Татьяна Стафеева - Привнесённая память
Герберт наклонился к уху девушки:
-Видишь, тут настоящий ад!
Его дыхание ожгло ей шею.
-Все нормально! – почти прокричала Ника.
Они присели на два низеньких пуфика у двери.
-Съешь чего-нибудь? – снова обратился к ней Герберт.
-Нет, спасибо…
-Стесняешься?
-Я не голодна.
-А если честно?
-Если честно, не представляю, как себя вести, - поколебавшись, призналась Ника.
-Так я и думал. Нормальным людям кусок в горло не полезет в такой обстановке! – проговорил юноша. – Зилка обожает хаос. А я, наоборот, сторонник гармонии. Мы противоположности во всем, но другой сестренки у меня нет! - В его голосе позвучала нежность. - Все-таки, рекомендую бутерброды с красной рыбой и салями, сестрица их отменно делает!
Герберт положил на бумажную тарелочку два кулинарных чуда.
-Спасибо, - поблагодарила Ника.
-Пива или колы?
-Колы.
-Ясно. Совсем не пьешь.
-Только бокал шампанского на Новый Год.
-А я впервые попробовал шампанское в семь, мне оно жутко вкусным показалось, как лимонад. Добрых три стакана осушил. Но опьянение не помню, осталось ощущение веселья и полного счастья! – все так же на ухо поведал Герберт.
Брат одноклассницы нравился ей все больше и больше. Парень держался спокойно, с милой непосредственностью, рядом с ним девушка чувствовала себя защищенной, перестала бояться шумных гостей. Откровенно говоря, на них никто не обращал внимания, каждый занимался собой.
Бутерброды действительно оказались невероятно вкусными, просто таяли во рту. Незаметно Ника умяла оба. На тарелочке волшебным образом возникла горка фисташек. Меню из чипсов, орехов и сэндвичей она сочла непривычным угощением на именины. У Рыжовых на стол подавали классические салаты, жареный картофель, котлеты и курицу. И обязательный десерт из бисквитного торта и фруктов.
Здесь же все выглядело не так. Сама комната с минимумом мебели и массой столиков на колесиках. Стены, увешанные экзотическими сувенирами и фотографиями в самых причудливых рамках. Пестрые гости, которым плевать друг на друга. Странная музыка. Юноша в бесформенной футболке, казавшийся принцем из сказки.
-У вас интересные имена: Герберт, Зилаида, - заметила Ника, глотнув шипучего напитка из высокого стакана, ледяная кола оцарапала горло.
-Хочешь сказать, прикольные?
-Не люблю это слово.
-Я тоже. Оно вульгарно и ровным счетом ничего не объясняет, - согласился собеседник, – видишь ли, наши предки большие оригиналы, в свое время начитались фантастики, вот и начудили от души. Думаю, со мной все понятно: Герберт Уэллс, "Война миров". Откуда взялась Зилаида, сами толком объяснить не могут. Но понравилось. Мне-то еще ничего - Герберт Витальевич Тюлькин не так смешно звучит, как Зилаида Витальевна Тюлькина. Сестра осознала, какое у нее имечко, в четыре годика и сразу же возмечтала выскочить замуж! До сих пор не образумилась!
-Тебе не кажется этот повод несерьезным? - улыбнулась Ника. - Голицын или Петровский вполне могут оказаться законченными негодяями!
-Кажется. А еще мне кажется, я давным-давно тебя знаю!
Они встретились взглядами. Стены комнаты вдруг растворились, перестали существовать, полутемная гостиная превратилась в райский сад для двоих, а безбожный грохот музыки сменился пением птиц и журчанием ручья.
-Как зовут вашу маму? – машинально спросила девушка.
-Наяда Евгеньевна. Девичья фамилия Пончик.
Они невольно рассмеялись.
-Наверное, она тоже мечтала поскорей выйти замуж! - предположила Ника.
-И так спешила, что не спросила папахена, как его фамилия! – в тон ей ответил Герберт.
Неожиданно музыка стихла.
-Народ, минутку внимания! – обратилась к присутствующим именинница. – Тем, кто не знает, хочу представить славную пацанку! Веронику Рыжову! Пока Гэб окончательно не запудрил ей мозги!
Случилось страшное: одноклассница подошла к ним и протянула руку. Пришлось встать под заинтересованными взглядами гостей.
-Почему она не приходила раньше? Да все просто: я не видела в ней личности! Так, серая мышка, тихая отличница! Словом, полный отстой!
-Зилка, заткнись! – увидев, как мучительно покраснела Ника, Герберт вскочил и взял ее за другую руку.
-Отвали! – отмахнулась Тюлькина. – Но недавно эта скромница вдруг показала себя с неожиданной стороны! Явила миру образец ничем не замутненной, я бы сказала героической, самоотверженности!
-Зила, не надо, пожалуйста! – опустила голову Ника.
-Да не дрейфь, говорю, все путем! - подогретая пивом одноклассница еще сильней сжала ладонь своей гостьи.
9 Герберт
Далее следовал гротескно приукрашенный рассказ о разорванной контрольной. Нетрезвый народец слушал на удивление внимательно, реагируя смешками и восторженными возгласами. Но Ника ощущала сердцем лишь одного человека – Герберта. Его взгляд, обращенный к ней, делался все весомее, наполнялся чем-то глубоким, необъяснимым. И прекрасным. Девушке вдруг захотелось, чтобы эта сладкая мука никогда не кончалась.
-И когда клочья бумаги полетели математичке в физию, я увидела в нашей скромнице не просто неприметную птаху, а чела обалденно красивой души! Аплодисменты! – все-таки завершила прочувственную речь Тюлькина – общество дружно забило в ладоши. - Она умница-спортсменка-красавица, кто бы спорил. Только не воображай, Ничка, я не набиваюсь тебе в подруги, но не могу пройти мимо настоящего поступка, пусть и во благо двух глупых Барби. Есть здесь хотя бы один индивидуум, ради которого кто-то уничтожил свою контрольную? Нет? Я так и знала!
-Зилка, не гони! Ты же не собираешься сделать из Ники музейный экспонат! – разозлился Герберт.
-Конечно, нет, мой славный братец! Но, согласитесь, она выглядит, как отстой! А я хочу придать ей отпадный вид хотя бы на один вечер!
-Я не позволю, черт побери! Тебя заносит на поворотах! – заорал юноша.
-Но разве плохо изменить себя, хотя бы попробовать! Ничего не прибавится и не убавится, не надо бояться, как последнее чмо! Ведь ты не против, Ничка? А то наш неистовый Гэб сейчас порвет меня на ленты!
-Я согласна, Зила, делай из меня, кого считаешь нужным! Нельзя отказывать имениннице! – задорно проговорила Рыжова.
-Вау! – завопили гости.
-Здорово! Я же говорила, она не совсем потерянный для общества человек! Алка, Светка, за дело!
Девчонки удалились в комнату Зилаиды. На кровать, застеленную грубой рогожкой с лохматыми заплатками, полетели самые фантастические тряпки. Нику заставляли мерить то одно, то другое. Наконец все дружно сошлись на юбке в складочку, сидевшей на бедрах и больше напоминавшей широкий пояс и модерновом льняном топе, оставлявшем открытым пупок. Сверху напялили белый длиннющий пиджак, больше похожий на плащ.
