Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых
Стул, рядом с которым он сидел на полу, вдруг с грохотом перевернулся. Обернувшись, Сарим в ужасе увидел, что стена пододвинулась еще ближе, подталкивая перед собой мебель и хлам. На другом конце чердака тоже слышался треск и хруст ломавшихся досок.
А затем…
Чудовищная боль пронзила голову Сарима де Лоре. Закричав, магистр марионеток упал как громом пораженный, скукожившись на полу. Его голова готова была взорваться, и каждый нерв, казалось, превратился в раскаленную лаву.
И тут он увидел свет. Загадочное зеленое мерцание, сперва слабое, но постепенно усиливающееся. Теперь он мог разглядеть чердак с невероятной отчетливостью. Медленно, словно вода, свет проникал во все закоулки помещения. Он то слабел, то становился интенсивнее, пульсируя в странном ритме, и в конце концов заполнил весь чердак. В этот момент у Сарима де Лоре появилось ощущение, будто он присутствует при схватке двух чудовищных сил, беззвучной, но ожесточенной.
Сила, которая ему помогала, победила.
Свет исчез, а вместе с ним и боль. Когда Сарим де Лоре открыл глаза, чердак вновь стал нормальным, а стены и крыша находились на том же уровне, на каком и должны были находиться. Облегченно вздохнув, тамплиер закрыл глаза и улегся на пол. Что-то шевелилось в его душе — казалось, огромный темный зверь заползает в свою нору, усталый, но довольный.
Внезапно он все понял. Его крики о помощи были услышаны. Это было создание, жившее в нем, новая сила, помогавшая ему преодолеть защитную магию проклятого дома Андары. И Сарим де Лоре почувствовал глубокую благодарность этой силе.
Когда он поднялся с пола, руки у него уже не дрожали. Лицо по-прежнему покрывала корка запекшейся крови, но кровь текла уже не столь обильно. Сарим де Лоре успокоился. И все же, несмотря на огромное облегчение, прежняя сила еще не вернулась к нему в полной мере. Он чувствовал себя уставшим, каждое движение требовало усилий. Но мысль о том, что он уничтожил своего врага, давала ему уверенность в его готовности к воплощению в жизнь второй части изощренного плана.
Тамплиер внимательно осмотрел чердак. Тот факт, что здесь не было выхода, по-прежнему смущал его, однако не в такой мере, как раньше. Он же как-то вошел в это помещение, а значит, как-то отсюда и выберется. Де Лоре взглянул на потрет Родерика Андары и уже хотел отвернуться, но что-то заставило его присмотреться к картине повнимательнее.
Портрет был…
Де Лоре не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать беспокойство, которое он испытывал, глядя на это полотно. Сначала ему показалось, что это вполне удачный, с точки зрения искусства, портрет, который, впрочем, не очень напоминал человека, с которого его писали. Теперь же… Он с ужасом подумал, что теперь человек на портрете так похож на Родерика Андару, что создается впечатление, будто он готов вот-вот сойти с полотна.
Сад был настоящим кошмаром. Рольф даже не стал пытаться проникнуть в дом через парадный вход, и они с Франкенштейном перелезли через забор, собираясь подойти к дому с тыльной стороны. Они шли по заросшему саду не больше пяти минут, но это время показалось Франкенштейну целой вечностью. Сад казался… живым.
Эта мысль была абсурдна и ничем не обоснована, но Виктор Франкенштейн не мог отделаться от ощущения, что за ним следят, следит кто-то невидимый, но очень внимательный, не упускающий из виду ни единого движения. Должно быть, так чувствуют себя кролики, замирающие под взглядом змеи, но кролики хотя бы могут видеть своего врага, в то время как тот, кто наблюдал за ним и Рольфом, оставался невидимкой.
К изумлению Рольфа, которое он безуспешно пытался скрыть, дверь была не заперта. Франкенштейну все больше казалось, что он находится рядом с чем-то незаметным, но тем не менее весьма опасным. В этом доме нельзя было укрыться, наоборот, доктор чувствовал себя мухой, пытавшейся выбраться из паутины, но из-за своих движений все больше запутывавшейся в ней.
В доме было очень тихо, в большом коридоре на первом этаже горел свет, однако они не услышали ни звука. Когда они прошли по лабиринту комнат, залов и лестничных пролетов.
Франкенштейн подумал, что еще никогда не встречал такой тишины в жилых домах.
— А где слуги? — спросил он.
Рольф нетерпеливым жестом приказал ему замолчать и закрыл ведущую из коридора дверь. Судя по выражению его лица, он, как и Франкенштейн, не понимал, что происходит.
— Пойдемте наверх, — предложил Рольф. — Посмо…
За их спиной послышался какой-то шорох. Запнувшись, Рольф испуганно оглянулся и отпрянул к двери, потащив за собой Франкенштейна, который даже не успел удивиться. Шорох повторился, а затем под лестницей, которую Франкенштейн до этого даже не заметил, распахнулась дверь. В коридор вышел какой-то человек. Если раньше доктор в глубине души сомневался в том, что рассказали ему Говард и Рольф, то теперь все его сомнения развеялись. И если бы сейчас Рольф заявил, что Санта-Клаус существует, то Франкенштейн поверил бы и этому, учитывая картину, представшую перед ним.
Из двери, очевидно ведущей в подвал дома, вышли еще два человека. Эти двое, чуть было не заставшие Рольфа и доктора врасплох, выглядели очень странно. На них были длинные белые накидки с равносторонними крестами красного цвета и кольчужные штаны. Глядя на их одежду, можно было бы сказать, что они сошли со страниц средневекового романа о рыцарях. Но их вид не шел ни в какое сравнение с обликом третьего человека, вернее создания, которое Франкенштейн лишь в первый момент принял за человека…
Насколько доктор мог разглядеть, это существо было сделано из железа и немного напоминало ходячий скелет; из металлического остова торчали руки, ноги и голова, а внутри вертелись какие-то колесики. Это создание двигалось как-то резко, механически, а его голова непрерывно вращалась, подергиваясь, словно голова птицы. В глазницах металлического черепа мигали две крохотные красные лампы. Онемев от страха, Франкенштейн смотрел, как двое мужчин и их загадочный спутник прошли в нескольких шагах от их укрытия и начали подниматься по лестнице на второй этаж. Вскоре стало тихо, но Франкенштейн никак не мог сбросить с себя оцепенение.
— Что это было? — пробормотал он, не отводя взгляда от лестницы.
— Одна из кукол Дебилоре, — мрачно ответил Рольф.
Его огромные лапы сжались в кулаки, как будто великан с трудом сдерживался, чтобы не броситься за этими людьми и не атаковать их.
— Просто эта марионетка еще не вполне готова.
— Так, значит, они… здесь? — Последнее слово прозвучало истерично.
— Судя по всему, да, уважаемый доктор. — Рольф ухмыльнулся. — Где появляются эти циркачи в карнавальных костюмах, там найдешь и Дебилоре, уж можете мне поверить. А теперь… — Рольф улыбнулся еще шире, хотя выглядел не очень весело, — попробую найти этого урода.
