Галина Евдокимова - Самая страшная книга 2015 (сборник)
Марат с ненавистью взглянул на мясные залежи. Предстоял трюк, доступный лишь людям со сложной формой косоглазия, – отыскать кофе, одновременно следя за Кошечкой.
Банка оказалась на месте. Саданув по стеклу локтем, Марат на цыпочках, рискуя до кости располосовать руку, подцепил добычу. Свеча в зубах заморгала огоньком. Наверное, неудобнее было только мочиться в кабинке работающей карусели.
«Жокей» поскакал к хозяину.
В пластиковый стакан для чистки зубов Марат бросил черную, сыпучую горсть. Смешанный с проржавевшей горячей водой, по вкусу и цвету кофе напоминал деготь. Живот, возненавидевший хозяина, всхлипнул, но Марат несколькими глотками добил дозу. На первый раз хватит.
Пришла очередь трапезы.
В мясе, словно большая костяная раковина, виднелся кусок черепа. Внутри пряталось нечто мягкое, извилистое, похожее на морской полип. Марат вынул это и коснулся языком. Где-то он слышал, что сырой мозг по вкусу напоминает креветки.
Ложь.
* * *В джинсах завибрировало. Затаив дыхание, Марат переждал бесконечную очередь звонков с мигающим на дисплее контактом «папа» (он звонил уже посереди ночи). Позже пришло смс, которое Марат не смог прочесть. Телефонное меню расплывалось. Иконки были понятны не больше, чем иероглифы.
Это вызвало злобу и пульсирующую боль над глазными яблоками.
Мобильник врезался в стену и, хрустнув напоследок, умер. Тут же, реагируя на действие, желудок потребовал опорожниться.
Едва Марат сел на унитаз, как голова налилась тяжестью. Кто-то сильный и безжалостный, склеивая веки, клонил ее к груди.
Сквозь разбитое окно было видно, как на кухне возникла предрассветная серость. Весьма вовремя, потому что от свечи остался похожий на игральную шашку огарок.
К полудню, когда солнце добралось до самой жаркой точки, люди из вентиляции вновь извлекли решетку и сунули свои носы куда не нужно. Их речь, как и меню телефона, была совершенно нечленораздельной.
Внутри зародился огненный демон. Судя по выпуклости живота, он был огромный. Раскаленными лапками он дергал внутренности, отчего те корчились, будто змеи на сковородках. Его смех напоминал бурчание в кишках.
В вентиляционной трубе что-то упало.
– Идите на хер… Пошли все на хер. – Марат ожидал треска и пыли. Забранная полотенцем решетка вылетит, явив еще одного жаждущего плоти дьяволенка.
Все расплылось.
Не спать! Правило первое, второе, пятое… Хрен знает какое! Оно предписывает не спать!
Мужчина в вентиляции говорил о квартире внизу. Проскользнуло слово труп, но Марат не смог на этом сконцентрироваться. Где-то далеко рассудок сигналил, что стоило бы обратить внимание на это слово, однако думать не получалось. Исступленное желание заснуть превратило тело в вату.
Бархатная темнота с нежностью любовницы приняла человека в объятия.
Спустя мгновение, которое на самом деле вмещало получасовой сон, Марат очнулся, застонав от злобы и бессилия. На месте выеденного углубления красовался бугор плоти. Ванна снова наполнилась.
Правило второе – ненавидеть…
Марат стал заталкивать в себя свежие куски. Перед глазами поплыли белые мухи.
Только не терять спокойствия. Если он упадет без чувств, весь труд пойдет насмарку.
Уже, твою мать, пошел насмарку!
Марат взял себя в руки. Нужно медленно и вдумчиво есть. Безропотно пережевывать и глотать.
Дьяволенок в вентиляции продолжал шуметь.
* * *Третьи сутки ознаменовались симптомами пищевого отравления и мухами.
Лоб превратился в пылающую головню. Живот разбух и затвердел. Движения вызывали боль, будто, пресытившись плотью, желудок пытался разорваться, дабы извергнуть содержимое.
Мухи появились на пике жары. Возможно, они выбрались из-под полотенца на вентиляции. Жужжащие и блестящие, как самолетики над взлетной полосой, насекомые кружили возле мяса.
– Пошли к черту! – Вооружившись рубашкой, Марат гнал их. От кровавых шлепков ткань побурела, и некоторые насекомые предпочли сесть на нее.
Марат выискал несколько гнезд, густо усыпанных бледно-розовыми крупинками «риса». Очистив мясо от личинок, он смыл улов в раковину.
– Ты запустила себя, милая. Ой, как запустила. – Он ткнул пальцем в разбухший мертвый глаз. Кошечка безмолвно все стерпела. – Думаю, у твоего трахаря сейчас не встанет. Ты тоже так думаешь?
Под вечер сотовый, видимо обладавший магическим даром бессмертия, вновь ожил. Прежде чем окончательно превратиться в обломки, трубка прозвонила около дюжины раз.
Спустя несколько минут где-то в квартире проснулся телефон Марата. Звук сверлил голову, впуская в мозги горячий, протухший воздух. Телефон, наслаждаясь безопасной недосягаемостью, старательно измывался над хозяином.
– Заткнись! Заткнись! Заткниииииись! – Возможно, крик кто-то и услышал, однако сотовый утих, отзвонив не меньше десятка вызовов.
Тесть что-то заподозрил. Если человек не имеет подозрений, он не звонит черт знает сколько раз кряду.
Пусть наведается через денек и увидит пустую квартиру с надраенной ванной. И никаких следов крови, потому что кое-кто знает, как из мыльного раствора и ароматизатора для унитазов сделать замечательное средство от кровавых пятен…
Жена? Вам интересно, что с женой?
Кошечка вышла. Просто, сука, взяла и вышла! Может, ей захотелось чпоки-поки. Вы же знали, что ваша дочь шалава? Слышали, что в ее чпокаре восемьдесят три килограмма мяса? Это ровно на двадцать кило меньше, чем у нашего с вами шалавистого сокровища…
А еще от стресса у мужа проявится тяжелое кишечное расстройство, но ведь никто не будет подозревать человека из-за неконтролируемой реакции. Он даже поможет в поисках. Отыщет мертвое животное, голубя или кошку и бросит в вентиляцию, потому что, когда до козлов сверху дойдет полиция, непременно станет известно о запахе дохлятины.
Это просто кошка. Или голубь. Он сел на трубу и сорвался внутрь. Вы же знаете, как это бывает?
Лишь бы не заснуть.
Прямо в банке Марат заварил кофейное пюре и стал отхлебывать, понимая, что отныне мир разделится на два ненавистных вкуса. Кофейную горечь и солоноватую медь.
А когда все закончится, он несколько суток подряд будет…
* * *Спать.
Спать.
Спать.
Спать.
СПАТЬ.
СПААААААААТЬ…
Вскоре он открыл замечательный способ дать глазам отдохнуть. Нужно было лишь поочередно опускать веки. Пока один глаз отдыхает, второй работает… Потом они меняются.
Стало чуть легче.
* * *Мутное марево боли и жары захлестнуло сознание. От температуры губы потрескались, превратившись в кровавую сеточку.
