Андрей Лысиков - Инфекция
Наконец, случайным образом в окне соседнего дома Макс заметил, как мелькнула фигура его противника. Парень предпринял обходной маневр, который, однако, не удался. Укрывшись за углом, он стал ждать. Перебежав узкую улочку, мужчина, всех приятелей которого Максим положил, заглянул за угол, но лишь для того, чтобы встретиться с пулей. Реакция его не спасла. Макс ждал его появления, поэтому действовал мгновенно.
Итак, банды больше не было. Максим мог продолжать дорогу, но он почувствовал резкую дурноту. Голова не то, что кружилась, а зашлась в диком танце. Потеря крови все-таки сказалась на самочувствии. Вылететь из седла мотоцикла на полной скорости ему вовсе не улыбалось, поэтому он поискал глазами аптеку. Через минуту поиски увенчались успехом — на другой стороне дороги была расположена аптека, входная дверь в которую была уже давно разбита. Электричества давно уже не было, но Максиму нужны были вещи, которые не портились от долгого хранения или изменений климата. Порыскав в аптеке и обнаружив бинт и лейкопластырь с запасом ваты, он вышел на улицу и присел на скамейку. Перекись водорода к счастью выдохнуться не успела, поэтому пузырек оной пришелся как нельзя кстати. Зажмурившись и зашипев от боли, Макс щипцами вытащил пулю, попавшую в бок, и засевшую в мягких тканях, затем обработал рану раствором перекиси, наклеил лейкопластырь и забинтовал. Это было не сложно, с этим он справился относительно легко. Гораздо сложнее пришлось с пулей, попавшей в плечевой сустав. Обращаться Макс вынужден был только с одной рукой. К счастью пуля прошла на вылет, и операцию по ее извлечению ему проводить не потребовалось, а то не факт, что он бы справился. Вскоре все медицинские процессы были завершены, кровь остановлена, раны обработаны. Настало время покидать отнюдь не гостеприимный Краснодар. Теперь оставалась только одна дорога — к морю. Макс не сомневался, что сегодня попасть на берег уже не сможет. С мотоциклом ему приходилось обращаться крайне осторожно. Держаться за руль ему приходилось только одной рукой, так как кость была по касательной задета пулей, и одна рука была практически обездвижена.
Для начала ставший в одночасье одноруким Макс достал из оставленного поблизости микроавтобуса канистру с бензином и заправил мотоцикл. На все про все ушло не меньше двух часов, но зато теперь горючего должно было хватить до конца пути. Осторожно, чтобы не повредить раненую руку, он забрался в седло мотоцикла и медленно поехал через город, стремясь поскорее его покинуть.
К вечеру Краснодар стал пройденным этапом на пути к морю. Мимо Максима снова проносились телеграфные столбы, выставленные вдоль дороги. К ночи он проехал не меньше пятидесяти километров, а это значило, что море стало на пятьдесят километров ближе. Путь приближался к завершению.
Еще одну ночь ему предстояло потерпеть. Рука жестоко разнылась. Кроме того, ехать в глухую ночь никуда не хотелось. Поэтому Макс смирился и остановился у обочины, решив, что заночует прямо здесь. Улегшись прямо на землю, подложив под раненое плечо свернутое в несколько раз одеяло, он незамедлительно погрузился в сон. Завтра ему предстоял сложный день. Завтра его путь заканчивался — в этом Макс был уверен. До Абинска оставалось не более полутора сотен километров, еще пятьдесят было до Крымска, а дальше — километров шестьдесят до Новороссийска. Там ждало море, там безбрежная морская гладь готовилась встретить своего гостя.
Мраморный зал, погруженный в тишину. Где-то вдалеке слышится чудесная игра флейт и лютней. У окна стоит человек. По крайней мере внешне он похож именно на человека. У него также две руки, две ноги, одна голова… Кудрявые темно-русые волосы красиво вьются, спадая на плечи. Светлый плащ накинут поверх простой рубахи, какую мог бы носить кузнец или плотник. Он оборачивается на звук открываемой двери и смотрит на вновь прибывшего.
Одет вошедший не в пример богаче человека, ожидающего его. Красивый светло-кремового цвета плащ надет поверх сверкающего золотом доспеха. Коротко постриженные светлые волосы непослушно складываются в неровные пряди. Рука в латной рукавице покоится на мече. Когда пришедший начинает говорить, красивый мощный голос, голос сильного мужчины разносится по всему залу:
— Вы звали меня, Всевышний?
Голос отвечающего гораздо тише, можно даже сказать, скромнее, но при первых же звуках его, исчезают всякие сомнения в том, что голос этот может многократно увеличиться, если того потребует ситуация:
— Да, Михаил, я давно тебя жду…
— Вошедший преклоняет колено и опускает взгляд в мраморный пол.
— Я слушаю тебя, Всевышний. Будут ли у тебя указания?
— Для начала я хотел бы спросить: нет ли новостей?
— Ничего особенного, Всевышний. Да и откуда взяться новостям в мире, оставленном тобой на произвол судьбы…
— Не забывай, где находишься, Михаил.
— Прости, Всевышний.
— Что с этим человеком? Он еще жив?
— Да, Всевышний, он жив и здоров. Был ранен не так давно, но продолжает свой путь.
— Хотелось бы понаблюдать за ним. Неужели ему все-таки хватит сил дойти до конца?
— Я верю, что он справится, Всевышний. И у меня есть вопрос. Конец обязателен?
— Увы, Михаил, конец неизбежен. Люди столь часто нарушали мои заветы. Они погрязли в грехе. Если бы не страшная инфекция, я склонен верить, что человечество придумало бы себе еще какую-нибудь каверзу.
— Но сейчас ведь практически никого не осталось, Всевышний…
— Вот именно. Но посмотри, что делают оставшиеся? Никуда не делись грабежи и убийства. Ничего не случилось ни с прелюбодеянием, ни с алчностью, ни с гордыней. Если честно, мне очень надоело на это смотреть. Пора провести некоторую чистку. Так что — немного терпения — скоро Земля станет абсолютно новой планетой. И будет заселена новыми видами…
— Но неужели богоугодно наказывать весь человеческий род?
— Да.
— За ошибки отдельных людей?
— Именно так…
— Ты несправедлив, Всевышний…
— Каков есть.
— Есть ли у последнего шансы?
— Он сделает то, к чему стремится. А затем хотелось бы увидеть его и понять получше, а что же он за человек. Это можно устроить?
— Разве для Всевышнего есть что-нибудь невозможное?
— Постарайся.
— Разумеется. Это все?
— Почти. Скажи Гавриилу, что пришла пора возвестить о конце. Пусть возьмет свой рог. Это должно произойти очень скоро…
— Заслужили ли они такой конец?
— Каждый найдет в этом для себя что-то, необходимое только ему. А теперь ступай. А то отец уже гневается.
Словно в подтверждение его слов издалека донесся громовой раскат, а за ним еще один. Вскоре первые крупные капли дождя упали на землю.
