произнёс парень. — Разве нам здесь плохо?
— На море поедем, — на ходу решила Маша, не собираясь устраивать при Свете разборки.
Девушка твёрдо решила: придёт в дом, соберёт вещи, простится и, ничего не объясняя, уедет. Ждать такси долго. Придётся пешком добраться до трассы, а там уж на попутке. Витя с ней, а значит, пора убираться и не подвергать риску жизни родных. Вот только планам оказалось не суждено сбыться.
— Где это вас носит всё утро! — ещё издали начала ругаться Клавдия. — Ой… — завидев Витю, отшатнулась старушка. — Вот нечистая-то…
— Ты чего? — не поняла Маша.
— Да это я так… — отводя взгляд, произнесла пожилая женщина. — Ты лучше друга-то проводи, да поешьте, пока обед не остыл.
— Так куда ж мне его провожать, коли он со мной уехать сейчас должен, — уставилась на бабку Маша.
— Никуда ты сейчас не поедешь! — уперлась старая. — Вон пусть идёт на лавке посидит. А вы, обе в дом! Разговор есть.
Усадив Витю, Маша переглянулась с поникшей сестрой, и девушки прошли в дом, где, уперев руки в бока, ждала Клавдия. Странно, никаким обедом и не пахнет… — отметила про себя Маша, но промолчала.
— Так, — старуха строго взглянула на младшую, — ты, брысь есть и не вздумай уши греть. И тому, — она, скривившись, кивнула в сторону двора, — что-нибудь вынеси.
— Ба… и что мне есть? — послышался из кухни растерянный голос Светы.
— Борщ в холодильнике.
— Но ты же сказала — остывает… — растерялась она, но бабка в ответ лишь дверь поплотнее прикрыла и повернулась к Маше:
— А с тобой, голуба моя, разговор будет. Ну, и кто тебя просил туда соваться? Ты сама-то понимаешь, какую беду накликала, в тот раз приехав?
Маша растерянно хлопала глазами. Вот те на, получается, её из дома выставляют? Нет, она конечно сама уехать втихую собиралась, но одно дело, когда это её собственное решение во благо родным, и другое, когда те самые родные за порог выставляют. Старуха, наблюдая сменяющуюся гамму чувств на лице девушки, поняла, какие мысли пронеслись в её голове:
— Да никто тебя не гонит, дурья твоя голова. Ух… сегодня такое творится, что не до чего вообще, — внезапно сникнув, запричитала старушка. — Ночью дед Саныч в колодце утонул! Светку Костя всё утро ищет. Почитай, раз уже пять заезжал. А что мне сказать? Коровы нет, и вас обоих тоже. Чуяло моё сердце неладное, да надеялась, дура старая, что хоть малая-то тебя образумит. Ай, нет же! А если узнает, что вы с каким-то дружком пришли, как думаешь — что будет? Он и так сегодня не в себе.
— Это Светкин женишок-то? — догадалась Маша.
— Он самый. Да только хотела б я знать, откуда тебе ведомо было, что Саныч потонет, а Костькиного отца на пилораме порубит?
