Джим Батчер - Холодные деньки
— Что?
— Ты слышал меня. Ты выбираешь людей путешествующих одних, людей у которых нет ни единого шанса защититься от тебя. Особенно, когда ты избавляешься от их охраны сначала, — я оскалился. — Я подготовлен. И я не тот, у которого нет шанса против тебя.
— Тронь меня, и я убью её, — огрызнулся он, сжимая Сариссу сильнее для демонстрации.
Я посмотрел на Сариссу, надеясь, что она может видеть глубже, чем на поверхности.
— Это плохо, я немногое могу сделать, если ты решишь убить её сейчас, — сказал я. — Конечно, после того как ты сделаешь это, я не очень верю в твои шансы, Красный. Если она умрёт, ты присоединишься к ней.
— Ты не нарушишь закон Мэб, — фыркнул он.
— Ты прав, — сказал я. — Полагаю, я всего лишь открою Путь обратно в мир смертных, перетащу тебя туда, и после этого… ну, я всегда был неравнодушен к огню.
Очевидно, такое направление возможных событий не приходило Красной Шляпе в голову.
— Что?
— Я понимаю, что это совершенно не гармонирует с моей новой работой, и всё такое, но я нахожу это эффективным. Дайте человеку камин, и он может греться хоть весь день, — сказал я. — Но засуньте его в камин - и он нагреется до конца жизни. Дао Пратчетта. Я живу этим. Ты хотел ткнуть меня мордой в землю на глазах у всех, унизить в первую же мою ночь здесь? Ну, поздравляю, Красный. Ты сделал это.
Глаза Красной Шляпы сузились, ярко блестя, и его хитрая улыбка стала ещё шире:
— Ты думаешь, я тебя боюсь.
— В прошлый раз, когда кое-кто назначил мне вечеринку, это кончилось немного грязно, — сказал я очень мягким голосом. — Спросите у Красной Коллегии об этом. Ой, подождите.
Красная Шляпа громко расхохотался, и это было больно. В буквальном смысле. В моих ушах болезненно звенело от резкого звука.
— Для меня не имеет значения, сколько тараканов или вампиров ты прикончил, смертный. Я сидхе.
— Без разницы, — сказал я. — Их я тоже убивал.
— Ну да, — сказал Красная Шляпа, и была уродская, голодная теплота в его голосе. — Летнюю Леди. Я участвовал в той битве, смертный. Я видел поток её крови.
Я кивнул и спросил:
— И что заставляет тебя думать, что я не сделаю этого снова?
Красная Шляпа дёрнул подбородком немного в сторону и ответил:
— Они.
Я замер.
Проклятье, Гарри, упрекнул я себя. Ты имеешь дело с фэйре. С фэйре всегда есть засада. Всегда какой-нибудь удар ниже пояса. Я был слишком целенаправлен. Красная Шапка был не противником.
Он был наживкой.
Словно по команде, дикие танцы обратились неподвижностью. Музыка стихла. Всё движение в зале, насколько я мог судить, полностью прекратилось, и внезапно я очутился на маленькой полянке в лесу худощавых, нечестиво прекрасных фигур и странно сверкающих глаз.
Из этого леса с двух сторон, приблизительно в пятнадцати футах от меня, вышли два существа, неуклюжие по сравнению с толпой сидхе.
Первое существо, справа от меня, было огромным и казалось ещё больше из-за рваного плаща, под которым можно было припрятать небольшой грузовик. Шаркая, оно двигалось вперёд, шаги были в два-три раза больше моих, и когда оно остановилось, то длинные руки достали до пола. Под капюшоном можно было разглядеть приплюснутую широкую голову, совершенно лысую, красную и блестящую. На каждой руке было по три пальца, слишком толстых и длинных, подстать ногам. Они тоже были красными и блестящими, будто кто-то облек кости в плоть и мышцы, но, кто бы это ни был, он забыл покрыть всё это кожей. Существо роняло небольшие капли сукровицы на пол и таращилось на меня огромными белками глаз, которые были испещрены крохотными чёрными точками.
Я узнал эту тварь. Это был Ободранная башка, создание, собирающее себя из выброшенных костей и плоти убитых свиней и коров. Эти монстры питаются всем, что ухитряются поймать, обычно начинают с домашних питомцев, затем переключаются на детей и лишь потом начинают нападать за взрослых. Если поймать это существо на ранней стадии развития, с ним можно разделаться — но до сих пор это никому не удавалось.
Пока я смотрел, он выпрямился в полный рост, превышающий десять футов.
Его челюсти, позаимствованные у нескольких различных существ, открывали в медленном зевке огромную, как туннель водяной горки, пасть. Слюна, стекающая с челюстей Ободранной башки, барабанила по полу, при каждом медленном вдохе и выдохе он издавал отвратительный хрип.
Тем временем второе существо слева откинуло капюшон. Оно было не выше восьми футов и внешне очень схоже с человеком, за исключением густого жёлто-белого меха, покрывающего всё тело. Оно бугрилось мышцами, которые выпирали из-под шкуры, а его глубоко посаженные глаза, налитые кровью, горели, выглядывая из-под нависших бровей. Это была версия огра от Зимних, и он был куда сильнее, чем казалось — при желании он легко мог бы меня поднять и всадить головой в ледяную стену, а затем вбить туда мой позвоночник, как крюк.
— Я ждал этого выражения на его лице всю ночь, — сказал Красная Шляпа Сариссе. — Разве оно не бесценно? И что же произойдёт дальше? Я так заинтригован.
Одно дело подшучивать и тренироваться на ворчливом малке, но выступать против троих препротивных созданий-фэйре сразу, было, как минимум, заведомо проигрышной идеей. Возможно, я бы и смог выжить, если бы был быстр, хорош и немного удачлив.
Но Сарисса бы не выжила.
У меня была лишь одна реальная возможность победить — быстрое и ошеломительное нападение. Если бы я ещё до драки смог вывести из строя одного из этих типов, то превратил бы задачу из невыполнимой в просто сложную. Это значило бы, что у меня мог появиться шанс спасти девушку.
Конечно, при этом я мог невольно нарушить закон Мэб. Я хвалился, что могу открыть Проход, и если всё сложится как надо, то, возможно, и смогу, но не раньше, чем Ободранная башка и огр подойдут поближе.
И тут раздался звук: визг и рёв безжалостных труб, звучащих так, как будто бы музыкантов били солёными плетьми. Мне потребовалась целая секунда, чтобы понять, что это были никакие не инструменты. Вместо них над точной копией моего любимого кресла у левого подлокотника кристаллы выталкивали сами себя изо льда, крича, когда лёд менял форму. Ледяные шипы поднялись до половины купола и вздрогнули, когда центр новоявленного утёса вновь сместился. Всполохи синего, зелёного и фиолетового цветов метались и кружились внутри острых зубцов, рассыпая диковатое сверкание калейдоскопа. Северное сияние завораживало и ослепляло одновременно, а маленькие световые шарики как будто надеялись, что однажды вырастут и станут в два раза более блестящими.
Мэб вышла из глыбы льда, словно пройдя между тонкими занавесками. Она была в строгой одежде: в мантии опалово-белого цвета, опоясанной сросшимися кристаллами льда. Ледяная корона возвышалась над её лбом, белые волосы ниспадали прядями вокруг лица, напоминая снег на горной вершине. Она была отстранённой и холодной, безупречной, восхитительной и беспощадной, как залитый лунным светом снег.
