Брэм Стокер - Дракула
Вампирические мотивы ощутимы и в некоторых произведениях Байрона, например в поэме «Гяур» (1813). Большой популярностью в первой половине столетия пользовался роман «Вампир Варни, или Праздник крови» (1847), авторство которого приписывают Томасу Престу и Джеймсу Раймеру. В повести Шеридана Ле Фаню «Кармилла» (1872) впервые появляется образ женщины-вампира. Примечательно, что все три автора, чьи произведения о вампирах стали пионерскими, принеся славу английской культуре, сами не были англичанами: Полидори по происхождению итальянец, а Ле Фаню и Стокер — ирландцы.
Повесть Джона Полидори сыграла немалую роль в появлении темы во французской литературе. Шарль Нодье написал рецензию на французский перевод повести Полидори, а в 1820 г. выпустил в соавторстве пьесу «Вампир». В 1821 г. Нодье опубликовал «вампирскую» повесть «Смарра, или Демоны ночи». В 1827 г. вышла книга Проспера Мериме «Гузла, или Собрание иллирийских песен, собранных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине». Из тридцати песен сборника шесть либо посвящены вампиризму как явлению или упоминают о нем; в сборник включена также статья Мериме «О вампиризме», говорящая о неслучайности интереса автора к этой теме. Вампиры действуют в повести Александра Дюма-отца «Вампир» (1851). Хотя в романе Жюля Верна «Карпатский замок» (1892) вампиров как таковых нет, но действие происходит в таинственном древнем замке в Трансильвании и говорится о различных местных предрассудках, в том числе о вере в вампиров.
Идея повести возникла у Стокера в значительной степени после знакомства и бесед с венгерским этнографом и лингвистом Арминием Вамбери в 1891 г. Вамбери был весьма примечательной фигурой в европейской культуре конца XIX в. Выходец из жившей в Венгрии бедной еврейской семьи, он благодаря таланту и упорству сумел стать всемирно известным ученым-ориенталистом, профессором Будапештского университета; считалось, что он говорил на шестнадцати, а писал на двенадцати языках. В одежде дервиша Вамбери совершил путешествия по Средней Азии и Ирану, в том числе в те районы, куда европейцам нельзя было появляться под страхом смерти.[132] Вамбери был автором книги «История Венгрии», которую Стокер использовал во время работы над романом; писатель не раз обращался к Вамбери, уточняя подробности жизни Влада Цепеша. О степени влияния Вамбери на Стокера говорит и тот факт, что облику Ван Хелсинга в романе приданы черты венгерского ученого.
Повлияло на Стокера и общение с известным ориенталистом Ричардом Бертоном, переведшим на английский сказки «Тысяча и одна ночь» и сборник индийских сказок — в обеих книгах были легенды о вампирах. На Стокера большое впечатление произвела также пугающая внешность Бертона, и прежде всего его крупные выдающиеся вперед зубы — по словам писателя, настоящие собачьи клыки.
Сыграл свою роль при создании внешности Дракулы и облик Генри Ирвинга, в чьей наружности, как отмечали современники, было нечто демоническое, загадочное. Стокер относился к Ирвингу с благоговением, что артист, несомненно, понимал — и умело этим пользовался. Как знать, обрел бы Ирвинг воистину всемирную славу без такого менеджера, как Стокер… Сам Стокер, романтично преданный артисту, едва ли думал, что Ирвинг, в сущности, эксплуатирует его самоотверженность. Но подсознательно, скорее всего, это ощущал. Потому обоснованным кажется рассуждение Дэниэла Фэрсона, биографа Стокера, о том, что Ирвинг буквально поглощал энергию своего директора, подобно тому как Дракула питался кровью своих жертв.[133]
Нельзя забывать и о возможном воздействии на Стокера событий, происходивших в Лондоне в то время, когда он работал над романом. В 1888 г. Англия содрогнулась от кровавых преступлений Джека-потрошителя, убившего пять женщин — правда, сейчас, на фоне различных Чикатило или душевнобольных, расстреливающих людей десятками из автоматического оружия, этот — так и оставшийся непойманным — первый в истории Великобритании серийный убийца кажется приготовишкой. Примечательно, что Джек-потрошитель выступает в качестве литературного героя в романе американского писателя Кима Ньюмена с «тематическим» названием «Год Дракулы» (1992).
