Роберт Мазелло - Кровь и лед
— Помогли тебе? Как?
— У них есть лекарство, — ответила она. — Лекарство, которое поможет нам… измениться.
Синклер дышал часто и прерывисто. Элеонор понимала, что он охвачен всепожирающей жаждой крови. Ее взгляд быстро обшарил комнату и остановился на холодильнике, в котором она недавно обнаружила пакет с плазмой. Наверняка сейчас в него на хранение положили и другой пакет, пакет с лекарством.
— Подожди.
Она подскочила к холодильнику и распахнула дверцу. На решетчатой полке лежал мешочек с прозрачной жидкостью, такой же, а может, тот самый, из которого Шарлотта наполняла шприц. На нем значилось «АФГП-5». Элеонор молила небеса, чтобы это оказался нужный препарат.
— Что бы это ни было, у нас нет времени, — шепнул ей Синклер. — Пойдем.
Но Элеонор оставила его реплику без внимания. Если она может его спасти, она его спасет. Элеонор несколько раз наблюдала процедуру с иглой и была уверена, что сможет повторить ее самостоятельно.
— Снимай пальто. Быстро!
— Что ты говоришь? Ты потеряла рассудок?!
— Делай, как я говорю. Я ни на дюйм не сдвинусь, пока ты не разденешься.
Он раздраженно сбросил с себя парку.
Элеонор схватила пакет и отыскала в шкафчике неиспользованную иглу.
— Закатай рукав! — скомандовала она, наполняя шприц.
— Элеонор, пожалуйста! У нас нет никакой надежды. Нам уже никто не поможет. Мы те, кто мы есть.
— Тише, — прошептала Элеонор. — Тебя может услышать доктор.
Она протерла кожу спиртом, похлопала по руке, чтобы обозначилась вена, затем, как делала Шарлотта, выпустила из шприца воздух.
— Не шевелись. — Она ввела иглу под кожу и стала медленно давить на поршень.
Она предполагала, что он чувствует в этот момент — легкую дезориентацию и холод, растекающийся по кровеносной системе. Наконец она извлекла иглу, однако на Синклера лекарство, кажется, нисколько не подействовало. Элеонор охватил страх. Неужели она ввела ему не тот препарат или ввела неправильно?
— Не знаю, что за колдовство ты сейчас, по-твоему, совершила, но теперь мы можем идти? — спросил Синклер. Он спустил рукав и снова надел куртку на красный военный мундир, сверкающий золочеными галунами. — Где твое пальто?
Лейтенант крадучись пробрался в соседнюю комнату, забрал оттуда ее парку с перчатками и, вернувшись, помог одеться Элеонор.
— У меня есть план, — сообщил он, — поставить на воду одну из лодок на китобойной станции. Нас подберут в море…
Его вдруг всего затрясло от макушки до пят, и он осел на койку.
Элеонор вздохнула с облегчением — все-таки она вколола верное лекарство. Теперь он какое-то время пробудет в состоянии немощности, и она сможет все ему объяснить. Элеонор присела у кровати, попутно отметив, что вместо сапог на ногах у Синклера новые ботинки, и взяла его за холодеющую руку.
— Синклер, ты должен меня выслушать. Ты должен понять.
Он недовольно закатил глаза.
— Пройдет некоторое время, прежде чем лекарство подействует и ты ощутишь эффект. Но как только это случится, ты больше не будешь чувствовать жажду, которая тебя сейчас мучает. — Даже в худшие моменты их жизни, когда им приходилось ночевать в подвалах или скакать на лошадях по горным ущельям под проливным дождем, для обозначения своего недуга они пользовались только завуалированными понятиями. — Но доктор мне сказала…
— Эта доктор… — хмыкнул он и осекся.
— Доктор, как и другие, сказала мне, что мы не можем прикасаться ко льду. Ты меня понимаешь? Мы ни в коем случае не должны прикасаться ко льду! В противном случае мы умрем.
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— Сказочку тебе рассказали, а ты и поверила, — горько усмехнулся он.
— Поверила, Синклер. Я нисколько не сомневаюсь, что они говорят правду.
— Эта земля — один сплошной лед. Какой удобный способ превратить тебя в их добровольного пленника!
Элеонор в отчаянии опустила голову.
— Мы не пленники. А они не наши пленители. Это не война.
Но когда она снова посмотрела на Синклера, стало ясно, что для него это самая настоящая, нескончаемая война. Болезнь пустила корни в душу Синклера так глубоко, что вырвать их оттуда было невозможно, даже если он и избавится от физической зависимости. Вот и сейчас, обливаясь липким холодным потом, он встал, словно звуки боевого горна позвали его в бой, и, еле держась на ногах, застегнул парку и натянул перчатки. Элеонор ждала, надеясь, что лекарство вызовет у него еще большую слабость, но Синклер, кажется, из последних сил перебарывал его действие.
— Синклер! Ты хоть слово слышал из того, что я сказала? Мы не можем выйти наружу незащищенными.
— Так застегнись, ради всего святого! — рявкнул он и, вцепившись в рукав ее куртки, потащил из изолятора. Элеонор только и успела, что подхватить любимую брошь с прикроватной тумбочки. — Погода сегодня хорошая.
Он промчался по коридору и рывком отворил наружную дверь, ведущую на пандус. Солнце, отражающееся от снега и льда, нещадно слепило глаза, и Элеонор уже заученным движением вытащила из кармана парки солнцезащитные очки и нацепила их на лицо.
— Собаки запряжены, — с удовлетворением сообщил он. — Я первым делом об этом позаботился.
Первым делом позаботился? Это ж сколько времени он рыскает по лагерю?
Синклер осторожно спускался по пандусу, таща за собой Элеонор, но вдруг остановился как вкопанный.
— Черт побери. Только этого еще не хватало… — пробормотал он.
Элеонор выглянула из небольшого отверстия капюшона, который туго затянула перед выходом наружу, и увидела Майкла. С отвисшей челюстью тот стоял в нескольких ярдах в стороне и таращился на них, пытаясь сообразить, что происходит. Под мышкой у мужчины было зажато черное металлическое приспособление с тремя ножками.
— На вашем месте я бы поджал хвост и дал деру, — сказал ему Синклер.
Майкл непонимающе посмотрел на Элеонор.
Синклер угрожающе откинул фалду парки, обнажая висящую на поясе саблю, и двинулся дальше, однако Майкл мгновенно преградил ему путь.
— Проклятие! Я тороплюсь! — взорвался Синклер, словно покрикивал на нерасторопного помощника конюха. Он отпустил руку Элеонор и вытащил саблю из ножен. — Сейчас же прочь с дороги, иначе сложишь голову там, где стоишь! — процедил он, поигрывая сверкающим на солнце клинком.
— Майкл! — взвизгнула Элеонор. — Сделайте, как он велит!
— Элеонор, вы не можете находиться снаружи! Вы должны немедленно вернуться!
Глаза Синклера вспыхнули ледяной злобой. Он несколько раз перевел взгляд с одного на другого, затем снова уставился на Майкла.
