Пауль Локамп - Охотник на ведьм
– Сейчас уже и не знаю…
– Значит, я все-таки понравилась, – она довольно улыбается.
– Начни с самого начала, раз ты такая откровенная… А ты не боишься, что…
– Нет, не боюсь.
– И ты знаешь ответы на все вопросы?
– Я знаю многое…
– Расскажи для начала про себя, ночь впереди долгая…
– Ну что же, – она немного помедлила и, усмехнувшись, начала рассказывать, – слушай. Человек был создан из сухой и звонкой глины, а мы – из чистого пламени огня. Джинны – это создания, отличные от людей и ангелов, но и общего не так уж мало. Нам также присущи понятия разум, сила, свобода выбора между истиной и ложью, правильным и неправильным, хорошим и плохим…
Через два часа мы закончили нашу беседу, и я поднялся из кресла. На столе остывал недопитый чай (за разговором мы совершенно забыли про него) и стояликакие-то восточные сладости. В комнате было накурено – дымили мы нещадно. Я молча застегнул куртку и подошел к дверям.
– Жалко, что небеса нас разбросали по разные стороны, – сказала джинние.
– Может быть, и так, – кивнул я. – Спасибо тебе за вечер, он был, как это сказать…
– Он был последним перед бурей, – улыбнулась она. – Не знаю, чем все это закончится, но будет искренне жаль, если я встречу тебя еще раз. Сегодняшний вечер – это исключение из правил. В следующую встречу один из нас погибнет.
– Да, сегодня прекрасная ночь, – ответил я. – До свидания…
– Прощай, Охотник…
Часы показывали четыре часа утра, когда я вышел из мотеля. Все та же администратор, скучающая за конторкой, проводила меня усталым взглядом и опять уткнулась в какую-то книгу с изображенным на обложке красавцем в смокинге. Очередной любовный роман, которым она пытается заполнить пустоту своей жизни? Одни бумажные эмоции сменяются другими, а жизнь останется прежней – унылой и пустой. Под ногами хрустнул подмерзший к утру снег, и морозный воздух приятно обжег лицо. Я сел в машину и посмотрел на свое отражение в зеркале. Да, Айдаров, тебе до книжных красавцев далеко, вон уже и седина появилась на висках. Правы были древние: многие знания – многие печали. Каждый раз, когда узнаю о таких, как я, что-то новое – словно неподъемная тяжесть прижимает меня к земле. Но все же, несмотря на это, я нахожу в себе силы подняться на ноги, чтобы продолжать жить. Как долго это продлится, прежде чем я сломаюсь? Не знаю. Будто незримый мастер выковывает стальной клинок, созданный с одной целью – убивать.
Подъехав к дому, я заметил О`Фаррела, стоящего на крыльце. Не спится ему или заметил, что моей машины нет? Он спокойно смотрел, как я иду к дому.
– Где ты был?
– Ездил по городу, – ответил я и попытался пройти в дом.
– Подожди, – Базиль повернулся ко мне, – ездил к джинние?
– Да, – кивнул в ответ я.
– Убил?
– Нет. Сейчас в этом нет смысла.
– Что значит – «нет»?
– У слова «нет», Базиль, есть только одно значение. Кстати, она упокоила эту нежить, за которой следила несколько дней, так что проблем с ним уже не будет, – тихо сказал я. – Пусти меня в дом. Я устал и хочу спать. Завтра поговорим.
– Натали не спала всю ночь. Ждала тебя, переживала. Зачем ты сорвался к этой джинние, если не хотел ее убивать?
– Хотел поговорить.
– Джинние и соврет – недорого возьмет…
– Нет, – покачал головой я, – не тот случай.
– Спать у тебя не получится. Тебя ждет Натали. Хотела ехать тебя искать, но я не пустил. Она сейчас в библиотеке. По-моему, плачет. Успокой ее, если сможешь.
– Да. Скажу, что ездил кататься по ночному городу. Дышал воздухом дорог.
– Она тебя любит, Александр…
– Я ее тоже люблю.
Базиль внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Ничего не сказал, отвернулся и начал раскуривать сигару. Он прав – достаточно слов.
Наташа сидела в кресле перед камином, завернувшись с головой в теплый шерстяной плед и, не отрываясь, смотрела на огонь. За окном началась небольшая метель, швырнула на стекла колючий снег. Вовремя вернулся. Я подошел к ней и опустился рядом на пол, привалившись спиной к соседнему креслу.
– Почему не спишь, Малыш?
– Я боялась, что ты не вернешься, – тихо сказала она. – Собралась ехать на поиски, но Базиль не пустил. Мне было страшно. Очень страшно.
Березовые дрова в камине уютно потрескивали, распространяя по комнате тепло. Когда смотришь на пламя, возникает чувство, будто наблюдаешь за необыкновенным спектаклем, созданным театром теней. Отблески света, сочные переливы углей. Тепло и уютно.
– Он правильно сделал, – сказал я. – Не дело девушке ночью ездить по городу. Опасно.
– Меня никто не посмеет тронуть.
– Эх, – вздохнул я, – если бы это было правдой… Даже в нашем спокойном городе по ночам убивают. Впрочем, не только по ночам.
– Да, – согласилась она, – бывает и просто так, ни за что.
– Пойдем отдыхать, Малыш.
– Подожди, Саша! Мне… Нам надо поговорить.
– Может, завтра утром? – спросил я.
– Нет, – она немного помолчала, – сейчас. Пожалуйста.
– Что ты хочешь сказать, Малыш?
– То, что я тебе говорила не раз. Я ведьма.
– Ты еще совсем глупенькая, Наташка, – качаю головой я, – это плохая шутка. Есть в мире много вещей, которыми лучше не шутить.
– Я не шучу! – она смотрела на меня широко открытыми глазами, будто стараясь заглянуть мне в душу, или наоборот – открыть передо мной свою. Маленький испуганный ребенок…
– Хорошо, – киваю в ответ, – ты ведьма. А теперь пойдем отдыхать? Я чертовски устал и спина жутко болит. Идем, Малыш, – я поднимаюсь и иду к дверям.
Плотный удар воздуха легко толкает меня в спину, и перстень резко обжигает мне пальцы. Еще не осознавая, что произошло, я, словно завороженный, подношу руку к глазам, хотя в этом нет необходимости – я уже знаю, что увижу. Кольцо быстро темнело, словно собирая в себя вечерние сумерки. Наливалось сочным черным цветом. Нет, только не это! Нет, слышите, нет!!
– Не может быть, – беззвучно, одними губами, шепчу я.
– Может, Саша, – ее голос дрогнул, – может…
Поворачиваюсь и вижу мою Наташку. Это она толкнула меня в спину. Нет, не ударила – всего лишь толкнула, чтобы доказать свою сущность. Боже… Вот она, предназначенная мне судьбой ведьма. Рядом. Здесь и сейчас. Я падаю в бездну безысходности – словно палач вышибает скамейку из-под ног осужденного. Привычного мира нет, остается пустота, царящая вокруг меня. Спазмы перехватывают горло; еще секунда – и я буду скулить, как маленький щенок, а не рычать. Нет, так не будет. Никогда! Нет ситуаций сильнее меня! Господи, подари мне слепоту, чтобы не видеть этого! Мотаю головой, словно в моих силах прогнать это видение.