И еще одна особенность историко-культурного контекста Великобритании конца XIX в. важна для понимания романа Стокера. Речь идет о таком до сих пор недооцененном литературоведением пласте английской литературы, как фантастические романы о вторжении на Британские острова. Начало этой традиции положено было книгой Джорджа Чесни «Битва при Доркинге», вышедшей в 1871 г. Год этот весьма важен для европейской истории: Франция потерпела поражение во франко-прусской войне и на континенте возникло новое государство — Германская империя, — сразу заявившее о своих глобальных геополитических планах. Эти события, по мнению многих англичан, должны были встряхнуть руководство армией и правительство страны, заставить начать реорганизацию вооруженных сил для отражения немецкой угрозы, ставшей такой реальной. С этой целью написана книга подполковника Чесни, профессионального военного, повествующая о высадке на юге Англии немецкого экспедиционного корпуса, произошедшем сражении и разгроме англичан, а также о последующем крахе Британской империи. Книга Чесни не просто вызвала много подражаний — она ознаменовала поворот в национальном сознании, ибо с ее помощью материализовались давние «островные» фобии англичан, их вековой страх перед возможным вторжением с континента какой-то таинственной губительной силы.[134]
Эта сила в фантастических сценариях будущего принимала различные образы: от армий государств Европы (Германии, Франции, России — в XX в. СССР), Азии (Японии, Китая) и даже Африки до таких инфернальных созданий, как марсиане в романе Уэллса «Война миров». Между романами Стокера и Уэллса (вышедшими в одном и том же году) много общего: в злодеях обоих произведений нет ничего человеческого, они стремятся захватить не только Англию, но весь мир; а главное — нелюди могут существовать, только потребляя человеческую кровь…[135]
Исторический Дракула родился в Валахии, но Стокер заменяет ее на Трансильванию, и эта историко-географическая оговорка не случайна: Трансильвания в представлении жителей стран Западной Европы считалась издавна обиталищем колдунов и нечистой силы (именно сюда, согласно преданию, увел детей гаммельнский Крысолов). Потому-то исследователи XX в. называли Трансильванию то «европейским подсознательным»,[136] то «пандоровым ящиком вампиризма».[137] Сам Стокер никогда не был в Трансильвании, но сумел описать ее очень выразительно. И дело тут не только в богатом воображении писателя — ни над одной из своих книг Стокер так серьезно не работал, долгое время собирая материалы для романа. Он много времени проводил в Британском музее (сюда писатель направляет и своего героя, Джонатана Гаркера, перед поездкой к графу Дракуле, чтобы почитать о таинственной Трансильвании), просматривая карты, атласы, туристические путеводители, книги о Карпатах, а также работы о фольклоре (в частности, «Золотую ветвь» Фрезера, в которой рассматривались мифы о вампирах), о суевериях и сверхъестественном. В архиве Стокера найдено свыше семидесяти страниц набросков, выписок, заметок, схем (в том числе и географических). Среди этих источников особо надо отметить влияние на Стокера книги Эмили Джерард «Страна за лесами» (1888), посвященной Трансильвании; именно из этой книги Стокер взял румынское слово «носферату», обозначавшее «вампир». Некоторые исследователи полагают, что на Стокера оказала влияние и его связь с орденом Золотой Зари — одной из крупнейших в Англии конца XIX в. оккультных организаций. Однако Стокер, хотя и проявлял большой интерес к оккультизму и магии, не был, как Уильям Батлер Йейтс, Алистер Кроули, Элджернон Блэквуд или Артур Мейчен, членом ордена и не участвовал в его заседаниях.[138]
