Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
– Жгет! Жгет!
– Мне бы умыться, – попросился Сафа, после чего извинился за причиненный беспорядок, Визг уже не казался ему чудовищем и убийцей.
Циклоп с готовностью подскочил ко второй двери, она оказалась незапертая и вела в крохотную ванную комнату. Надо сказать, что Визг перемещался у себя практически мгновенно, оказываясь в нужных углах то у иллюминатора, то у ванной с исключительной точностью. Чувствовалось, что он здесь давно и свыкся с обстановкой.
Сафа поблагодарил гостеприимного хозяина, зашел в умывальник, и здесь его едва не вырвало во второй раз, хотя уже было и нечем. В ванной лежал мертвец в мичманской форме, разрезанный от плеча до паха, мумифицированный и дурно пахнущий.
К Сафе вернулось адекватное восприятие действительности, слегка нарушенное спиртным и поведением убийцы. Но теперь то он вспомнил, кто есть кто.
– Мне бы на воздух, – попросился он, с опаской глядя на Визга.
Не успели последние слова сорваться с языка, как он был вздернут на плечи циклопом, который выскочил в коридор, и вновь перед Сафой закрутились коридоры, трапы и переборки. На этот раз Визг двигался целеустремленно вверх.
Оказавшись на верхней палубе, Визг пробежал по ковровым дорожкам мимо кают люкс и оказался в ресторане, изрядно ограбленном, но где все же сохранились несколько столов. Визг аккуратно опустил Сафу на стул, сам сел напротив. Небрежно опустив ногу на ногу, он вальяжно произнес:
– Фуа де гра! Пжалста!
Это было так смешно, заказывающий блюдо дикарь в набедренной повязке, что Сафа с трудом сдержал смех. Что-то говорило ему, что смеяться не надо.
– Фуа де гра! Обслужить! – высокомерно произнес Визг, он явно кого-то копировал, и громко пернул.
Тут Сафу прорвало, и он хихикнул. Визг тотчас уставил на него единственный глаз.
– Ты вместо меня! – сказал он грозно.
– Что значит вместо тебя? – пролепетал Сафа, побледнев.
– Я устал! Визг будешь ты! – он уставил на него скрюченный палец. – Пилой здесь и здесь! – он провел изуродованным очень острым ногтем по лицу и руке Сафы.
– Почему я? Не хочу! – в ужасе проговорил Сафа.
– Я тоже не хочу! Пять лет – Визг! – циклоп стукнул кулаком себя в грудь.
Не смотря на то, что урод не мог изъясняться членораздельно, Сафа понял его.
Волосы зашевелились у него на голове, когда он воочию представил, что безобразный урод некогда был абсолютно нормальным человеком и тоже отнекивался перед предыдущим Визгом. Пока тот не схватил его и не отсек ему половину головы.
После чего его выходили, и он пять лет исправно служил на корабле убийцей и пугалом.
Визг вскочил, опрокинув стул, и расставил грабли.
– Визг! И там! Там! – он тыкал пальцами в темные витринные стекла.
Лицо у него было победоносное, чувство превосходств над остальными так и сквозило. Зато когда он изображал тех, кто снаружи, он плаксиво морщил изуродованное лицо, делал ручки домиком, нарочито тонко причитал:
– Визг! Боюсь! Боюсь!
– Не буду! – замотал головой Сафа, хмелея от собственной храбрости.
В невероятном изумлении Визг оборвал свою оду насилию и уставился на него.
– Визг? – неуверенно спросил он, словно не веря, что можно отказаться от столь великодушного предложения.
Сафа помотал головой.
– Визг! – на этот раз грозно проговорил циклоп, наклонившись вперед и сжав до хруста пудовые кулаки.
Сафа поднялся из-за стола, стараясь не делать резких движений.
– Знаешь в чем прикол? – спросил он, Визг не знал. – Ты забыл свою пилу в каюте!
Взбешенный Визг кинулся на него, но Сафа был готов к этому и, сдернув со стола чудом сохранившиеся обрывки скатерти, накинул ему на голову. Когда он отскочил в сторону, Визг, продолжая движение, протаранил армированное витринное стекло.
Стекло выдержало, Визг же вообще удара не почувствовал! Напрасно Сафа надеялся, что он потеряет равновесие и отключится хоть не надолго.
Визг сорвал с себя покрывало и без прелюдий кинулся его ловить. Двигался он стремительно как барс, Сафа, вспомнив добрым словом Коляна, учившего его азам уличной драки, кошкой уходил из-под ударов, заставляя Визга накручивать лишние метры. Но Визг учился на лету, и стал работать на опережение.
Сафа рванулся к выходу, и Визг подсек его как опытный рыбак подсекает рыбу.
Подросток поехал пузом пол ковролину. И Визг почти схватил беглеца, но его что-то отвлекло. Громовой удар сотряс корпус корабля.
Судно резко наклонилось, ложась на другой галс. Это Сыромятников повис на румпеле! Так как Визг стоял, то оказался в более неустойчивом положении, чем Сафа.
Сафа успел вцепиться в металлическую пластину, скрепляющую ковролин, а сорванный с места чудовищной силой Визг, совершил над ним кульбит и, беспорядочно кувыркаясь, полетел вглубь ресторана, обгоняя сорванные с места столы и стулья.
Дальняя стена остановила его падение. Он пытался встать, когда на него обрушился град разнокалиберных предметов. Издавая животные крики, Визгу удавалось некоторые время их отбивать, пока долетевший к нему из дальнего угла раздолбанный рояль буквально не смел его с места и припечатал к стене. Очень скоро Визга с головой скрыла гора всевозможных предметов меблировки и кухонной утвари.
Судно стало выравниваться, это был тот момент, когда Сыромятников уже был в печи.
Сафа воспользовался моментом и где на четвереньках, где бегом, спотыкаясь и падая, устремился прочь.
40.
Марина лежала с вялыми, словно у куклы руками и ногами, не имея возможности двинуться, и Никитосу не понравилось, как Какафон смотрел на нее. Ему показалось, что подросток плотоядно смотрит на нее как на женщину.
– Бедная, что ей пришлось перенести, – Какафон наигранно вздохнул, и Никитос забыл о своих подозрениях.
Он был занят тем, что копался в рундуке. Вскоре он нашел моток крепкого пенькового трала.
– Что ты собираешься делать? – обеспокоено поинтересовался Какафон, у него было нехорошее предчувствие, что через эту бабенку и они поимеют кучу неприятностей, надо было бросить ее в каюте, все равно не жилец, а перед этим не мешало бы отдуть.
Никитос привязал на конце каната найденную гантель, видно матросик качался в свободное от вахты время, повесил канат на плечо и сказал:
– Из каюты никуда не уходите, я пойду за лекарством.
Кича хотел возмутиться, но Какафон успел пихнуть его в бок.
Никитос подумал и добавил:
– Впрочем, вы можете спасаться самостоятельно. Хоть я не видел шлюпок, но они должны быть. Спускайте бот на воду и плывите. Кто-нибудь подберет.
Он раздраил иллюминатор, впустив в каюту пронзительно холодный бриз, наполненный плеском волн и солено йодистым запахом невидимого во мраке моря. Казалось, что из иллюминатора в каюту проникла и стала распространяться темнота. Организм отчаянно сопротивлялся, ему не хотелось лезть из тепла в эту черную дыру.
