Стивен Кинг - Бессонница
Лоис сзади потянула его за рукав, и он обернулся к ней. Она все еще улыбалась, но лихорадочная напряженность в ее взгляде делала выражение, застывшее на губах, подозрительно похожим на крик. За ней Конни Чанг и Розенберг шли обратно к зданию.
— Ты должен вытащить меня отсюда, — прошептала Лоис. — Я больше не выдержу. Я чувствую, что теряю рассудок.
[Ладно — нет проблем.]
— Ральф, я не слышу тебя… И я, кажется, вижу, как солнце светит сквозь тебя. Господи, я точно вижу!
[О… подожди-ка…]
Он сосредоточился и почувствовал, как мир вокруг него слегка вздрогнул. Цвета потускнели; аура Лоис, казалось, втянулась обратно под кожу.
— Лучше?
— Ну, во всяком случае, тверже.
Он слабо улыбнулся:
— Отлично. Пошли.
Он взял ее за локоть и повел обратно к тому месту, где их высадил Джо Уайзер. В том же направлении вели кровавые брызги.
— Ты нашел то, что искал? — Да.
Она тут же просветлела:
— Это здорово! Я видела, как ты поднялся… Знаешь, это было очень странно… все равно что смотреть, как ты превращаешься в фотографию оттенка сепии. А потом… мне показалось, я вижу, как сквозь тебя светит солнце… Это было очень странно. — Она строго взглянула на него.
— Погано, да?
— Нет… Не погано. Просто странно. А вот те жуки… Они были погаными. Фу!
— Я понимаю тебя. Но думаю, они по-прежнему там.
— Может быть, но нам предстоит еще долгий путь, чтобы выбраться из леса, правда?
— Ага… Путь обратно в Райский Сад неблизок… как сказала бы Кэрол.
— Ты только будь рядом со мной, Ральф Робертс, и не теряйся.
— Ральф Робертс? Никогда не слыхивал о таком. Нортон — вот настоящее имя.
И это, к его радости, заставило ее рассмеяться.
Глава 24
1
Они медленно шли через заасфальтированную стоянку, всю расчерченную желтыми полосами. Ральф знал, что сегодня вечером большая часть мест здесь будет занята. Прийти, посмотреть, послушать, себя показать… И самое главное, показать всему городу, а через него всей наблюдающей стране, что все чарли пикеринги на свете не могут тебя запугать. Даже то меньшинство, что не придет от страха, заменится охваченными болезненным любопытством.
Приблизившись к гоночному треку, они одновременно подошли и к краю «мешка смерти». Здесь он был плотнее, и Ральфу стало видно медленное круговое движение, словно «мешок смерти» был сделан из крошечных крапинок обуглившегося материала. Это было немного похоже на воздух над открытым мусоросжигателем, пронизанный жаром и частичками сгоревшей бумаги.
И до него доносились два звука — один, накладывающийся на другой. Верхний напоминал серебристое звяканье и вздохи. Такой звук мог бы издавать ветер, подумал Ральф, если бы он научился рыдать. Звук был не из приятных, но тот, что раздавался из-под него, вызывал активное отвращение — слюнявый, жующий шум, словно где-то рядом гигантский беззубый рот перемалывал большие куски мягкой пищи.
Когда они приблизились к темной, как бы состоящей из мелких частичек шкуре «мешка смерти», Лоис остановилась и испуганными виноватыми глазами уставилась на Ральфа. Голосом маленькой девочки она проговорила:
— Не думаю, что сумею пройти сквозь это. — Потом запнулась, сделала над собой усилие и наконец выпалила: — Знаешь, оно живое. Вся эта штуковина. Оно видит их. — Лоис указала большим пальцем через плечо на людей, толпящихся на стоянке, и сотрудников служб новостей, стоявших ближе к зданию. — И это погано, но оно видит и нас, а это еще хуже… потому что оно знает, что и мы видим его. Оно не любит, когда его видят. Когда чувствуют, еще ничего, но только не видят.
Теперь нижний звук — слюнявый и жующий, — казалось, превратился в почти различимые слова, и чем дольше Ральф вслушивался, тем больше уверялся, что так оно и было на самом деле.
[Воннтсюдаа. Убирайтесссь. Умааатвайте.]
— Ральф, — прошептала Лоис. — Ты слышишь это?
[Ненвшишу. Упппью. Сошшшрууу.]
Он кивнул и снова взял ее за локоть:
— Пошли, Лоис.
— Идти?… Куда?
— Вниз. До конца.
Мгновение она лишь молча смотрела на него, не понимая; потом лицо ее осветилось, и она кивнула. Ральф ощутил щелчок внутри себя — чуть сильнее, чем тот, похожий на взмах ресниц, который случился несколько секунд назад, — и вдруг день вокруг него прояснился. Туманный вихревой барьер перед ними растаял и исчез. Тем не менее они закрыли глаза и задержали дыхание, приблизившись к тому месту, где, как они знали, находился край «мешка смерти». Ральф почувствовал, как ладонь Лоис напряглась в его руке, когда она торопливо прошла сквозь невидимый барьер, а когда проходил сквозь него он сам, темный узел спутанных воспоминаний — медленная смерть жены, потеря любимой собаки в детстве, Билл Макговерн, согнувшийся и схватившийся рукой за грудь, — сначала, казалось, легонько окутал его мозг, а потом резко сжался, как сильная рука. Слух его заполонил тот серебристый всхлипывающий звук, такой постоянный и отдающий такой леденящей пустотой, как плач идиота от рождения.
Потом они очутились снаружи.
2
Как только они прошли под деревянной аркой, стоявшей на другом конце автомобильной стоянки (МЫ НА ГОНКАХ В БАССЕЙ-ПАРКЕ! — было написано на ней), Ральф подвел Лоис к скамейке и заставил ее присесть, хотя она яростно утверждала, что с ней все в порядке.
— Отлично, но мне самому нужно две-три секунды, чтобы снова собраться с силами.
Она убрала прядь волос с его виска и нежно поцеловала его в ямочку под ней:
— Отдыхай сколько хочешь, родной.
Отдых занял около пяти минут. Почувствовав, что может подняться на ноги без риска рухнуть на колени, Ральф снова взял ее за руку, и они вместе встали.
— Ты нашел, Ральф? Нашел его след?
Он кивнул:
— Чтобы увидеть его, нам надо подпрыгнуть уровня на два. Сначала я попробовал подняться наверх лишь так, чтобы видеть ауры, поскольку, мне кажется, это ничего не ускоряет, но — не сработало. Нужно чуть выше.
— Хорошо.
— Но нам надо соблюдать осторожность. Потому что когда мы можем видеть…
— Могут видеть нас. Да. И еще нам нельзя терять чувство времени.
— Точно. Ты готова?
— Почти. Думаю, мне сначала нужен еще один поцелуй. Сойдет и совсем малюсенький.
Улыбнувшись, он поцеловал ее.
— Теперь я готова.
— Ладно… Поехали.
Щелк!
