KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Ужасы и Мистика » Ганс Эверс - Сочинения в двух томах. Том первый

Ганс Эверс - Сочинения в двух томах. Том первый

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ганс Эверс, "Сочинения в двух томах. Том первый" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Ради себя самого. Столько лет учился он жить и овладел наконец великим искусством, дававшим ему больше, чем тысячам других. Он жил полно и разнообразно, стоял на вершине и наслаждался всем миром.

«Судьба покровительствует мне, — думал он. — Она издали грозит мне пальцем, это яснее всяких слов адвоката. Пока еще не поздно». Он достал чемодан, открыл, начал упаковываться. «Как пишет дядюшка Якоб в конце кожаной книги? «Испытай свое счастье. Жаль, что меня уже не будет, когда придет твой черед: мне бы так хотелось на тебя посмотреть!»

Он покачал головою. «Нет, дядюшка Якоб, — пробормотал он — на этот раз я не доставлю тебе удовольствия».

Он собрал ботинки, принялся за белье. Отложил сорочку и костюм, которые решил надеть в дорогу. Взгляд упал на синее кимоно, висевшее на спинке стула. Он взял его и осмотрел опаленную дырку от пули.

«Надо оставить, — подумал он. — На память Альрауне. Пусть она присоединит его к другим сувенирам».

Громкий вздох послышался за спиной. Он обернулся — посреди комнаты стояла она в легком шелковом плаще и смотрела широко раскрытыми глазами.

— Укладываешься? — прошептала она. — Ты уезжаешь. Я так и думала.

Клубок стеснил ему горло. Но он с усилием овладел собою. «Да, Альрауне, я уезжаю», — сказал он.

Ничего не сказав, она бросилась в кресло и молча смотрела. Он подошел к умывальнику и стал собирать вещи: гребни, щетки, мыло, губки. Закрыл наконец крышку и запер чемодан.

— Так, — резко сказал он. — Я готов.

Он подошел и протянул ей руку.

Она не пошевельнулась и не подала своей. Ее бледные губы были плотно сжаты.

Только глаза говорили. «Не уезжай, — молили они. — Не оставляй меня. Останься со мной».

«Альрауне», — прошептал он. В его обращении прозвучал словно упрек, словно просьба отпустить, дать уехать.

Но она не отпускала его, приковывала своим взглядом: «Не покидай меня».

Он чувствовал, как слабеет его воля. И почти с силою отвернулся от нее. Но тотчас же ее губы раскрылись. «Не уезжай, — потребовала она. — Останься со мною».

— Нет, — воскликнул он. — Ты меня погубишь, как погубила других.

Он повернулся к ней спиною, подошел к столу, взял немного перевязочной ваты, смочил в масле и плотно заткнул оба уха.

— Ну, теперь говори, — закричал он, — говори, если хочешь. Я не слышу тебя и не вижу. Я должен уехать. И ты это знаешь: дай мне уйти.

Она сказала тихо: «Ты будешь меня чувствовать». Она подошла и положила руку ему на плечо. И дрожание пальцев ее говорило: «Останься со мною. Не покидай меня». Были сладки чуткие поцелуи ее маленьких рук… «Я сейчас от нее вырвусь, — думал он, — сейчас, еще только мгновение». Он закрыл лаза и наслаждался пожатием маленьких пальцев. Но руки поднялись, и щеки его дрогнули от мягкого прикосновения. Медленно обвила она его шею, запрокинула ему голову, поднялась на цыпочки и прижалась влажными губами к его рту.

«Как странно все-таки, — подумал он, — ее нервы говорят, а мои понимают этот немой язык».

Она увлекла его за собою — заставила присесть на кровать. Села к нему на колени, осыпала градом ласк. Вынула вату из ушей, стала шептать знойные, нежные слова. Он их не понимал — так тихо она говорила. Но чувствовал смысл, чувствовал, что все они значат: «Останься». Что она уже говорит: «Как хорошо, что ты остаешься».

Его глаза все еще были закрыты. Он все еще слышал бессвязный лепет ее губ, чувствовал прикосновение ее маленьких пальцев, скользивших по лицу и груди. Она не настаивала, не убеждала — а все же он чувствовал ток ее нервов, который владел им, господствовал. Медленно, тихо он опускался все ниже и ниже.

Но вдруг она вскочила. Он открыл глаза, когда она подбежала к двери и заперла ее. И спустила тяжелую оконную портьеру. Тусклые сумерки окутали комнату.

Он хотел подняться. Но она уже вернулась. Он не успел пошевельнуть и пальцем. Сбросила с себя черный плащ, подошла к нему, нежною рукою закрыла ему веки, прикоснулась губами к его рту. Он не сопротивлялся…

«Ты останешься?» — спросила она. Но он почувствовал, что это был уже не вопрос. Она хотела только услышать ответ — из его собственных уст.

— Да, — ответил он тихо.

Ее поцелуи обрушились, словно ливень в майскую ночь. Ее ласки сыпались на него, будто цвет яблони. Ее нежные слова лились, как сверкающие брызги каскадов на озере в парке.

— Ты научил меня, — шептала она, — ты — ты показал мне, что такое любовь, — и ты должен остаться, остаться для меня, любовь которой ты сам создал.

Она прикоснулась к его ране и поцеловала ее. Подняла лицо и блуждающим взором взглянула на него. «Я тебе сделала больно, — шептала она, — я попала в тебя — в самое сердце. Ты хочешь ударить меня? Не принести ли мне хлыст: делай, что хочешь. Рви мое тело зубами — возьми нож. Пей мою кровь — делай, что хочешь, — все, все — я раба твоя».

Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул. «Ты госпожа, — подумал он, — победительница».


* * *

Иногда, входя в библиотеку, ему казалось, будто откуда-то из углов слышит он чей-то насмешливый хохот. Услыхав его в первый раз, он подумал, что это Альрауне, хотя смех ее был не такой. Он оглянулся, но никого не увидел. Когда он услышал смех во второй раз, он испугался. «Это хриплый голос дядюшки Якоба. — подумал он, — это он смеется надо мною». Но он овладел собою, очнулся. «Галлюцинация», — пробормотал он, и действительно нервы его были в хаотическом состоянии. Он был как во сне. Когда оставался один, он шатался, движения его были вялы, взгляд апатичен. Когда же был с нею, все существо его напрягалось, нервы были натянуты и кровь мчалась бешеным вихрем.

Он был ее учителем — это правда. Он открыл ей глаза, посвятил ее в тайны Востока, научил всем играм древних народов, для которых любовь — великое искусство. Но казалось, будто он не говорит ей ничего нового и лишь пробуждает в ней воспоминания о том, что она когда-то знала. Часто, когда он еще говорил, ее страсть вспыхивала ярким пламенем, вырывалась наружу, словно лесной пожар в жаркую летнюю пору. Он зажег факел. И сам теперь устрашился этого пожара, сжигавшего его тело, повергавшего его в бездну страсти и мук…

Однажды, идя через двор, он встретил Фройтсгейма.

— Вы не катаетесь больше верхом, молодой барин, — заметил старый кучер.

Он сказал тихо: «Нет, не катаюсь». Взгляд его встретился с взглядом старика, и он увидел, как зашевелились старые губы.

— Не говори, старик, — поспешно сказал он. — Я знаю, что ты мне скажешь. Но я не могу — я не в силах.

Кучер долго смотрел ему вслед, когда он шел в сторону сада. Потом сплюнул, задумчиво покачал головою и перекрестился.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*