Джексон Пирс - Красные сестрицы
К тому времени, как я добираюсь до противоположного края поля, сердце тяжело стучит в груди, а кожа стала липкой от пота. Медленно бреду к нашему домику, стараясь восстановить дыхание и стереть со щек мокрые дорожки. Я должна бы гордиться собой: я только что охотилась в одиночку, убила фенриса.
А еще одному дала уйти — и он после неудачного нападения очень голоден.
А еще кто-то видел, как я охотилась.
А еще я идиотка.
Просачиваюсь в дом через черный ход и с облегчением прислушиваюсь к монотонным ударам: Скарлетт молотит по груше в подвале, который мы превратили в тренажерный зал. Я спешу наверх, на ходу срываю с себя окровавленную одежду. Оказавшись в душе с часовым-Баламутом на коврике, позволяю себе расплакаться, негромко, сдавленно всхлипывая. У меня истерика. Надо рассказать Скарлетт про сбежавшего фенриса, предупредить ее, что через несколько дней у нас на пороге объявится водитель автобуса на пару с соцработником. Я все ей расскажу, она отругает меня, а потом будет настаивать, что второго фенриса надо немедленно убить. Я эгоистично жалею, что вечер, ради которого я пекла печенье и выбирала фильм, пойдет насмарку. Господи, какая же я дура!
Можно потянуть время, сказать ей попозже… Проведем вечер вместе, посмотрим кино, Скарлетт придет в хорошее расположение духа, и мы отправимся на охоту. Как обычно. Ее раздражение утихнет — как обычно. Если заявится соцработник, мы спрячемся, или Скарлетт убедит ее, что с нами по-прежнему живет мама, или еще что-нибудь соврем… Все образуется.
— Рози! — зовет сестра.
Страх в ее голосе смешался с яростью. Я стискиваю зубы. Скарлетт распахивает дверь ванной и предстает туманной тенью за белой душевой занавеской.
— Что случилось? Что с тобой? — требовательно и мрачно спрашивает она. Такой тон напугает даже волка.
— Скарлетт… Меня… — Я пытаюсь перекричать воду, вздыхаю и тянусь за полотенцем.
Застываю, услышав еще один голос:
— Скарлетт, ладно тебе, это случайно вышло.
Из-за угла выходит Сайлас. Я замираю, так и не дотянувшись до полотенца и наполовину высунувшись из-за занавески. Наш друг краснеет и стремительно разворачивается лицом к двери.
— Рози, прости! — выпаливает он, смущенно засовывает руки в карманы и покачивается на каблуках.
Я заливаюсь краской, а руки покрываются мурашками от холодящего, внушающего дрожь чувства, которое охватывает меня при виде Сайласа.
— Рози, да что случилось? — напряженно цедит Скарлетт сквозь зубы, словно позабыв, что я все еще голая, а Сайлас стоит в дверях.
Сестра хватает полотенце с вешалки и впихивает мне его в протянутую руку.
— Я несла печенье к Сайласу домой, — бормочу я и торопливо заматываюсь в полотенце, не обращая внимания на воду, которая стекает с волос по спине. Пар рассеивается, покидая влажную и удушливую ванную комнату. Я смотрю Сайласу в спину, затем перевожу взгляд на Скарлетт. — Только я оставила печенье у дома, как на меня накинулись два волка. По-моему, они охотились на пару. Я справилась со старшим, но…
— Что «но»? — с металлом в голосе уточняет сестра.
Сайлас нервно переминается с ноги на ногу.
— Младший сбежал.
Меня окатывает волна стыда.
Скарлетт сжимает зубы.
— Сбежал? — повторяет она с ноткой угрозы в голосе. — И ты не смогла его догнать?
— Не смогла. Он сбежал, потому что по дороге ехал автобус.
— Ты дралась… Автобус? Автобус с пассажирами? — обрывает меня сестра. — Они тебя видели?
— Я… — Глаза наполняются слезами, и я радуюсь, что Сайлас стоит ко мне спиной. — Да. Водитель меня заметила. И Сайлас тоже — он возвращался из города, ехал прямо за автобусом. Но старый волк довольно быстро развоплотился, так что я сбежала в поле, и за мной никто не погнался…
— Водитель даже выходить не стала, — перебивает меня Сайлас, по-прежнему не оглядываясь. — Просто поехала дальше — наверное, решила, что ей померещилось.
— Стоп, стоп… — Скарлетт протискивается мимо Сайласа из ванной и принимается мерить шагами коридор. — Выходит, ты упустила фенриса, и тебя заметили? Да еще вышла на охоту в одиночку? Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться?
Сестра говорит размеренно, но я вижу, как внутри она закипает.
— Да… — угрюмо отвечаю я, чувствуя, как по щекам стекают слезы.
Тут-то Скарлетт и взрывается:
— Ты понимаешь, что это все значит, Рози? А вдруг она позвонит в полицию? Как им объяснить, чего ради ты на кого-то набросилась с ножом посреди бела дня?
— Я…
— Ладно тебе, Летт, — невозмутимо вмешивается Сайлас. — Я думал, ты решила дать ей попробовать в одиночку. Вот она и попробовала. По-моему, нам стоит ее поздравить.
Скарлетт кидает в его сторону яростный взгляд.
— Она… Да вы оба! Вы упустили фенриса! Он сбежал и голоден, к тому же волку теперь есть что доказывать. Да, Сайлас, давай-ка поздравим мою сестренку с тем, что она приговорила какую-то несчастную дурочку к смерти.
Сайлас молчит, а я гадаю, о чем он думает.
— Пошли. Идем на охоту, немедленно, — командует Скарлетт.
— Сейчас нам его не найти — после такой драки он будет отсыпаться, а на охоту выйдет с утра, не раньше, — небрежно замечает Сайлас.
Сестра молчит. Ей не хочется признавать его правоту, но в вопросах охоты она всегда уважала мнение Сайласа. Скарлетт доверяет ему так, как никогда не доверяла мне.
— А одного я все-таки уложила, — робко добавляю я. — В одиночку.
Напряжение не сходит с лица сестры, но она коротко мне кивает. Я расцениваю это как поздравление и, если честно, остаюсь довольна даже самым незначительным признанием.
— Тогда пойдем с утра, — решительно говорит Скарлетт больше Сайласу, чем мне. — Хотя как, черт возьми, нам охотиться? Мое лицо волку не покажешь, а Рози он узнает. У нас нет приманки, разве что ты, Сайлас, считаешь, что тебе пойдет платье.
— Так, во-первых, платье мне и впрямь пойдет… — начинает он, облокачиваясь о дверную раму, будто позабыв, что на мне одно полотенце. Потом видит меня, отводит взгляд и краснеет. — А во-вторых, ты сама горазда приманивать фенрисов. Завтра Яблочный фестиваль — идеальное место для волка, даже если не принимать в расчет людей, которые нарядятся в красное. Туда мы и пойдем.
Скарлетт отрывисто кивает. Несколько мгновений мы не шевелимся. Вода стекает с моей спины на пол в ванной. Сестра одаривает меня ледяным взглядом, разворачивается и быстро уходит.
— Прости, что втянул тебя в неприятности, — виновато шепчет Сайлас. Его голос — единственный звук, нарушающий ритмичное биение капель воды о кафельный пол. — Я испугался, когда ты побежала в поле, но потом понял, что ты, наверное, в первый раз охотилась одна…
