Елена Ткач - Зеркало Пиковой дамы
Глава 7
ФОТО В РАМОЧКЕ
Шел февраль и шли репетиции. Полным ходом! Не было ни дня, чтобы в студии не толпился народ: по утрам те, кто учился во вторую смену, мастерили реквизит, сколачивали декорации. Даже задник сами шили… А вечерами зал, казалось, плавился от накала эмоций: все жутко нервничали юным актерам не удавалось найти нужный ритм, который должен держать нерв спектакля. К тому же сцены с графиней и Германном никак не ладились.
— Вы совсем не чувствуете ритм этой сцены! — кричал Марк Николаевич совершенно задерганным и сбитым с толку Алене и Максу, игравшим главных героев.
— Макс, ты не в том ритме стоишь! — грозил режиссер Максиму.
— Марк Николаевич, я не понимаю, как это: стоять не в том ритме!
— Ты хочешь вызнать тайну, в этом для тебя сейчас все: вся жизнь! Разве ты так стоял бы перед человеком, от которого зависит для тебя все?! Ты должен старуху заставить: сначала ты её умоляешь, потом обещаешь взять её грех на свою душу, потом грозишь пистолетом… Это три состояния, и в каждом из них ты другой! А ты стоишь так, точно просишь отвесить тебе кило колбасы!
— Марк Николаевич, я не понимаю, что такое ритм… — бубнил затюканный Макс.
— Хорошо, вот представь себе, — горячился Далецкий, вскакивая на сцену. — Вон там, за углом хорек, который таскает кур. Там его нора. А ты стоишь с палкой и подстерегаешь его, чтобы хлопнуть, как только выскочит… Нет, дружок, так ты его упустишь! Внимательнее, сосредоточься… все внимание — на эту нору. Как хлопну в ладоши, бей палкой! — Он выждал с полминуты и резко хлопнул в ладоши. — Видишь, как ты опаздываешь! Ты должен стукнуть воображаемой палкой одновременно с моим хлопком. Давай ещё раз…
Они бились над этим минут сорок, пока Макс совершенно не взмок и не достиг желаемого результата: он лупил по несчастному хорьку, которого, к счастью, не существовало на свете, с таким остервенением, что мог бы наверное размозжить голову носорогу, при этом удары почти в точности совпадали с хлопками в ладоши.
— Видишь сам? — торжествовал Далецкий. — Теперь ты совсем в другом ритме стоишь… Вот теперь можно начинать. Не забывай: ты идешь от "я" к "он", от себя к Германну. Как бы ты сам чувствовал, действовал в предлагаемых обстоятельствах? В итоге рождается некто третий: сценический образ… Ну, начали!
Во время этих испытаний остальные сидели в зале и сочувствовали бедняге Максу, представляя себя на его месте. У девчонок роли были небольшие, и особой нагрузки на психику они не испытывали: Маруся играла мамзель из модной лавки, которая приносит Лизе записку от Германна, а потом вместе с Маней и Таей составляла свиту графини. Илья играл Томского, Гарик — Чекалинского, Павлик и Мирон — игроков. Конечно, актеров недоставало, но что поделаешь: приходилось сокращать число персонажей.
Алена была отчего-то на взводе и то и дело отпрашивалась: то бегала покурить, то ей требовалось в магазин: колготки поехали, то сматывалась поесть в ресторан, благо, "Ноев ковчег" был неподалеку… Еду она поглощала с немыслимой прожорливостью и могла, кажется, завтракать, обедать и ужинать одновременно и весь день без перерыва.
Однажды Алена пригласила с собой в ресторан Алю, с которой старалась наладить дружеские отношения.
"Мы ведь с тобой обе на первых ролях, — говорила она. — Надо нам помогать друг другу…"
Аля вытаращила глаза, услышав, сколько всего Алена заказывает. О том, каких денег все эти яства стоят, она старалась не думать…
— А что? — вгрызаясь в седло барашка и стреляя глазами по сторонам, заметила та. — У меня все сгорает, видишь, какая фигура? У папы в офисе мужики только облизываются, когда я прихожу!
Алена начала с салата из морепродуктов фрутти ди маре: ей принесли прямо-таки необъятных размеров блюдо, где на зеленых влажных листах салата красовались толстенькие розовые креветки, мидии и кальмары, приправленные майонезом. Потом отведала заливное из осетрины, жюльен, сациви и, пожевывая икорку, подобралась к горячему. За котлетой по-киевски следовало упомянутое седло барашка, а за ним и десерт: фруктовый салат, эклеры, кофе-гляссе и мороженое. Вышколенный официант с невозмутимым видом не уставал подносить очередные блюда к их столику, на них уже посматривали… Сидят в одиночестве две девицы неполных шестнадцати лет и сметают деликатесы в несметном количестве! Впрочем, этому предавалась одна Алена. Аля скромно заказала себе салат оливье и цыпленка и все время с испугом глядела на двух дам за соседним столиком: они следили за девочками с нескрываемым осуждением.
— Слушай, что ты все на этих теток пялишься! — возмутилась Алена, обсасывая косточку так, что на ней не осталось ни волоконца мяса. Ее острые белые зубки работали четко и с делом своим были отлично знакомы: казалось, тарелки можно не мыть, все было съедено подчистую!
— И плевать, что о тебе подумают! Я поесть люблю, ну так что, кому до этого дело? Между прочим, я деньги плачу! Потом в бассейн схожу, в фитнесс-клуб: массаж, сауна — и все лишнее — как рукой! Да и в студии у нас так напрыгаешься, что не слишком-то растолстеешь…
Аля глядела на Алену, и вдруг увидела, что перед ней сидит самый настоящий хорек с острым взглядом и не менее острыми зубками. И ела-то она как-то не по-человечески… по-звериному, что ли: с жадностью, но при этом с абсолютной естественностью, точно грызть и обгладывать было её жизненно-важным делом…
А фигурка у неё и в самом деле была загляденье! Крутые бедра, тонкая талия, высокая упругая грудь, а плечи!.. И всегда глубокое декольте, и всегда короткая юбка, и высокий каблук, и золотые цепочки на шее гроздьями, а браслетов и перстней не счесть, и все это неземное великолепие окружало легкое летучее облачко бесценных духов. Пышные блестящие волосы волнами падали по плечам, длинные ногти на тонких пальцах искусно покрыты лаком, макияж — точно только что от косметички! Нет, на Алену и впрямь можно было заглядеться! Всем девица взяла… вот только глаза у неё были, хоть и живенькие, но пустые. А запястья и щиколотки слишком грубы — кость широкая, а это верный знак: не было в ней породы! Хотя Алене по-видимому это жить не мешало…
Вот и сегодня Алена, качая бедрами, подошла к Але и позвала в ресторан. Но той с лихвой хватило нежных воспоминаний о прошлой трапезе и она отказалась. Мельком взглянув на сцену, где Марк Николаевич дрессировал Макса, Алена хмыкнула: "Ну, это надолго, сто раз успею пожрать! Надо ещё в фотоателье заскочить, получить фотографии… Если что — скажите Маркуше, что папа срочно по делу вызвал, йес? "И удалилась бодрой походочкой, "дыша духами и туманами"…
